Который любил ее всем сердцем.
Я лишился Линз. Лишился своего Таланта. Сейчас у меня оставалось только одно.
Моя принадлежность к роду Смедри.
— Фолсом! — крикнул я. — Ты ее любишь?
— Что? — спросил он.
— Ты любишь Гималайю?
— Конечно люблю! Прошу, спаси ее!
— Гималайя, — испытующе спросил я, — ты любишь Фолсома?
Она кивнула в тот самый момент, когда нож врезался в ее кожу. Этого было достаточно.
— Тогда объявляю вас мужем и женой, — заключил я.
На мгновение все замерли. Моя мать, стоявшая неподалеку от нас, повернулась и взглянула на нас с внезапной тревогой на лице. Фицрой приподнял бровь, держа в руке нож, на котором виднелась тонкая полоска крови. Из лежащей на полу книги доносилась едва слышная мелодия моей музыкальной темы.
— Надо же, как трогательно, — произнес он. — Теперь ты можешь умереть замужней женщиной! Я…
В ту же секунду кулак Гималайи врезался ему прямо в лицо.
Удерживавшие ее веревки упали на пол, лопнув от напряжения, когда она подскочила вверх и дала пинка двум оказавшимся поблизости громилам. Мужчины упали без сознания, и Гималайя, будто в танце, повернулась к стоявшей позади группе. Она вывела их из игры одним взмахом ноги, точно выверенным, несмотря на то, что она, похоже, сама не понимала, что делает.
Ее лицо было полно решимости, глаза расширились от гнева; по шее стекала тонкая струйка крови. Она изворачивалась и крутилась, сражаясь с изящной, неслаженной яростью, целиком поддавшись контролю своего новообретенного Таланта.
Теперь она была Гималайей Смедри. А как всем известно (и как я, помнится, вам уже говорил), тот, кто вступает в брак со Смедри, получает Талант супруга.
Я перекатился туда, где упал Фицрой. И, что важнее, куда упал его нож. Я пнул его по полу в сторону Бастилии, которая — будучи Бастилией — умудрилась поймать его, даже несмотря на то, что ее руки были (буквально) связаны за спиной. Секундой позже она уже была на свободе. Еще через секунду освободились и мы с Поем.
Фицрой привстал и ошарашенно схватился за щеку. Я сорвал с его лица Линзы Маскировщика, и он моментально вернулся к своему тщедушному, веснушчатому облику.
— Пой, хватай его и беги в комнату с архивами!
Грузному мокийцу не нужно было повторять дважды. Он с легкостью запихнул Фицроя под мышку, а Бастилия тем временем напала на громил, державших Фолсома, и одолела их обоих. Но сразу после этого ее повело, будто от тошноты.
— Все назад в комнату! — крикнул я, пока Гималайя сдерживала Библиотекарских громил. Бастилия кивнула и, шатаясь, помогла принцу встать на ноги. Шаста наблюдала за происходящим сбоку и криками приказывала головорезам напасть — но те опасались связываться с Талантом Смедри.
После секундной — и безрезультатной — попытки избавиться от стеклянного браслета я открыл ящик стола и выхватил книгу, которую туда запрятала моя мать.
Теперь нам нужно было решить еще одну серьезную проблему. Мы вернулись на то самое место, где я принял решение сдаться. Отступление в комнату с архивами не поможет, если мы по-прежнему будем окружены Библиотекарями. Нужно было активировать телепорт. На нашу беду, у меня не было ни единого шанса добраться до тех терминалов. Оставался только один выход, — решил я.
Фолсом пронесся мимо, схватив с пола книгу, которая все еще продолжала играть музыку, и захлопнул ее, чтобы вывести Гималайю из ее супер-кунг-фу-девичье-Библиотекарского транса. Она с одурелым видом замерла прямо на середине пинка. Ей удалось повалить на землю всех оказавшихся поблизости громил. Фолсом схватил ее за плечо и, развернув к себе лицом, поцеловал. А затем увлек ее вслед за остальными.
Остался только я. Я взглянул через всю комнату на Шасту и встретился с ней взглядом. Она выглядела весьма самоуверенной, с учетом случившегося, и я решил, что она решила, будто сбежать у меня не выйдет. В общем, сами решайте.
Я поднял с пола ворох электрических кабелей и — рванув что есть силы — выдернул их из разъемов в контейнерах со светопеском. А затем помчался следом за друзьями.
Бастилия ждала у двери, ведущей в зал архива.
— Что это? — спросила она, показывая на кабели.
— Наш единственный шанс, — ответил я, заскакивая в комнату. Она последовала за мной, после чего захлопнула дверь — по крайней мере, то, что от нее осталось. Внутри царила кромешная темнота. Ведь перед этим я сломал все лампы. Я слышал дыхание нашей группки — неглубокое, беспокойное.
— И что теперь? — шепотом спросил Пой.
Я взял кабели в руки. Коснулся их концов своими пальцами, а затем прикрыл глаза. Это был большой риск. Пусть мне удалось завести музыкальную шкатулку, телепорт — совсем другое дело.
Времени на сомнения не осталось. В любой момент сюда заявятся Библиотекари. Держась за кабели, я сделал вдох и активировал их так, как если бы на их месте была пара Окуляторных Линз.
Я тут же почувствовал, будто из меня что-то вытекло. Мои силы истощались, и я ощутил шок утомления — как если бы мое тело решило незаметно пробежать марафон. Я уронил кабели и, еле держась на ногах, оперся рукой на Поя.
— Вам конец, слышите? — гневно прошипел откуда-то из темноты Фицрой; Пой — как я подозревал, все еще держал его под мышкой. — Через секунду они ворвутся сюда, и тогда вы все — покойники. О чем вы только думали? Вам некуда бежать! Беспесочные идиоты!
Я сделал глубокий вдох и выпрямился. А затем толкнул дверь комнаты.
Снаружи по-прежнему ожидала светловолосая рыцарша.
— Вы в порядке? — спросила она, заглянув внутрь. — Что случилось? — За ней была видна каменная лестница Королевских архивов с выстроившейся на ступеньках длинной вереницей солдат.
— Мы вернулись! — воскликнул Пой. — Как…?
— Ты зарядил стекло, — сказала Бастилия, глядя мне в глаза. — Прямо как силиматическую музыкальную шкатулку Райкерса. Ты запустил телепорт!
Я кивнул. Я моих ног лежали обрубленные кабели от Библиотекарской машины. Во время телепорта их обрезало в том месте, где они выходили за дверь.
— Битые Стекла, Смедри! — выругалась Бастилия. — Как, во имя Первых Песков, тебе это удалось?
— Не знаю, — ответил я, выбегая из комнаты. — Об этом будем думать потом. Прямо сейчас нам надо спасти Мокию.
Глава 20
Вопросы.
Мы приближаемся к концу, и у вас, скорее всего, найдется парочка таковых. А если вы были внимательны, то, пожалуй, не «парочка», а куда больше.
И, наверное, их в любом случае должно быть больше, чем есть на самом деле.
Я пытался быть честным — настолько честным, насколько это возможно. Я не лгал ни о чем важном.
Но некоторые из персонажей этой истории… что ж, они вас явно обманывают.
Неважно, насколько обширны ваши познания — всегда есть чему поучиться. Все это имеет отношение к Библиотекарям, рыцарям и, конечно же, рыбным палочкам. Наслаждайтесь следующим пассажем. Увидимся в эпилоге.
— Ага! — воскликнул я, вытащив из куртки Фицроя не одну, а целых две пары Линз Переводчика. Пока мы ехали в гигантской стеклянной хрюшке Райкерса, Темный Окулятор лежал связанным на полу. Я велел солдатам раздобыть какое-нибудь оснащение и прорыть туннели в угол комнаты архивов, чтобы убрать оттуда Стекло Транспортёра, ведь иначе Библиотекари могла снова поменять комнаты местами и украсть другие книги.
— Я так и не понял, что именно произошло, — признался Пой, который сидел с встревоженным видом, пока наш транспорт тяжелыми шагами направлялся к королевскому дворцу.
— Окуляторы могут заряжать стекло, — объяснил я. — Как Линзы.
— Линзы — это магия, — возразил Пой. — А то Стекло Транспортёра было технологией.
— Магия и технологии похожи больше, чем ты думаешь, Пой. И дальше больше, я считают, что все эти способности связаны друг с другом. Помнишь, что ты сказал, когда мы совсем недавно прятались в Архивах? Насчет своей сестры?
— Конечно, — ответил Пой. — Я сказал: жаль, что ее здесь нет, ведь она могла бы принять облик одного из Библиотекарей.
— Чего я смог добиться при помощи вот этих штуковин, — сказал я, продемонстрировав пару Линз Маскировщика, которые мы забрали у Фицроя. — Пой, они действуют точно так же, как Талант Австралии. Если она засыпает с мыслью о каком-нибудь человеке, то просыпаясь, перенимает его облик. Так вот, если я надену эти Линзы и сосредоточусь, то смогу проделать то же самое.
— К чему ты ведешь, Алькатрас? — спросил Фолсом.
— Точно не знаю, — признался я. — Просто мне все это кажется подозрительным. Вот взгляни на свой Талант. Когда ты слышишь музыку, он улучшает твои бойцовские качества, верно?
Он кивнул.
— Ну, а что делают Линзы Воина, которые носит Бастилия? — спросил я. — Помогают ей сражаться. Талант моего дяди Каза позволяет ему перемещать людей на большие расстояния, что до одури напоминает Стекло Транспортёра.
— Верно, — согласился Пой. — Но как быть с Талантом твоего дедушки? Он позволяет ему опаздывать к назначенному времени, но Линз с таким эффектом нет.
— О многих типах стекол мы просто не знаем, — ответил я. Я взял в руки один из браслетов, сделанных из Стекла Ингибитора, которые нам удалось снять при помощи ключей в кармане Фицроя. — Это стекло ты и вовсе считал мифом.
Пой умолк, а повернулся, глядя сквозь полупрозрачные стены, пока мы ехали ко дворцу.
— Думаю, в этом есть какая-то система, — уже тише сказал я. — Таланты Смедри, силиматические технологии, Окуляторы… и планы моей матери, в чем бы они ни заключались. Все это связано.
Она не верила собственным словам о мире, которым правят Библиотекари. Она сомневалась.
Ее цели отличаются от остальных Библиотекарей. Но в чем их суть?
Я вздохнул и, покачав головой, протянул руку к книге, которую мы вынесли из архивов. По крайней мере, теперь она была у нас, как и обе пары Линз Переводчика. Я надел Линзы, а затем взглянул на первую страницу.
«Супы для всех, — было написано там. — Руководство по лучшим блюдам греческой и инкарнской кухни».