— Да, – вздохнул Абзац, отламывая кусок хлеба, – резать я тебя не буду… сейчас я пойду, а ты тут останешься. У меня здесь есть друзья, они составят тебе компанию. Не хочу, чтобы ты прилип ко мне как муха…
— Здравствуйте, уважаемые! – обратился Абзац к собакам и кинул кусок хлеба. Хлеб не долетел до земли. Самый крупный кобель, видимо вожак, схватил хлеб на лету. Смеясь, Абзац продолжал скармливать буханку псам.
— Что ты хочешь сделать? – завизжал бармен.
— Я? – Абзац не оборачивался. – Сейчас хочу вернуться в город, потом… Потом не твое дело. Ты оставайся здесь, тебя постерегут собачки. Охранять! – приказал он вожаку стаи.
— Не оставляй меня с ними, – взмолился бармен.
— Не оставлять? Может, хочешь, чтобы я прострелил тебе ногу. Могу и не только ногу… Знаешь, у нас в Москве так делают.
Бармен заскулил.
— Не хочешь? Тогда оставайся с собачками. Это братья наши меньшие. Четвероногие друзья.
Абзац развернулся и пошел.
Вырулив на пыльную дорогу, Абзац почувствовал себя свободным; позади остался бармен, окруженный стаей полудиких собак. «Пусть договариваются», – подумал он и стал насвистывать мелодию своей любимой песни «Вообрази». И вдруг под курткой ожил треснутый мобильник с ублюдочной розой на экране. А он уже успел забыть про это благо цивилизации. Как это все достало!
— Слушаю, – рявкнул он трубку.
— Это Паша, – послышалось в ответ, – я уже приехал. Ты где?
— Все нормально.
— В смысле?
— Объект на месте!
— Да? – изумился Паша. – Отлично. Когда и где удобнее встретиться?
— Перезвони мне через час, – ответил Абзац. Он хотел вернуть машину и попрощаться с Николаем.
— Что-то не так? – в голосе Паши чувствовалось недоверие.
— Все так, просто перезвони.
Абзац нажал кнопку отбоя. Скоро все кончится, скоро…
Глава 7
Увидев стоявший впереди милицейский «уазик», Абзац предусмотрительно сбавил скорость, но инспектор ГИБДД, старший сержант милиции, подал знак остановить машину. Абзац притормозил.
«Вот что значит ездить на чужих машинах! – подумал Абзац. – Попал! Попробуем откупиться!»
Абзац с трудом изобразил улыбку, надел маску жизнерадостного идиота.
Мент неторопливо приближался. Абзац приоткрыл окно возле себя.
Сержант наклонился к стеклу.
— Документики, пожалуйста!
— Сейчас, сейчас, – Абзац изобразил активный поиск документов.
— Судя по всему, документы остались в кармане моей другой куртки или жена снова прошмонала карманы, – бормотал Абзац, не выходя из машины.
— Правила знаете!? – рявкнул мент.
— Знаю, – покорно произнес Абзац, все так же не выходя из машины.
— Что, первый раз за рулем!? – разъярился мент. – Выйдите из машины!
Абзац развел руками и выбрался из-за руля.
— Личные документы, паспорт?
— Это пожалуйста, паспорт всегда со мной.
Перед мысленным взором Абзаца пронеслось то бесконечное множество паспортов, которыми он пользовался на протяжении жизни, он любил выбирать всякие немыслимые фамилии – Лупоглазов, Подопригора и т.д. Необычные фамилии, как правило, веселили сотрудников патрульно-постовой службы. Он думал, что если смешно, то неопасно.
Сержант внимательно изучал один из его паспортов.
— Из Москвы? – это был риторический вопрос.
— Как видите.
— А регистрация?
— В Москве, – Абзац не выказал ни малейшего волнения, да и вообще никаких чувств. Хотя на какой-то момент перед его глазами пронеслась картина, при которой события разворачиваются иначе…
Инспектор ГИБДД, старший сержант милиции, подает знак остановить машину, он притормаживает, но затем поворачивается и пытается скрыться. Инспектор с трудом удерживается на капоте машины, а потом скатывается в кювет…
— А мы, значит, не люди, у нас регистрироваться не надо? – сержант неотрывно смотрел на Абзаца, словно заметил в его лице недостаток.
— Я сегодня уезжаю.
— Покажите билет.
— Билет в кассе Аэрофлота.
— Значит, Аэрофлот подождет.
— А что будет?
В небе заревел самолет, и сержанту пришлось замолчать. Рев нарастал, а потом все стихло.
Абзац прокашлялся, злобно-насмешливый взгляд сержанта, который так некстати возник на его пути, ему определенно не нравился. Этот взгляд не предвещал ничего хорошего.
— Штраф административный будет. Следуйте за мной.
— Может быть, договоримся?
— Договариваться раньше надо было, – поднял бровь сержант. – Следуйте за мной и сумочку свою прихватите, – он кивнул на сумку, в которую Абзац успел переложить пистолет Кухенройтера.
Попал! Наверное, схема с извивающимся на капоте мчавшейся машины сержантом была более правильным вариантом решения этого придорожного конфликта. Перестрелки с ментами Абзац всегда считал признаком дурного тона и нездоровым занятием – мстя за своих, менты начинали буквально землю рыть. А при желании они могли отлично работать, Абзац это прекрасно знал.
— А может быть…
— Что вы там мямлите, говорите толком.
Сержант с каждой минутой все сильней наливался злобой и в конце концов произнес:
— Вы задержаны!
— По какому праву?
— Для установления личности.
— Я же дал вам паспорт.
— Этого недостаточно.
Устраивать сцену с погоней, поздно, и Абзац уныло поплелся вслед за ментом. Не оставляла надежда отделаться мелкой взяткой. Или даже крупной. Но мент совершенно не собирался составлять протокол, и взятки, похоже, его тоже не интересовали. Это был очень странный мент. Неизвестно откуда появился на дороге возле старых скотомогильников, как будто с неба свалился, чтобы предстать перед Абзацем и преградить ему путь, помешать именно в этом месте и в это время. Нет, это был совсем не случайный мент. Зайдя в служебное помещение, он первым делом полез в сумку, изъятую у Абзаца.
— Да, – протянул он удовлетворенно, вытягивая футляр с пистолетом, – вот и он.
Одновременно он вернул Абзацу паспорт, документы его больше не интересовали.
Абзац молчал, обдумывая все возможные способы сопротивления сотруднику милиции. Или это все-таки не мент? Тогда все было бы проще…
— По закону о милиции вы обязаны показать мне свои документы, – сказал Абзац. – Иначе я могу дать вам в рыло и сказать, что на меня напал неизвестный, переодетый в милицейскую форму.
— Да-да, конечно, – мент засуетился и без лишних возражений показал удостоверение: – Смотрите.
— Смотрю, – имя, фамилия, отчество моментально отпечатались в мозгу Абзаца.
А мент, казалось, впал в транс, он почти забыл обо всем, любовно поглаживая пистолет. Абзац непроизвольно отметил про себя, что видит пистолет впервые: тогда ночью в баре Одиссей не успел показать ему антикварное оружие – был убит. А когда он забрал пистолет у бармена, рассмотреть его тоже не было времени.
— А ты знаешь, что одновременно с выстрелом Мартынова был сделан второй выстрел, из кустов под обрывом, над которым стоял Лермонтов. Его убили выстрелом в спину, – сказал мент.
— Да? – удивился Абзац. – И кто же там сидел в кустах под обрывом?
— Тайный стрелок-убийца, – с компетентным видом пояснил мент. – Лермонтова убил вовсе не Мартынов, его застрелили из кустов, в спину.
— Кому это надо было? – с досадой произнес Абзац.
— Существовал заговор с целью убийства Лермонтова, который многим мешал, он слишком много шутил и говорил, и у него был авторитет… Он был поэтом. Убийство было организовано и санкционировано высшими чинами. На дуэли тайно присутствовал наемный убийца – местный казак. Он спрятался в кустах под обрывом, у него был такой же пистолет, как у Мартынова (системы Кухенройтера), чтобы потом не возникало вопросов у следствия. Тогда ведь тоже проводили следствие… Он выстрелил одновременно с Мартыновым. Мартынов был плохой стрелок, он промахнулся, а пуля казака намертво сразила поручика Лермонтова. Если бы не стрелок, то Лермонтов был бы жив.
Абзац настороженно покачал головой.
— Почему? – осторожно спросил он.
Мент насупился, потом поднял голову и в упор уставился на Абзаца.
— А потому, что никто из них всерьез стреляться не собирался. Это было распространенное явление – выйти вроде бы на дуэль, но без последствий. Как сейчас говорят, экстремальный спорт. Ведь общеизвестно, что Лермонтов оказался на Кавказе из-за дуэли с сыном французского посла Эрнестом де Барантом. Что это была за дуэль – Барант промахнулся, а Лермонтов выстрелил в сторону, после все помирились и отправились в ресторан. И в этом случае могло иметь место что-то подобное. Кстати, сам Мартынов так до конца жизни и не решился назвать подлинного повода дуэли.
Я много думал об этом и понял: они оба воспринимали эту дуэль как возможность пощекотать нервы, а потом помириться, вернуться в город, напиться шампанским и продолжать свои офицерские развлечения. Они не хотели убивать друг друга, поэтому должен был появиться стрелок, и он появился.
Все это напоминало сцену из американского фильма, когда, взяв на прицел главного положительного героя, отрицательное действующее лицо (маньяк, террорист, продажный коп, психопат и т.д.) решает напоследок поговорить и, не спуская пальца со спускового курка, начинает долго и обстоятельно объяснять: почему он поступает так, а не иначе, рассказывать о своих мотивах. Абзаца эти сцены в фильмах всегда удивляли. Что это было со стороны американских убийц? Может быть, желание использовать момент и получить бесплатный сеанс психоанализа – рассказать о себе все, что можно, человеку, который находится под прицелом. Как правило, в фильмах такие откровения кончались плачевно для разговорчивых психов – то ли человек, находящийся под прицелом, соображал, как выйти из этой ситуации, и выбивал пистолет из рук психопата, то ли приходила помощь. В любом случае продолжение разговора давало шанс.
— А чем вы можете это доказать? – Абзац решил потянуть время.
— Перед смертью казак во всем признался священнику… Ему надо было облегчить душу. Его мучила совесть, он знал, что отправится в ад. Поэтому ему важно было рассказать это священнику.