Колт паркуется у более-менее целого дома. Вторая машина пристраивается рядом. Тут же из нее выбираются люди, и мы следуем их примеру. Вдыхаю прохладный воздух, пахнущий пылью и нагретым на солнце пластиком.
– Заночуем здесь, – объявляет Органа, со скрипом сдвигая с места тяжелую створку кованых ворот, болтающихся на единственной петле и непонятно как еще не рухнувших.
В доме оказывается грязно, гуляющий по комнатам сквозняк, проникающий сквозь разбитые окна, приносит немного свежего воздуха, но не способен полностью убрать запах затхлости.
– Твари здесь вряд ли есть, но не исключено, что по дороге они могли увязаться за нами, так что соблюдайте осторожность.
Занимаем самую большую комнату в доме и располагаемся кто где. Мы с Ксандером садимся у стены неподалеку от выхода и некоторое время сидим молча, прислушиваясь к болтовне остальных. Органа открыто ведет себя со своими людьми, общается на равных, что дает понять – он не считает себя выше своих подчиненных.
Перевожу внимание на Зейда. Он, как это бывает в последние дни, безучастен ко всему и глубоко погружен в свои мысли.
Скашиваю взгляд на Ксандера. Сейчас он походит на Зейда, сидит, глядя в пустоту и недовольно поджав губы.
– Ксандер? – зову тихо.
Он почти мгновенно выныривает из раздумий и смотрит на меня.
– Что?
– О чем задумался?
Он вздыхает.
– Обо всем и ни о чем одновременно.
– Как это?
Прежде чем ответить, он раздумывает не меньше нескольких минут.
– После речи Кейда о делении Алькора на части, не могу перестать думать о том, к кому можно отнести меня. – Он горько усмехается. – Кто я после всего случившегося? Преступник и убийца. И даже не хочу искать оправданий своим поступкам. несмотря на прежние принципы, которых я придерживался долгие годы, уверен, что, поставь меня перед тем же выбором снова, я все равно поступил бы так же. Убил кого угодно, чтобы добраться до тебя. Я стал ровно тем, кого презирал долгие годы, а времени свыкнуться с этим у меня не было.
– Ты не такой… – начинаю я, но Ксандер перебивает.
– Нет, именно такой. Не нужно пытаться переубедить меня. Я заговорил об этом вовсе не за тем, чтобы получить от тебя утешение. – Он протягивает мне ладонь, и я, не раздумывая, вкладываю в нее свою. – Эти несколько недель перекроили мои убеждения и сознание, но уже сейчас я могу уверенно заявить, что ни о чем не жалею. События в Бастионе помогли мне осознать, что я ошибался. Очень сильно заблуждался насчет тебя. Нельзя было слушать мистера Хоффмана и бросать тебя, когда был по-настоящему нужен. Тогда я не потерял бы столько времени.
Сглатываю растерянность, но это не помогает собраться с мыслями. Он только что сказал то, чего я не ожидала услышать ни от кого и никогда, но я буду последней лгуньей, если даже подумаю, что не хотела, чтобы когда-нибудь мне сказали что-то подобное.
– Ксандер, я…
– Не говори ничего, – просит он, мягко улыбаясь. – Мне просто важно, чтобы ты знала.
Повисает уютное молчание, которое в конце концов затягивает меня в сон.
Просыпаюсь под утро, когда в комнате царит полумрак и тишина, но это длится недолго. Через полчаса просыпается Органа и заставляет всех «поднять задницы». Дает не более двадцати минут на сборы, по истечении которых все вместе покидаем дом и направляемся к машинам, продолжая зевать, потягиваться, а кто-то недовольно бурчать.
Впереди шагает незнакомая троица, которую Кейд так и не потрудился представить, а сама я знакомиться не собираюсь. Как только первый минует скрипучие ворота, замечаю движение на крыше соседнего здания. Замираю на месте, на автомате тянусь за привычным метательным ножом и только после этого кричу:
– Сверху!
У ворот возникает заминка, благодаря которой похожая на человека тварь, летящая с крыши, сбивает с ног сразу двоих парней.
Кто-то орет благим матом, кто-то вопит от боли.
Серые лезут со всех сторон – прыгают с крыши, выбегают из-за домов, появляются со стороны дороги.
Начинается пальба, приправленная хаосом. Меня толкают в спину, теряю равновесие и едва не падаю. Сбрасываю рюкзак со спины, чтобы не мешал. Мимо меня проносится тварь, но тут же падает замертво, когда Органа простреливает ей голову.
Не успеваю даже оглянуться, меня сбивает с ног очередная серая. Врезаюсь в стену и задыхаюсь от боли в раненой спине, а также отбитых коленях. Упрямо поднимаюсь на ноги, нужно помочь остальным, а не исполнять роль мяча, который соперники только успевают передавать друг другу.
Быстро оглядываюсь, оценивая обстановку. Несколько трупов серых, двое – людей Органа.
Кейд и Колт отстреливаются, прижавшись спиной друг к другу, Ксандер пытается прорваться ко мне. Зейд, который где-то достал нож, яростно вонзает его в голову серой.
Отлепляюсь от стены, бросаясь на помощь.
– Пригнись! – орет Органа.
Не знаю, к кому конкретно он обращается, но машинально выполняю. Прямо надо мной пролетает тело еще одного безымянного из команды Кейда и врезается в ворота.
– Хэтти, в сторону! – кричит Ксандер.
Понимаю, что не успею увернуться до того, как оторвавшаяся решетка завалится прямо на меня.
Выпрямляюсь и все равно бегу, прикрыв голову руками. Меня снова сбивают с ног, на этот раз таким мощным толчком, что я пролетаю не менее двух метров. Заваливаюсь на бок, задыхаясь от боли, но все становится в разы хуже, когда я поднимаю голову и вижу Ксандера, занявшего мое место. Его ноги прижаты прокля́тыми воротами. Он пытается поднять их край, но ничего не выходит из-за того, что с противоположной стороны на них запрыгнула тварь, которая опустилась на все четыре конечности и ползет в сторону Рида. Нашариваю пистолет, но за поясом пусто. Нож я где-то тоже потеряла, поэтому не раздумывая срываюсь с места, с трудом поднимаясь на ноги и двигаясь сквозь боль.
Подбегаю к воротам в тот момент, когда тварь совершает последний рывок, прыгая на Ксандера.
– Стой! – кричит он мне.
– Нет! – в тот же миг ору в сторону твари, но она плевала на мои приказы.
Бросаюсь вперед и падаю прямо на Ксандера, закрывая его собой. Наши взгляды пересекаются, его зрачки такие огромные, что почти перекрывают радужку. Миг, и по плечу разливается обжигающая боль. Вскрикиваю, ощущая, как острые зубы вгрызаются в плоть.
Ксандер протягивает руки, чтобы через меня оттолкнуть тварь, но я хватаюсь за них из последних сил, не давая подставиться под зубы. Если она его укусит, я не переживу.
По ушам бьет эхо выстрела, серая придавливает меня к Ксандеру всем своим немалым весом. Слышу грязную ругань Органа, а секунду спустя тело твари исчезает с моей спины. Меня резко вздергивают на ноги. Ллойд и Колт поднимают ворота и помогают Ксандеру выбраться.
– Ты как? – спрашивает Кейд, и мне чудится искреннее беспокойство в его голосе.
Меня начинает потряхивать, по телу вместе с ядом расползается жар, который стремится прикончить меня поскорее. Выдыхаю сквозь плотно стиснутые зубы и отвечаю:
– Нормально. Немного продержусь.
– Зачем ты это сделала? – требует Ксандер.
Перевожу внимание на него. Таким злым я видела его только в тот день, когда нас сбросили в Бастион. Хотя нет, пожалуй, сейчас он даже злее.
– Она укусила бы тебя, – отвечаю дрожащим голосом.
– Но укусила тебя!
– Я в курсе. Лучше я, чем ты.
– Ничерта это не лучше!
– Не психуй, Ксандер. Мне ничего не будет, ты же знаешь. А ты… ты… – голос срывается на шепот. – Я не могу потерять еще и тебя.
– Так, ладно, – прерывает откровения Кейд. – Обсудите это позже. Хоффман, тебе нужен раствор, чтобы продержаться еще несколько часов?
– У меня его нет, я весь отдала… – замолкаю, встречаясь с взглядом Зейда, стоящего прямо напротив, и замираю, не с силах вдохнуть.
Слова Органа доносятся как сквозь вату.
– Не беда. Сейчас твари исчезнут, сделаем. Послушай на будущее. Когда очнешься в очаге, иди на север, Алькор в той стороне. Мы будем ждать тебя за стеной и поможем выбраться.
Взгляд Зейда горит синим пламенем. Если в последние дни он был максимально отстраненным, то теперь не скрывает ни одной эмоции и мысли. Все они легко читаются на его лице.
Эмер погибла после укуса твари. Меня тоже укусили, но через сутки я вернусь живая и невредимая.
Воздух застревает на вдохе, тело ведет в сторону, Ксандер тут же поддерживает меня, не давая упасть и тихо чертыхаясь. Перед глазами на миг темнеет, а когда зрение проясняется, понимаю, что раствор мне уже не поможет. В висок упирается дуло пистолета.
– Что ты творишь? – кричит Ксандер, в ответ направляя оружие в лоб Зейда. – Убери чертов пистолет!
Губы Зейда расплываются в горькую усмешку, в глазах плещется боль.
– Чтобы не мучиться, – говорит он едва слышно и стреляет мне в голову.
Глава 17
Зейд горел заживо.
Последние дни слились в одно сплошное пятно нескончаемой агонии, разбавляемой редкими вспышками просветления. Но они не были способны вытащить Зейда из этого состояния.
Все действия он совершал чисто механически, мысленно находясь там, у стен Бастиона. Бесконечное прокручивание прошедших событий не помогало найти выход. Зейд знал, что ничего не сможет исправить, но не мог перестать думать об Эмер. Вспоминать, как сильно она страдала перед смертью, насколько была холодной и тяжелой, пока он нес ее тело через Мертвый лес, которого не запомнил.
И сейчас он был не здесь, а там. Видел перед собой не Хэтти, а Эмер.
Она вновь пожертвовала собой ради него, закрыла своим телом и была укушена. Он знал, что произойдет дальше. Девушка будет мучиться и страдать до тех пор, пока смерть не заберет ее у него.
Он больше не мог контролировать эмоции, не мог продолжать страдать. Единственное, чего он действительно хотел, чтобы все прекратилось. И для нее, и для него. Зейд открыто смотрел в серые глаза Хэтти, но вместо них видел карие Эмер. Он читал в них отражение понимания. Она знала, что он делае