— Читать книги, которые будут стоить тебе души?
Каз отвернулся.
— Сомневаюсь, что он бы поступил настолько глупо. Нужные знания он бы, конечно, получил, но ни воспользоваться, ни поделиться ими бы уже не смог. Даже Аттика не стал бы питать такой жадности до ответов.
Эта реплика поднимала новый вопрос. Если он пришел туда не за книгой, то за чем же тогда?
Спустя несколько секунд вернулись Драулин и Бастилия. Вы, наверное, уже обратили внимание на один немаловажный факт. Попробуйте найти имя Драулин в своем любимом поисковике. Результатов будет не так уж много, да и те, что есть, скорее всего, окажутся просто опечатками, а уж никак не названиями тюрем. (Впрочем, два из них связаны друг с другом в том смысле, что заодно с ними слишком уж часто упоминают меня самого.) Так или иначе, тюрьмы под названием Драулин не существует. Зато есть тюрьма, названная в честь Бастилии.
(Последний пассаж насчет имен — это намек. Так что потом не говорите, будто я вас не предупреждал.)
— Периметр проверен, — сообщила Драулин. — Охраны нет.
— Их и не бывает, — заметил Каз, снова переводя взгляд на ступеньки. — Я был здесь с полдюжины раз — в основном когда терялся — правда, внутрь ни разу не входил. Хранители не стерегут это место. В этом попросту нет нужды — любой, кто попытается украсть хотя бы одну книгу, автоматически лишится души, и неважно, знает ли он о местных правилах.
Я вздрогнул.
— Нам стоит разбить здесь лагерь, — предложила Драулин, глядя на восходящее Солнце. — Большинство из нас так и не поспали этой ночью, а в библиотеку лучше спускаться с ясной головой.
— Идея, пожалуй, неплохая, — с зевком согласился Каз. — Плюс мы точно не знаем, нужно ли нам вообще входить внутрь. Эл, ты говорил, что здесь был мой отец. Он спускался по лестнице?
— Не знаю, — ответил. — Точно сказать не могу.
— Попробуй еще раз воспользоваться Линзами, — посоветовала Австралия, сопроводив свои слова ободряющим кивком; этот жест, похоже, был одним из ее любимых.
На мне до сих пор были надеты Линзы Курьера; я снова попытался связаться с дедушкой. Но в ответ получил лишь низкочастотное жужжание и что-то вроде подрагивающей дымки перед глазами.
— Пытаюсь, — сказал я. — Но получается только какая-то размытая пелена. Кто-нибудь знает, что это означает?
Я взглянул на Австралию. Кузина пожала плечами — для Окулятора она явно знала не так уж много. Правда, сам я тоже был Окулятором и знал еще меньше, так что судить об этом мне было сложно.
— Меня даже не спрашивай, — открестился Каз. — Меня эта способность, к счастью, обошла стороной.
Я посмотрел на Бастилию.
— Не смотрите на нее, — сказала Драулин. — Бастилия — оруженосец Кристаллии, а не Окулятор.
Я встретился взглядом с Бастилией. Она, в свою очередь, мельком посмотрела на мать.
— Я приказываю ей ответить, — велел я.
— Это означает, что где-то есть источник помех, — быстро ответила Бастилия. — Линзы Курьера капризны, и их можно заблокировать при помощи некоторых видов стекла. Готова поспорить, что в библиотеке есть меры предосторожности, которые не дают посетителям просто взять книгу и — пока их душа еще при них — прочитать ее содержимое тому, кто прослушивает их при помощи Линз.
— Спасибо, Бастилия, — поблагодарил я. — Знаешь, времени от времени ты бываешь весьма полезной.
Она улыбнулась, но затем снова приняла чопорный вид, заметив на себе недовольный взгляд матери.
— Так мы будем разбивать лагерь? — спросил Каз.
Я вдруг понял, что все смотрят на меня.
— Эм, ну да.
Кивнув, Драулин подошла к похожему на папоротник растению и принялась срезать листья, чтобы сделать из них укрытие. Начинало теплеть, хотя в этом, как я понимаю, не было ничего удивительного — ведь мы как-никак оказались в Египте.
Я подошел к Австралии, чтобы помочь ей перебрать сумки в поисках провизии. В желудке забурчало; последним, что я ел, были лежалые чипсы в аэропорту.
— Итак, — сказал я. — Получается, ты Окулятор?
Ее лицо залилось краской.
— Ну, не то, чтобы очень хороший, сам понимаешь. Я до сих пор не могу понять, как должны работать эти самые Линзы.
Я фыркнул в ответ.
— Как и я.
От моих слов она как будто смутилась еще сильнее.
— В чем дело? — спросил я.
Она улыбнулась в своей задорной манере.
— Да пустяки. Просто я… в общем… У тебя способности от природы, Алькатрас. Я уже с десяток раз пыталась воспользоваться Линзами Курьера, и ты сам видел, как плохо я с ними управлялась, когда связалась с тобой в аэропорту.
— Как по мне, вышло неплохо, — возразил я. — Меня-то ты спасла.
— Похоже на то, — опустив взгляд, согласилась она.
— Разве у тебя нет Линз Окулятора? — спросил я, впервые за все время заметив, что она не носит Линз. Свои Линзы Окулятора я снова надел после попытки связаться с дедушкой Смедри.
Она покраснела и, пошарив в кармане, вытащила пару Линз в куда более стильной оправе, чем у меня. Она нацепила их на нос.
— Мне… не очень нравится, как они выглядят.
— Они просто шикарные, — заверил я. — Слушай, дедушка Смедри говорил мне, что для привыкания к Линзам их нужно носить как можно чаще. Может, тебе нужно больше практики.
— Я уже лет десять практикуюсь.
— А много ли времени из этих десяти ты носила сами Линзы?
Она ненадолго задумалась.
— Пожалуй, что нет. А вообще, раз ты здесь, мои способности к Окуляторству не так уж важны. — Она улыбнулась, но я почувствовал, что у нее на уме было что-то еще. Похоже, что она здорово умела скрывать свои чувства за жизнерадостным фасадом.
— Даже не знаю, — возразил я, нарезая хлеб. — Лично я очень рад, что с нами есть еще один Окулятор — тем более, если нам придется спускаться в эту библиотеку.
— Почему? — удивилась она. — Ты управляешься с Линзами куда лучше меня.
— А если мы разделимся? — спросил я. — Ты могла бы связаться со мной через Линзы Курьера. Я уже давно понял, что второй Окулятор никогда не бывает лишним.
— Но… там внизу Линзы Курьера работать не будут, — заметила Австралия. — Мы же это только что выяснили.
«Она права», — краснея, понял я. Затем меня вдруг осенило. Я сунул руку в карман и вытащил оттуда пару Линз.
— Вот, попробуй их, — предложил я. Их стекло было окрашено в желтый цвет.
Австралия неуверенно взяла Линзы и надела их. Затем моргнула.
— Эй! — воскликнула она. — Я вижу следы!
— Это Линзы Следопыта, — объяснил я. — Мне их одолжил дедушка Смедри. С их помощью ты сможешь вернуться назад по своим следам, если вдруг потеряешься — а если пойдешь по моим, то и меня отыщешь.
Австралия широко улыбнулась.
— Такие Линзы я еще не пробовала. Поверить не могу, что они так хорошо работают!
Я не стал упоминать о том, что эти Линзы, по словам дедушки Смедри, были одними из самых простых в обращении.
— Это здорово, — сказал я. — Наверное, ты просто пользовалась не теми Линзами. Начинать лучше с тех, что не подведут. Можешь взять их на время.
— Спасибо! — Она вдруг заключила меня в объятия, а потом вскочила на ноги, чтобы сходить за еще одним рюкзаком. Я с улыбкой проводил ее взглядом.
— А ты прям мастер, — сказал что-то.
Обернувшись, я увидел стоявшую неподалеку Бастилию. Она срезала несколько длинных ветвей и как раз несла их матери.
— Что? — переспросил я.
— Мастер, — повторила она. — В том, что касается людей.
Я пожал плечами.
— Да пустяки.
— Нет, — возразила Бастилия. — Благодаря тебе ей правда стало лучше. С самого твоего появления ее что-то беспокоило, но теперь она снова стала сама собой. В тебе есть задатки лидера, Смедри.
Если подумать, в ее словах и правда была доля истины. Все свое детство я учился отталкивать людей. Я понял, на какие кнопки нужно нажимать, и что именно сломать, чтобы они меня возненавидели. Так вот, те же умения пригодились и для того, чтобы поднимать людям настроение.
Я должен был уже тогда понять, какие это сулит неприятности. Нет ничего хуже быть примером для других — ведь чем больше люди от тебя ожидают, тем тяжелее им приходится, когда ты их подводишь. Послушайте моего совета. Вам не понравится быть предводителем. В каком-то смысле стать лидером — все равно что упасть с обрыва. Поначалу это целое море веселья.
А потом все удовольствие куда-то пропадает. Очень, очень быстро.
Бастилия отнесла ветки Драулин, которая как раз занималась постройкой шалаша. Затем она уселась рядом со мной и достала одну из наших бутылок с водой, чтобы утолить жажду. С каждым новым глотком уровень воды в бутылке, похоже, оставался неизменным.
«Удобно», — подумал я.
— Я все хотел тебя кое о чем спросить. — сказал я.
Она вытерла бровь.
— О чем?
— О самолете, который нас преследовал, — ответил я. — Он выстрелил Лучом Морозильщика. Я думал, такими шутками могут пользоваться только Окуляторы.
Она пожала плечами.
— Бастилия, — сказал я, не сводя с нее глаз.
— Ты же видел мою маму, — проворчала она. — Я не должна об этом говорить.
— Почему?
— Потому что я не Окулятор.
— А я вот не голубь, — возразил я. — Но если мне захочется, могу и о перышках поболтать.
Она смерила меня пристальным взглядом.
— Так себе метафора, Смедри.
— В этом я мастак.
Перья. Гораздо неудобнее чешуи. Хорошо, что я не птица, а все-таки рыба. (Вы ведь об этом еще не забыли, правда?)
— Слушай, — сказал я. — Твои знания могут быть важными. Я… я думаю, что существо, которое управляло истребителем, выжило.
— Оно же с неба свалилось! — возразила она.
— Мы тоже.
— У него не было дракона, чтобы спланировать на нем вниз.
— Да. Зато у него было лицо, которое наполовину состояло из металлических винтов и пружин.
Она замерла, занеся бутылку на полпути ко рту.
— Ха! — воскликнул я. — Ты все-таки что-то знаешь.
— Металлическое лицо, — уточнила она. — На нем случайно не было маски?