На гастролях в Тель-Авиве я получила письмо, что меня приглашают в «Рождественские встречи». Я ответила сразу и однозначно «да». Ведь не без влияния Пугачевой я запела и пришла на концертную эстраду. Мне было все равно, что она мне предложит петь, хотя люди из моего окружения никак не ожидали, что я, андеграундная певица, так люблю Пугачеву и сразу соглашусь на ее приглашение.
Не секрет: противостояние так называемых культур коммерческой и некоммерческой существует. Может быть, в большей степени оно существует в умах. И многим кажется, что мы находимся по разные стороны баррикады. Я вышла из рок-музыки, но считаю, что в искусстве никаких баррикад нет.
Пугачева — лучшее тому доказательство. Она может все, и всегда это — искусство. Она — свежий ветер, глоток воздуха неземной чистоты и силы, что-то абсолютно необычайное. Когда я ее слушаю, у меня внутри все переворачивается. Здесь — стечение личного обаяния, невероятного вдохновения и профессионализма.
Мне было очень интересно во время подготовки «Рождественских встреч» наблюдать всю человеческую комедию, видеть людей, каждый из которых жил своей жизнью. Это походило на планетарную систему, где все носятся по своим орбитам, но всех что-то связывает, хотя каждый и является индивидуальностью и воплощает свои идеи. И звезды, и молодые ребята из мюзикла «Метро».
Не берусь судить, кому из них на репетициях было лучше. Мне приятнее быть ближе к рядовым искусства, к тем, кто еще не забронзовел в ощущении собственной исключительности, кто по-детски смотрит на мир.
Мне повезло. В отличие от многих выпала такая карта: пела две песни — «Аллилуйя» и «На хрена нам война». Их выбрала Алла Борисовна. Первая из них мягко выражает тему Рождества Христова, вторая — одновременно и трагическая и очень отвязная, веселая, — о том, что все люди на земле имеют право на счастье.
На репетициях Алла Борисовна умеет разговаривать с людьми. Мои девчонки мне сказали:
— Вот это выдержка! Ты бы на ее месте всех просто перестреляла!
Она обращает на человека свое сердце, относится к нему, как к родному, и, думаю, так только и смогла удержать всю эту махину, которая сто раз рассыпалась бы. Не знаю, чего ей это стоило. И как при этом она умудрялась еще и петь. Подумать только: целый день кричать в микрофон, а потом петь — это физически невозможно, не в человеческих силах. Но для нее это, очевидно, был такой сталкинг, заныривание в тяжелые условия, когда надо во что бы то ни стало выдержать многодневный марафон.
Причем она достигала всего не насилием, при котором артисты делают то, что им прикажут, не выкладываясь и матерясь сквозь зубы. Нет, она вела репетиции так, что люди были счастливы исполнять ее желания.
Она сама при этом, думаю, не теряет, а получает многое. И в очередной раз доказывает, что не боится тех, кто наступает ей на пятки, что она жива как живая вода, жива как творческая личность.
С нею у меня состоялся очень важный для меня разговор.
Когда появилась возможность поговорить не на бегу, я сказала то, что давно хотела сказать:
— Вы моя любимая певица.
Она ответила:
— Вы моя тоже.
Ее слова и стали для меня самыми главными.
ДОРОГО ЯИЧКО К ХРИСТОВУ ДНЮ!
Наша работа над программами «Вспоминая Рождество» подходила к концу, как Аллин продюсер Сергей Саидов прислал мне по просьбе Филиппа кипу высказываний о Пугачевой, интервью с ней, сведения об участии в различных международных конкурсах, список премий и наград и другие материалы.
— Познакомьтесь с ними, — предложил Филипп. — Может быть, что-нибудь вы сможете использовать.
«Дорого яичко к Христову дню!», но как вставить в передачу, если даже она еще не готова, пусть самые хорошие слова? Прочитать их самому? «Нетелевизионно!» — непременно скажут мне. И будут правы. Вот если бы эти люди сами произнесли свои оценки в эфире, тогда — иное! Но многих из них, увы, уже нет на свете. Других снять просто не успеем: наши программы уже идут по телевидению — еженедельно, по две каждую субботу, с небольшим перерывом между ними на рекламу. К чести Аллы, она сумела договориться с руководством канала «Россия», что ни одно из «Воспоминаний» рекламными паузами прерываться не будет. Раздражающие всех сюжеты о «Минтоне», «Орбите» или «Хагги» идут только после финальных титров.
— Ну, нельзя же в самом деле «Рождественские встречи» прерывать жвачками или прокладками! — объяснила Алла. Чудо, но с ней согласились!
О присланных мне в свое время материалах я вспомнил, работая над книгой. Мне кажется, некоторые из них стоит привести на ее страницах. Даты, что стоят под высказываниями, дела не испортят: интересно же знать, когда были произнесены те или другие слова.
Владимир Высоцкий: «Алла Пугачева выделяется тем, что она работает. Она еще и творец. А когда присутствует творец, это всегда достойно уважения, потому что означает: человек делает свое дело. Помимо исполнения, она занимается еще и творчеством. Она думает, как это сделать и для чего» (1978 г.).
Ангелина Степанова: «Мы, профессионалы, понимаем, как сложны для артиста быстрые переходы от трагического к комическому, от лирического к драматическому. Пугачева прекрасно справляется со сменой разных состояний человеческой души. Талант, конечно! Но и огромный труд. И высокая актерская, человеческая отдача.
В известной мере концерт во МХАТе был для нас открытием: ни кино, ни телевидение, к сожалению, — в полной мере нас с такой Пугачевой не познакомили. Ее концерт, на мой взгляд, — еще одно свидетельство того, что в искусстве не бывает низких и высоких жанров. Серьезная роль в серьезной пьесе может стать легковесной, а эстрада — серьезным искусством.
Были в этом концерте элементы некоего озорства, но они ведь шли от образа героини конкретной песни. А другая песня несла серьезное раздумье или боль. Вообще Алла Пугачева — не просто певица, она настоящая драматическая актриса. Когда я и мои коллеги, представители разных поколений мхатовцев, взволнованные после концерта пришли поблагодарить Аллу Борисовну, она призналась нам, что мечтает о серьезной драматической или даже трагической роли. Хорошо, чтобы все мечты сбылись» (1983 г.).
Булат Окуджава: «Пугачева — явление очень яркое. Она человек одаренный, и не только как исполнительница. На мой взгляд, ей иногда изменяет вкус, или она таким образом вынуждена приспосабливаться к аудитории, очень широкой и разноплановой. Но она — человек, склонный к риску, мне это нравится, к творческому риску. Не всегда это венчается успехом, но это очень важное качество. В искусстве надо уметь рисковать, стремиться к открытию. Тот, кто не способен на это, постепенно сходит на нет. А у Пугачевой это качество есть» (1985 г.).
Алиса Фрейндлих: «Думаю, что желание создать Театр песни — позитивный шаг для эстрады. Собственно, концерты Пугачевой уже представляют собой театральные представления. Ценность ее творчества как раз, по-моему, и заключается в том, что певица, обладающая такими замечательными вокальными данными, феноменальной музыкальностью, из каждой песни создает к тому же новеллу» (1987 г.).
Михаил Жванецкий: «Я очень высоко оцениваю Аллу Пугачеву. Она, как никто, изменяясь, подключает новых людей, новую музыку и при этом сохраняет свою необычность, свое звучание. Постоянно в работе. Мы все время чувствуем, насколько она оторвалась от общего уровня. Она, как мастер цирка, где-то под куполом. Мы можем наблюдать и наслаждаться. Она и должна быть под куполом!
У нас был Высоцкий — он с нами вместе решал наши общие проблемы. Шукшин был с нами. А Аллочка, она где-то там сверкает, вертится, манит. Я глубоко уважаю такой успех, ему можно только поклоняться. Экстравагантность?! Одежда ее иногда просто возмущает — без штанов в пиджаке!
Ну что же делать! Давайте как-то шире смотреть, давайте приучать себя к ней. Что нам ее к себе тащить! Впрочем, мы уже привыкли, это ее стиль. Боже, что она творит!» (1990 г.)
Эльдар Рязанов: «Эта певица наделена огромным артистическим даром, и ясно, что она не только певица, которая может исполнять песни, а это личность, которая несет в себе свой заряд, заряд своей индивидуальности, своего настроения. Она прекрасно держит зал, владеет им, заражает его то грустью, то весельем, заставляет в унисон со своим настроением, со своими песнями весь этот зал жить, переживать. И на сцене — праздник, потому что всегда ты видишь прекрасную, замечательную певицу и актрису одновременно» (1991 г.).
И еще один любопытный документ, нигде не публиковавшийся, Алла, как-то отвечая на блиц-опрос, говорила:
— Что вам нравится в людях?
— Умение сопереживать.
— А не нравится?
— Нежелание видеть хорошее.
— Какое самое ценное качество в мужчине?
— Великодушие.
— Ваши любимые писатели?
— Булгаков, Платонов, Чехов, Шукшин.
— Любимые актеры нашего кино?
— Евстигнеев, Лапиков, Петренко, Олег Стриженов в юности.
— А актрисы?
— Мордюкова, Самойлова, Раневская, Касаткина.
— Ваши любимые фильмы?
— В детстве — «Последний дюйм», в юности — «Искатели приключений» и «Золушка».
— Каков ваш любимый стиль?
— Вольный.
— А цвет?
— Цвет любого заката.
— Ваше любимое занятие?
— Созерцать.
— Ваши любимые цветы?
— Королевские лилии и васильки.
— Как вы относитесь к любви?
— Разочарование в любви не так страшно, как ее отсутствие.
— Есть ли у вас любимая песня, которую хочется слушать в свободное время?
— В свободное время, которого у меня бывает не так много, я обожаю слушать классику. Она вечна.
— Вы в жизни много ошибались?
— Конечно, а как же иначе! И не жалею об этом. Самое страшное — не совершать ошибки, а таскать их с собой до старости. Не надо их повторять.
— Каков ваш основной принцип жизни?
— Принцип... .. уже столько об этом говорила! Может, он в этих строчках, что сегодня нравятся мне:
Я не боюсь быть убежденной,