— Что он делает? — шепотом спросила Австралия. Она уже успела вернуть свой привычный облик, разве что ее волосы были слегка растрепаны после сна.
— Понятия не имею, — прошептал в ответ Каз.
— Как думаете, это он сейчас ругнулся? — шепотом добавила Австралия. — Тихоземцы любят при случае поминать пятую точку.
Он направлялся прямо сюда.
Я это почуял. Окуляторы чувствуют, когда неподалеку от них другие Окуляторы используют Линзы. Это наша неотъемлемое качество — как и способность к активации самих Линз.
Меня охватило ощущение неправильности — точно как в те моменты, когда кто-то приводил в действие Линзу. Вот только это ощущение было темным и извращенным. Пугающим.
Это означало, что кто-то рядом со мной активировал Линзу, созданную жутким, кошмарным способом. Охотник нас обнаружил. Я крутанулся в поисках источника ощущений, отчего остальные подпрыгнули на месте.
И тогда я его увидел. Он стоял неподалеку от нас на вершине холма, с рукой слишком длинной для его тела, и пристально разглядывал нас своим исковерканным лицом. С секунду все было тихо.
А потом он побежал.
Драулин выругалась, доставая свой меч.
— Нет! — крикнул я, припустив в сторону хижины. — Мы идем внутрь!
Драулин не стала сомневаться в моих приказах. Она просто кивнула, махнув остальным, чтобы те шли вперед нее. Мы метнулись к хижине, и Каз на ходу вытащил пару Линз Воина, нацепив их на нос. Его скорость тут же подскочила, и он смог догнать нас, несмотря на приземистые ноги.
Добравшись до хижины, я взмахом руки велел Казу и Австралии зайти внутрь. Бастилия сделала крюк и в этот момент как раз собиралась схватить один из рюкзаков.
— Бастилия! — завопил я. — На это нет времени!
Драулин пятилась в нашу сторону; она мельком взглянула сначала на Бастилию, затем на Кость Нотариуса. Тот успел преодолеть половину разделявшего нас расстояния, и я увидел, как в его руке сверкнул какой-то предмет. В ту же секунду Линза выстрелила в меня бело-голубым лучом холода.
Я с воплем спрятался внутри хижины. От морозного удара строение затряслось, а одна стена начала покрываться льдом.
Секундой позже внутрь влетела Бастилия.
— Алькатрас, — тяжело дыша, сказала она. — Мне это не нравится.
— Ты о чем? — удивился я. — Не хочешь бросать свою маму снаружи?
— Нет, она может и сама о себе позаботиться. Я о том, чтобы нестись в библиотеку безо всякого плана.
Что-то врезалось в обледеневшую стену, и она рассыпалась на кусочки. Бастилия выругалась, а я завопил, падая на спину.
Сквозь дыру я увидел несущегося ко мне охотника. Заморозив стену, он бросил в нее камень, чтобы сломать.
В полуразрушенную дверь ворвалась Драулин.
— Вниз! — велела она, махнув мечом в сторону ступенек, а затем снова подняла клинок, чтобы заблокировать ими выстрел из Линз Морозильщика.
Я глянул на Бастилию.
— Я слышала об этом месте жуткие вещи, Алькатрас, — сказала она.
— Сейчас на это нет времени, — решил я, поднимаясь на ноги с бешено колотящимся сердцем. Стиснув зубы, я помчался вниз по ступенькам прямиком во тьму, чуть впереди Бастилии и Драулин.
Вокруг сгустилась непроницаемая чернота. Я как будто прошел через портал, сквозь который не проникал ни один луч света. От внезапного головокружения я упал на колени.
— Бастилия? — крикнул я в темноту.
Тишина.
— Каз! Австралия! Драулин!
В ответ я не услышал даже эха.
Будьте добры один шоколадный батончик и пригоршню гвоздей. Кетчупа ни у кого не найдется?
Глава 9
Я бы хотел провести один эксперимент. Возьмите чистый лист бумаги и напишите на нем цифру 0. Сделали? Отлично. Теперь перейдите на строку ниже и напишите там еще один значок 0. Видите ли, число 0 обладает особой, волшебной силой, ведь оно, как ни крути, равно 0. Идеально! Так вот, для следующей строки этот фокус не прокатит: нам уже мало просто 0. Нам нужна 7. Почему, спросите вы, потребовалась цифра посерьезнее, а не наш старый 0? Все просто: этот 0 потерял свои магические свойства. Несмотря на свое былое величие, 0 был низведен до ничтожной чепухи. А теперь возьмите свою бумажку и выбросьте ее, а потом поверните эту книгу боком.
Внимательно посмотрите на абзац сверху. (Эм, хотя если вы повернули книгу, то этот абзац, я полагаю, должен находиться сбоку.). Так или иначе, вы, скорее всего, увидите, как цифры из предыдущего абзаца сложатся в некое подобие лица — два 0 станут глазами, 7 — носом, а длинная линия из цифр 0 — ртом. Эта физиономия улыбается вам, потому что вы держите книгу боком, а книги — это же всем известно — так никто не читает. Да и как вы вообще умудрились прочитать этот абзац. Переверните книгу еще раз. А то на вас смотреть смешно.
(Если вы читаете электронную версию, отключите автоповорот экрана и попробуйте поиграть с размером шрифта, пока интервалы в первом абзаце главы не примут нужный вид. Это неотъемлемая часть общего впечатления от книги. Обещаю.)
Ну вот. Так-то лучше. А вообще в моей предыдущей книге я, кажется, уже заводил речь о том, что первые впечатления зачастую обманчивы. Наверное, у вас сложилось впечатление, что разговоров о первых впечатлениях больше не будет. Ну что ж, вы ошиблись. Представляете, да?
Мораль здесь куда глубже. Ведь обманчивыми часто оказываются не только первые впечатления. Многое из того, что мы долгое время считали правдой, на самом деле полная чепуха. Я, например, много лет верил, что Библиотекари — мои друзья. Некоторые люди думают, что спаржа — очень вкусная штуковина. А кто-то не покупает эту книгу, считая, что она окажется скучной.
Заблуждение, заблуждение и еще раз заблуждение. Я на собственном опыте понял, что лучше не судить об увиденном по первому впечатлению, пока у меня не будет времени как следует изучить вопрос. Гениальным может оказаться даже то, что поначалу кажется бессмысленным. (Мой рисунок из первого абзаца — живой тому пример).
Помните об этом. Не исключено, что здесь эти знания вам еще пригодятся.
Я заставил себя подняться на ноги в кромешной темноте. Оглядевшись вокруг, я естественно ничего не увидел. Я снова позвал остальных. Тишина.
В темноте у меня по спине пробежал холодок. Вообще-то там было не просто темно. Там было темно. Так темно, будто меня проглотил кит, а этого кита съел кит побольше, а потом еще и заблудился в глубокой пещере, которую в довершение всего зашвырнули в черную дыру.
Было так темно, что я уже начал опасаться, не ослеп ли. Так что заметив проблеск света, был вне себя от радости. Я с облегчение повернулся к огоньку.
— Хвала Первым Пескам, — воскликнул я. — Здесь…
У меня перехватило дыхание. Свет шел от огней, пылающих в глазницах кроваво-красного черепа.
Я вскрикнул и, дернувшись, налетел на грязную, шероховатую стену. Впотьмах я стал карабкаться вдоль нее, но в итоге уперся в угол и столкнулся лбом со смежной стеной. Оказавшись в ловушке, я развернулся, наблюдая за приближающимся черепом. Вскоре огни в его глазах осветили похожее на мантию одеяние и тонкие костяные руки. Казалось, что все его тело — череп, мантия, даже языки пламени — слегка просвечивает насквозь.
Это была моя первая встреча с Хранителем Александрийской библиотеки. Я стал ощупывать куртку, впервые за все время вспомнив, что при мне были Линзы. К несчастью, в темноте я не смог разобраться, где какой карман, и слишком разнервничался, чтобы как следует их сосчитать.
Я наугад вытащил какие-то очки, надеясь, что мне попались Линзы Буретворца, и нацепил их на нос.
Хранитель загорелся беловатым светом. «Ну отлично, — подумал я. — Теперь я знаю его возраст. Может, испеку ему торт на день рождения».
Хранитель что-то сказал, но я ничего не понял, потому что говорил он на каком-то странном, скрипучем языке.
— Эм… я что-то не понял, — сказал я, пытаясь нашарить другую пару Линз. — Вы не могли бы повторить…?
Хранитель приблизился и заговорил снова. Я вытащил вторую пару Линз и надел их, сосредоточив взгляд на бестии в надежде сдуть ее резким порывом ветра. Я был уверен, что в этот раз выбрал правильный карман.
Я ошибся.
— …Посетитель великой Александрийской библиотеки, — прошипело существо, — ты должен заплатить за вход.
Линзы Рашида — они же Линзы Переводчика. Теперь я не только знал возраст Хранителя, но и мог разобрать его демонический голос, пока существо будет высасывать из меня душу. Я взял на заметку устроить дедушке выговор насчет того, какие Линзы он мне дает.
— Плата, — повторил призрак, делая шаг ко мне.
— Эм… кажется, мой кошелек остался снаружи… — произнес я, обшаривая куртку в поисках очередных Линз.
— Деньги нас не интересуют, — прошептал другой голос.
Я глянул вбок и увидел, что ко мне приближается еще один Хранитель — с горящими глазами и красным черепом. Света стало больше, и я увидел, что ни у одного из них не было ног. Внизу их мантия будто растворялась в воздухе.
— Тогда что вам нужно? — сглотнув, спросил я.
— Нам нужны… твои бумаги.
Я моргнул.
— Прошу прощения?
— Любой письменный текст, — объяснило направлявшееся ко мне третье существо. — Все, кто входят в Александрийскую библиотеку, должны отдать нам свои книги, заметки и любые письменные материалы, чтобы мы их скопировали и добавили к нашей коллекции.
— Ну ладно… — согласился я. — Звучит справедливо.
Мое сердце продолжало бешено стучать, а разум отказывался верить, что шайка нежити с пылающими глазницами вовсе не собирается меня убивать. Я вытащил все, что у меня было, а было там всего ничего: записка от дедушки Смедри, обертка жвачки и несколько американских долларов.
Они буквально вырвали мои пожитки, окатив руки волной морозного холода. Хранители, надо заметить, источают леденящую ауру. Благодаря этому им даже не приходится добавлять лед в свои напитки. К несчастью, будучи восставшими из мертвых призраками, они вообще-то не могут пить газировку. Такова одна из величайших ироний нашего мира.