Вдруг упала бомба. Снаряд со сверхточным лазерным наведением раздробил скалу, забурился в землю и взорвался. Провалившаяся земля проглотила всю стаю мимиков.
Посреди дождя из грязи сверкал красный бронекостюм. Удар, удар, поворот, удар — и больше ничего не двигалось.
— Извини, задержалась, — раздалось в наушниках.
Обладательница бронекостюма, вооружённая огромным топором, встала прямо посреди нашего взвода. Алая краска ярко блестела на фоне нашего песочного камуфляжа.
— Да ладно, я как раз собирался идти к тебе, — ответил я, махнув рукой.
— Что за… Почему здесь Боевая Сука?.. — Ёнабару во все глаза смотрел на красную броню, забыв даже вернуться в укрытие.
Я хотел напомнить ему, что не стоит упоминать это прозвище в присутствии Риты, но решил сделать скидку на шок. Жаль, не увидел её лица под шлемом.
— Я хочу поговорить с командиром отряда, — сказала Рита Феррелу. — Соедини меня.
Феррел связал её по кабелю со взводным.
— Готово.
— Моё имя Рита Вратаски. Мне нужен командир третьего взвода семнадцатой роты третьего батальона двенадцатого полка триста первой бронепехотной дивизии. Буду краткой: я хочу позаимствовать Кэйдзи Кирию. Разрешите?
Рита не стала называть своё звание и отряд. В армии строгая субординация, и если командир сказал, что ворона бежевая, — значит, бежевая, без разговоров. Только валькирия была свободна от этих условностей. Даже заговорив со мной во время самой первой битвы, она представилась не как прапорщик спецназа США, а просто как Рита Вратаски.
— Кирию?.. — ответил взводный с дрожью в голосе. — Если для дела, я могу предложить кого-нибудь опытнее…
— Это запрос Риты Вратаски. Да или нет?
— Д-да.
— Благодарю за помощь. А ты, сержант, не против?
Феррел пожал плечами, выражая согласие.
— Извини, что забираю его.
— Главное не пляшите свою джигу рядом с нами.
— Джига — это какой-то условный термин?
— Скорее, фигура речи.
— Так… Кэйдзи, какого хрена ты… — начал было Ёнабару.
— Извини, мужик, потом объясню, — перебил я.
— Мы выдвигаемся на двенадцать часов.
— Ага.
— Кэйдзи! Если найдёшь магазин, купи сиги! — крикнул Нидзё.
— Мне нравится твой взвод, — Рита усмехнулась. — Готов?
— Давай понежнее, ладно?
— Это ты не у меня, а у врагов проси.
— Неужели ты сейчас пошутила?
Рита молча кивнула.
Мимики начали вылезать из ямы. Два бронепехотинца кинулись вперёд и уже скоро не видели перед собой ничего, кроме цели. Бежать. Уворачиваться. Стрелять. Перезаряжаться. Снова бежать. Дышать.
Нашли, где спряталась стая, вызвали бомбардировку. Прилетела бомба. Всё утонуло в клубах дыма. Через секунду полетели комья чёрной грязи. Затем тела мимиков. Бросились в эпицентр взрыва, разрубая тех, кто подвернётся. Ещё. Всех.
Изо дня в день я делал одно и то же, но бой так и не стал для меня рутиной. Всего один удар топора под неправильным углом отделял меня от смерти. Упущенный враг через секунду нападёт на моих союзников. Они умрут, враги прорвутся через линию фронта и уничтожат других солдат. Небольшая ошибка могла в корне изменить всю ситуацию.
Надвигалась бесконечная толпа мимиков. Радар показывал сплошное белое пятно. Мимики тяжелее вооружённого до зубов бронепехотинца. Повредить защищённый панцирем скелет способен только бронебойный патрон не ниже пятидесятого калибра. Считается, что для победы над мимиком нужен отряд как минимум из десяти человек. До сих пор основной успешной тактикой войск было выскочить из-за укрытия, окружить с трёх сторон и стрелять, пока не кончатся патроны. Однако Рита Вратаски двигалась без передышек. Почти ленивый взмах топора — и очередной мимик отправляется в полёт. Шаг. Взмах. Полёт. Шаг. Взмах. Полёт. Для меня это было новое, непривычное чувство. Всюду летали смертоносные снаряды, враги находились на расстоянии вытянутой руки, но я был охвачен умиротворением. Рядом был товарищ, на которого я мог положиться, — одной этой мелочи хватило, чтобы я перестал ощущать страх. Его ледяная хватка растаяла от тепла Риты. Я стоял возле смерти, но спиной к спине с девушкой, которой мог доверить свою жизнь.
Я так долго подражал ей, учась выживать и рубить топором, что выучил все её повадки. Я знал, с какой ноги она начинает движение. Как именно выбирает цель. С которого врага будет выходить из окружения. Когда берётся за оружие, а когда бежит. Все эти знания уже стали неотъемлемой частью моей операционной системы. Рита избегала опасности и ловко уничтожала врагов. Помогать ей — значит заниматься теми мимиками, на которых ей совсем некогда отвлекаться. Мы с Ритой прошли через разные тренировки, но спустя бесконечные битвы стали похожи как близнецы.
Четыре мимика напали одновременно. Даже Рите пришлось тяжко. Из-за огромной инерции топора она накренилась, и я подтолкнул её тело свободной рукой. Сперва Рита удивилась, но мигом поняла, что произошло. Всё-таки Рита Вратаски действительно гениальный солдат. Пяти минут не прошло, как она привыкла к моей помощи. Она сразу смекнула, что у меня в любой момент есть свободная конечность, которой я могу оттолкнуть её от вражеского удара. После этого она сражалась, уже не пытаясь уворачиваться. Она даже не моргала, когда вражеские лапы пролетали в сантиметрах от её носа.
Мы действовали как единый организм, с огромной скоростью разрубая врагов и краем глаза присматривая друг за другом. Не нужны были ни слова, ни жесты. Мы обменивались мыслями с помощью выпадов и шагов.
Если величайшее достижение вражеской эволюции — умение отматывать время, то человеческой — разнообразие людских талантов. Кто-то преуспел в ремонте бронекостюмов, кто-то — в планировании операций, кто-то — в поддержке из тыла, а кто-то — сражаясь на передовой. Человечество способно меняться и подстраиваться под различные обстоятельства. Этим мы отличались от мимиков, которые полагались лишь на то, что заранее знали обо всех опасностях. Вот почему люди, родившиеся с талантом воина, властвовали на поле битвы.
Два бронепехотинца двигались вперёд, из-за особенностей ходьбы Риты плавно поворачивая вправо. Я прошёл через этот бой сто пятьдесят восемь раз, временами умирая ужасной смертью, и достиг таких высот, которые не снились ни одному существу на этой планете. Валькирия Рита поднялась ещё выше. Там, где проходили мы, оставались горы дрожащих останков. Позади оставались враги и друзья. Прошло двадцать минут с начала наступления.
Наконец я увидел то, что стало причиной и этой петли, и нашего с Ритой знакомства. Сервер мимиков. Вот из-за кого я плевался кровью, смотрел на выпадающие из меня кишки и каждый раз возвращался на поле боя. Вот из-за кого я познакомился с Ритой Вратаски.
— Это последняя битва, Кэйдзи. Именно ты должен убить сервер.
— Ага, понял.
— Помнишь, что я говорила? Сначала сломай его антенну. Затем найди и лично убей всех резервных мимиков. Только потом добей сервер.
— И всё?
— Дурак ты. Дальше начнётся настоящий бой, уже без повторов. И он будет идти, пока мы не убьём всех врагов.
— А, ну да. Точно.
Наша война — на истребление. Сегодня под полным разгромом армии чаще всего понимают гибель в лучшем случае трети солдат, но мы должны уничтожить всех мимиков до единого. Война не закончится со смертью сервера. Всё, что нам под силу, — вытащить наши войска из вражеской временной петли, а для победы в войне потребуется совсем другое. И если потом погибнем я, Рита, Ёнабару, Феррел, товарищи по взводу и сволочи из четвёртой роты, то время больше не повернётся вспять, и новый день начнётся без нас.
Рита сказала, что битва с сервером похожа на вскрытие консервной банки. Если есть открывашка, то это легко. Трудность в том, что до сих пор единственной такой открывашкой была Рита Вратаски. Что же, президенты и премьер-министры, возрадуйтесь! У человечества появилась новая открывашка, и имя ей Кэйдзи Кирия. Получите её в подарок при покупке открывашки Риты Вратаски! Чтобы успеть воспользоваться этим предложением, до конца передачи позвоните по короткому номеру.
Раздельно не продаёмся — мы с Ритой хитрые торгаши. Никто не уговорит нас разойтись. И думать не хочу о том, чтобы сражаться отдельно от первого на моём пути человека, который пережил то же, что я. Пока эта хурьма не закончится, мы с Ритой будем громить врагов плечом к плечу!
Я уничтожил антенну.
— Готово!
— Теперь резервные копии!
— Сейчас!
Я моментально принял боевую стойку, занёс топор…
…и очнулся на своей койке. В сердцах ударил кулаком по стене. Взял маркер и написал на левой ладони: «160».
Часть 2
Очень неловко говорить, когда знаешь, что собеседник в ответ заплачет. Вдвойне неловко, когда тебя при этом окружают знакомые. Хуже всего, когда рядом Дзин Ёнабару. Тем не менее на прошлом витке я смог произнести те слова. Даже немного по-пижонски. Хотелось бы сказать иначе, но на ум никак не приходило ничего более убедительно доказывающего, что я застрял во временной петле… Видимо, и в этот раз придётся их повторить. Чёрт, вообще ничего в голову не лезет!
Тем более что моя бестолковая голова и так была занята вопросом, почему я не смог вырваться из цикла. Я сделал всё, как говорила Рита, но вдруг опять, в сто шестидесятый раз, очнулся накануне операции.
Небо первой прибрежной площадки было таким же безоблачным, как и все разы до этого. Дополуденное солнце нещадно мучило солдат. Драная физподготовка только что закончилась, и в тени ещё виднелись следы от капель пота.
Передо мной стояла Рита Вратаски, не знавшая, кто я такой. Волосы цвета ржавчины, на удивление бледная для солдата кожа. Карие глаза неотрывно следили за мной.
— Ты сказал, у тебя ко мне дело.
Всё, время вышло. Ничего лучше я так и не придумал. Надо было поговорить с ней до физподготовки. Но что уж теперь!
Я сказал ей те же слова про зелёный чай, что и в прошлый раз, но вроде бы произнёс их получше. С учётом моего обычного красноречия, получилось очень даже… По крайней мере, хотелось бы в это верить… Чёрт!