ук. И чем больше времени я проводил в этой роли, тем больше мне хотелось исполнить ее по высшему разряду. Чтобы оправдать свое имя и ожидания, возложенные на меня другими людьми — и, прежде всего, моим собственным дедушкой.
Возможно, это покажется вам ироничным. Тогда я отважно решил принять мантию, которую мне вручили по воле случая. А теперь, начав писать эти мемуары, всеми силами стараюсь от нее избавиться.
Я хотел стать знаменитым. И это само по себе должно было вызвать у вас беспокойство. Никогда не доверяйте человеку, который хочет быть героем. Подробнее мы поговорим об этом в следующей книге.
— А мы та еще парочка, да? — сказала Бастилия, и я впервые увидел на ее лице улыбку с того самого момента, как мы свалились в эту яму.
Я улыбнулся в ответ.
— Ну да. И как так получается, что самую большую пользу от самокопания я получаю, когда оказываюсь в какой-нибудь ловушке?
— Звучит так, будто тебя нужно чаще сажать под замок.
Я кивнул. И тут же подпрыгнул, когда что-то выплыло прямо из ближайшей ко мне стены.
— Гак! — вскрикнул я прежде, чем до меня дошло, что это всего лишь Хранитель.
— Вот, — произнес призрак, бросая на землю лист бумаги.
— Что это? — спросил я, беря его в руки.
— Твоя книга.
Это была та самая записка, которую я написал в гробнице, скопировав с надписи о Темном Таланте. Стало быть, в яме мы провели почти час. Бастилия была права. Каз уже, наверное, добрался до центра библиотеки.
Хранитель уплыл прочь.
— Твоя мама, — сказал я, сворачивая бумагу. — Если вернуть ей этот кристалл, она поправится?
Бастилия кивнула.
— Ну, и раз уж мы здесь застряли без надежды на спасение, может, расскажешь, что это вообще за кристалл? Ну, знаешь, чтобы скоротать время?
Хмыкнув, Бастилия встала и убрала в сторону свои серебристые волосы. Когда она повернулась, я увидел, что из кожи позади ее шеи выдавался сверкающий голубой камень. Он был хорошо виден над воротом черной футболки, которую она заправила в брюки армейского образца.
— Ух ты, — удивился я.
— В Кристаллии растет три вида кристаллов, — объяснила она, отпуская волосы. — Из первых мы делаем мечи и кинжалы. Из вторых — Плотекамни, которые, собственно говоря, и превращают нас в Кристинов.
— И что они делают? — спросил я.
Бастилия задумалась.
— Всякое, — наконец, ответила она.
— Какой на удивление конкретный ответ.
Она покраснела.
— Это немного личный вопрос, Алькатрас. Именно благодаря Плотекамню я могу так быстро бегать. И все в таком духе.
— Ну ладно, — сказал я. — А что насчет третьего типа кристаллов?
— Это тоже личное.
«Ну, приехали», — подумал я.
— Это не так важно, — добавила Бастилия. Когда она снова садилась, я кое-что заметил. Кожа на ее руке — той, что держала кинжал, остановивший Линзу Морозильщика — потрескалась и стала красной.
— Ты в порядке? — спросил я, кивнув на ее руку.
— За меня не беспокойся, — заверила она. — Наши кинжалы сделаны из незрелых мечекамней — они просто не рассчитаны на то, чтобы выдерживать длительную атаку мощной Линзы. Часть льда пробилась через мой блок и зацепила пальцы, но рано или поздно рука заживет.
У меня на этот счет были сомнения.
— Может, тебе стоит…
— Цыц! — вдруг велела Бастилия, поднимаясь на ноги.
Я нахмурился, но сделал, как она просила. Я проследил за ее взглядом до самого верха ямы.
— В чем дело? — спросил я.
— Кажется, я что-то слышала, — ответила она.
Мы напряженно ждали. Затем наверху замаячили какие-то тени. Бастилия медленно вытащила кинжал из ножен, и даже в темноте я увидел, что клинок был усеян трещинами. Что именно она рассчитывала сделать с такого расстояния, лично мне было неведомо.
Наконец, над ямой склонилась чья-то голова.
— Ау? — раздался голос Австралии. — Тут кто-нибудь есть?
Глава 17
Надеюсь, окончание предыдущей главы не показалось вам слишком уж увлекательным. Просто это было подходящее место, чтобы ее закончить.
Видите ли, разрывы между главами чем-то похожи на Таланты Смедри. Они нарушают законы пространства и времени. (И уже это должно убедить вас в том, что тихоземская физика — не более, чем начинка немытых подштанников.)
Задумайтесь. Добавив в книгу разрыв между главами, я сделал ее длиннее. Ведь каждый такой разрыв требует дополнительного места и увеличивает число страниц. С другой стороны, из-за этих самых разрывов книга становится короче. Ведь читаете вы ее гораздо быстрее. Даже непримечательная уловка, вроде появления Австралии, вынуждает вас быстрее переворачивать страницы и читать дальше.
Когда вы читаете книгу, вокруг вас искажается пространство. А время течет незаметнее. Скажу больше, если приглядитесь, то, может быть, даже заметите парящую в воздухе золотую пыль. (А если нет, значит, плохо старались. Может, вам надо еще раз стукнуть себя по голове каким-нибудь толстенным фэнтези-романом.)
— Мы тут, внизу! — прокричал я Австралии. Бастилия, похоже, почувствовала облегчение и сунула кинжал обратно в ножны.
— Алькатрас? — спросила Австралия. — Эм… а что вы там делаете?
— Чай пьем, — крикнул я ей. — А сама как думаешь? Мы в ловушке!
— Вот глупенький, — отозвалась она. — Зачем же было в нее попадаться?
Я глянул на Бастилию. Она лишь закатила глаза. Ну что поделать — это ж Австралия.
— У нас и выбора-то особо не было, — крикнул я в ответ.
— Как-то раз я залезла на дерево и не смогла спуститься, — поведала Австралия. — Видимо, с вами случилось что-то похожее.
— Ага, — ответил я. — Слушай, можешь найти какую-нибудь веревку?
— Эм, — отозвалась она. — И где именно мне ее раздобыть?
— Не знаю!
— Ну ладно. — Австралия громко вздохнула и исчезла.
— Она безнадежна, — заметила Бастилия.
— Да я уже догадался. По крайней мере, ее душа все еще при ней. Я наполовину боялся, что она вляпается в неприятности.
— Скажем, попадет в плен к Библиотекарю из Костей Нотариуса или, к примеру, свалится в яму?
— Вроде того, — сказал я, опускаясь на колени. Рассчитывать на то, что нас спасет Австралия, я не стал. Я уже провел с ней достаточно времени, чтобы понять: особой помощи от нее не жди.
(Кстати говоря, именно поэтому вам и не стоило так уж радоваться ее появлению. Но вы ведь все равно перевернули страницу, не так ли?)
Я открыл Бастилин рюкзак и достал из него ботинки с подошвой из Стекла Хватателя. Активировав стекло, я приложил ботинок к стене. Как и ожидалось, оно не приклеилось. Ботинки работали только на стеклянной поверхности.
— Так… может нам все-таки стоит попробовать сломать стены твоим Талантом, — предложила Бастилия. — Скорее всего, нас завалит камнями, но это лучше, чем рассиживаться здесь за разговорами о чувствах и прочей ерунде.
Я с улыбкой окинул ее взглядом.
— Что? — спросила она.
— Да ничего такого, — ответил я. — Просто рад, что ты вернулась.
Она фыркнула.
— Итак? Будем ломать? Сможешь?
— Могу попробовать, — предположил я. — Но это, как бы сказать… большой риск.
— Раньше нам еще не приходилось на них полагаться, — заметила она.
— Верно подмечено. — Я оперся руками о стену.
Темный Талант… берегись его…
В памяти снова всплыли слова из гробницы. Бумажка с копией надписи лежала у меня в кармане, но я старался о ней не думать. Теперь, когда я начал понимать, что именно из себя представлял мой Талант, мне казалось несвоевременным строить догадки о его природе.
Для этого еще будет предостаточно времени, но позже.
Я неуверенно направил в стену волну разрушающей силы. От моих ладоней начали расходиться трещины, проникавшие прямо сквозь камень. На нас посыпались пыль и мелкие обломки, но я продолжал действовать. Стена застонала.
— Алькатрас! — крикнула Бастилия, хватая меня за руку и оттаскивая назад.
Я оторопело попятился от стены в тот самый момент, когда большой кусок камня потерял равновесие и упал на пол — туда, где только что стоял я сам. Мягкая, пружинистая земля прогнулась под его весом. Примерно так же прогнулась бы и моя голова, окажись она на пути. Правда, в этом случае было бы куда больше крови и криков.
Я уставился на каменную глыбу. Потом скользнул взглядом вверх по стене. Она была разбита и покрыта трещинами; казалось, что с нее вот-вот упадут еще несколько обломков.
— Ну ладно, это, конечно, было ожидаемо, — сказала Бастилия, — но все равно немного глупо с нашей стороны, согласен?
Я кивнул и нагнулся, чтобы поднять ботинок со Стеклом Хватателя. Если бы я только смог заставить его работать. Я снова приложил его к стене, но он упрямо отказывался прилипать.
— Это не сработает, Смедри, — напомнила Бастилия.
— В этих камнях есть кремний. Почти то же самое, что стекло.
— Верно, — согласилась Бастилия. — Но его слишком мало, чтобы Стеклу Хватателя было за что уцепиться.
И все же я попытался. Я закрыл глаза и сосредоточился на стекле, представив, что это очередная пара Линз.
За те месяцы, что меня обучал дедушка Смедри, я научился активировать даже самые несговорчивые Линзы. На этот случай была одна хитрость. Их нужно было зарядить энергией. Чтобы Линзы заработали, в них нужно было влить часть себя.
«Ну же! — мысленно сказал я ботинку, прижимая его к стене. — В стене есть стекло. Малюсенькие кусочки. Ты сможешь за нее ухватиться. Просто обязан ухватиться».
С дедушкой Смедри я связался на гораздо большем расстоянии, чем должны были позволить мои способности. Для этого я как следует сосредоточился на своих Линзах Курьера, придав им дополнительный заряд. Мог ли я проделать нечто подобное с ботинком?
Мне показалось, будто я что-то почувствовал. Как если бы ботинок едва заметно тянуло к стене. Я сосредоточился сильнее и напрягся, чувствуя, как на меня накатывает усталость. Но я не сдался. Я продолжал давить, открыв глаза и напряженно вглядываясь вперед.