– Не понимаю, о чем ты, – сделала невинные глаза. Ведь я на самом деле, еще многого не понимала, лишь догадывалась.
– А тебе это и не нужно, – рассмеялась она, – просто поверь мне на слово. Все будет именно так.
– Анвен, я устала и хочу есть, – отчего-то разговор с эленмаркой начал раздражать, – избавь меня от своих эротических фантазий с утра пораньше!
– Что за шум, а драки нету? – бодро произнесла вошедшая Хунька. Анвен фыркнула и с осанкой королевы покинула нашу спальню, – чего от тебя хотела эта белобрысая злючка?
– Тангира Элвэ, – отозвалась я.
– Что? – возмутилась подруга, – кукиш ей с маслом, а не «леденец»! Пусть катится на свой Эленмар и там порядки качает. И, вообще, Аль, странные они какие-то.
– Ты о чем?
– Да, о братце ее малохольном! – в сердцах высказалась Хунька, – то он заигрывает со мной, то в упор не замечает. Не мог же Фингорм и в самом деле обидеться из-за такого пустяка!
– Из-за какого?
– Понимаешь, наша самовольная отлучка на апаньярском корабле… Ее, как будто не было. Проект же засекречен. Но сигнал бедствия с разрушенной станции на Лумпаре все-таки пришел. Как ты думаешь, начальство могло на это не отреагировать?
– Не могло, – отозвалась я.
– Вот именно, не могло. Понаехало комиссий видимо не видимо, и давай таскать на дознание всех пилотов истребителей Нова, совершавший тот полет. А там уж легар наш подсуетился, чтобы про нас не было сказано ни слова. Вот и получается: мы – сухие из воды, а они – по уши в дер…
– Хуня! – прикрикнула на подругу.
– В шоколаде! В шоколаде, я хотела сказать, – невинно поправилась она, – а теперь эта обещанная мне эленмарская задница ходит по Академии и тискает на моих, кстати, глазах всех особей женского пола! Он и ксури потискал, если бы они не сбежали, как черт от ладана.
– Ты что, ревнуешь? – уточнила я, уж больно у Хуньки был обиженный вил.
– Я? Ревную? Эту ушастую заразу? Да, не дождется! – выпалила она. И сразу стало понятно, что мои слова попали в цель, – но я ему за это отомщу! Есть у меня одно средство…
– Хуня, не смей! – пришлось даже прикрикнуть, – нам сейчас лишние неприятности не нужны!
– Да, какие неприятности, Верник, – рассмеялась подруга. От своих намерений она отказываться явно не собиралась, – так… просто небольшая неожиданность. Или большая, смотря сколько накопил…
– Что ты сделала? – подозрительно прищурилась.
– Это не я! – сделала честные глаза эта святая невинность.
– А кто? – продолжала настаивать на ответе.
– Феклуша, – пришлось признаться ей, – что с него возьмешь? Андроид.
– Хуня… – предупреждающе зарычала я, – что ты сделала?
– Да ничего страшного! – продолжала упорствовать она, но под моим строгим взглядом все же раскололась, – слабительное на его зубной щетке, отсроченного действия.
– Слабительное? – зашипела в ответ, – с ума сойти! Ты понимаешь, что это попытка отравления сослуживца?
– Да, какое отравление, Верник? Просто полчаса неприятных ощущений! – как ни в чем не бывало ответила Хунька, – ну, Аленька, не злись. Зато я буду отомщена!
– Ох, и попадет нам когда-нибудь, – только и смогла сказать.
– Когда-нибудь… – повторила за мной подруга, – это еще когда будет! А новые приключения нас ждут уже сейчас!
– Да уж, твоя неугомонная пятая точка без приключений не может, – согласилась с ней.
– На этот раз не моя, – рассмеялась Хуня, – пошли уже в столовую. Не терпится это увидеть.
Столовая встретила нас привычным гамом. Переговаривавшиеся курсанты, окрики, очередная трансляция полезной информации по голосети Академии – все смешалось в один общий гул. Я привычно направилась к пищевым автоматам. Вчерашний голод давно притупился, и на запахи, витавшие вокруг, организм реагировал спокойно. Привычно выбрав омлет, пару бутербродов с какой-то рыбой и свое любимое какао, направилась к друзьям. Кроме них, за столиком была Айа, крепко держащая за руку Жоффрея. Резвая Хунька тоже присутствовала, а ведь в столовую мы пришли вместе. Вот это скорость! Они сидели, склонившись над столешницей, как четыре заговорщика, и что-то бурно обсуждали. Когда я подошла к столу, все встали.
– Привет, – улыбнулась я.
– С Днем Рожденья! С Днем Рожденья! С Днем Рожденья! – заорали эти четыре конспиратора и полезли обниматься.
Сыпались поздравления и пожелания. Друзья что-то говорили, похлопывали по плечу Курсанты оборачивались и смотрели на нас, привлеченные звуками выделяющимися из общей какофонии.
– Вот, Верник, с самой Земли везла. Загадывай желание! – Хунька отошла в сторону, открыв мне обзор.
На столе стояло огромное пирожное сплошь утыканное… свечками. Двадцать пять свечек стояли как солдаты, плотно прилегая друг к другу.
– Минуточку, – торжественно произнес Погодин, извлекая из кармана зажигалку. Через несколько секунд на фитиле каждой свечи плясал веселый огонек. Стас повернулся ко мне, подмигнул и сказал, – дуй, Алька.
И я уже хотела. Потому что желание у меня было – самое заветное на сегодняшний день. Мысли постоянно возвращались к отношениям Copгa и бабушки Пелагеи, к их странной, прошедшей через время любви. Но… В этот момент раздался противный, резкий писк и механический голос произнес:
– Внимание! Тревога! Угроза пожара! Повторяю, угроза пожара! Всем курсантам покинуть помещение, согласно плану эвакуации номер три.
Прямо с потолка в нашу сторону выдвинулась серая трубка.
– Отходите, а то промокнем! – пискнула Айа, улепетывая от столика.
Я схватила свой поднос и кинулась в сторону. Катаклизмы катаклизмами, а кушать все же очень хотелось. Из трубки на стол полезла какая-то желтоватая пена, скрывая под собой мой импровизированный праздничный пирог и завтраки друзей. Наблюдая за всей этой картиной, я печально жевала бутерброд, размышляя о случившемся. И опять мы виноваты, а по сути ничего страшного не произошло. Подумаешь, День Рождения. Дикари живут в этом космосе, ну или мы – земляне слишком от них отличаемся.
– Угроза пожара устранена! Повторяю, угроза пожара устранена! – проговорил все тот же механический голос.
– Я так и думал, что тут без вас не обошлось, – к нашему столику направлялся тангир Элвэ, грозно сверкая бирюзовыми глазами, – что тут произошло?
– Ничего, – ответила Хунька, – празднуем двадцать пять лет кадета Верник, никого не трогаем, а тут бац, и шланг вылез. Испортил нам завтрак между прочим.
– Двадцать пять? – хищно, предвкушающе спросил «леденец». Смотрел он при этом на меня так… Так…
Под его пристальным взглядом я смутилась. Кивнув в ответ, опустила глаза.
– Ну, а жгли-то вы что? – как-то снисходительно спросил он.
– Земная традиция – в свой День Рождения задувать свечи на пироге, – ответил ему Стас, – и загадывать желание.
– Загадала? – спросил у меня эленмарец.
– Не успела, – честно призналась я.
– Ладно, живите пока, – отмахнулся тангир и, уже уходя, добавил, – но правила поведения в Академии каждый из вас сдаст мне лично в ближайшие дни!
Хунька застонала. Пока роботы убирали остатки нашего праздника, мы расположились за соседним столиком. Ребята сходили за дубликатом завтрака и теперь, неспешно переговариваясь, приступили к его поглощению.
– Прости, Аль, что так вышло, – сказала Хунька, – кто же знал, что у них с открытым огнем все так строго. А жаль, я хотела духа вызвать.
Теперь застонала уже я.
– Ну какого духа, Хунь? Духи, они недалеко от останков тела обитают, на Земле, а мы в космосе. И, вообще, прекращай заниматься ерундой, последний раз тебя предупреждаю.
– Она же хотела, как лучше, – встал на защиту подруги Погодин, глядя на поникшую Хуньку.
– Стас! – я грозно посмотрела на притихшего рыцаря, – приклеить преподавателя, подлить ему приворотное зелье, не несанкционированно полетать на инопланетном, неизученном корабле, что я еще забыла?
– А-а-аль, не-е со зла же, – заступился Жорик.
– Ребята, я вас всех очень люблю и уважаю, но нельзя же так! – продолжала буйствовать я, – мы привлекаем слишком много внимания.
И тут, словно подтверждение моих слов, в столовую вошел улыбающийся Фингорм. Он обнимал за плечи симпатичную девушку-тентурийку, и она нисколько не возражала, заглядывая в глаза этому белобрысому дамскому угоднику. Взгляды всей нашей компании переместились туда, и я поняла, что все в курсе очередной Хунькиной выходки.
– Что и требовалось доказать, – сказала, обернувшемуся ко мне Стасу.
– Алька, ну влюбленность у нее, а эленмарец не обращает внимания и крутит со всеми на ее глазах, – зашептал Стас.
– Но так-то зачем? – отозвалась я.
– Согласен, она слегка перегнула палку, но мы же своих не сдаем.
– Не сдаем, – пришлось согласиться мне.
Я посмотрела в сторону автоматов. Увиденное не добавило оптимизма. Красотка Анвен, стреляя глазками, что- то с придыханием говорила тангиру Элвэ, а тот слушал ее с полуулыбкой. Со стороны они смотрелись восхитительно. Настоящая пара, гармоничная и идеальная. Тяжело вздохнула и уткнулась взглядом в тарелку. В этот момент я, как никто, понимала Хуньку.
Фингорм вел себя настолько галантно, так широко улыбался и что-то говорил своей спутнице, которая то и дело сияла или, наоборот, заливалась смущенным румянцем, что мне показалось это подозрительным. Вот так бывает в театре, смотришь на сцену, где актер уж слишком рьяно играет свою роль и хочется крикнуть «Не верю!». Хунька ничего не замечала, украдкой наблюдая за вошедшей парочкой. Усадив свою даму к нам спиной, сам эленмарец сел так, что его очень хорошо было видно от нашего столика. Он словно говорил: «Смотрите! Смотрите на меня. Сейчас будет непередаваемое зрелище» Жорик с Айей с интересом взирали на происходящее, прижавшись друг к другу, как два голубка. А вот Погодин, судя по его ухмылке, разделял мое мнение.
– Стааас, – шепотом позвала его я.
– Верник, догадалась – молчи! – почти одними губами произнес он в ответ, – интересно же, чем дело кончится при таком раскладе.