Как ни трудны были для Ларионовой последние годы его жизни, когда он болел, метался, страдал от отсутствия настоящей работы, пил, похоронив его, она почувствовала себя, как бабочка, вылетевшая из кокона прямо на мороз.
До нее доходил смысл слова никогда.
Запас счастья позволил ей жить какое-то время. Не давали падать духом дочери, друзья. Она не могла уйти в свое горе, потому что отныне только на ее руках осталась больная мать. Чем дальше, тем отчетливее она понимала, что теперь, в большом и малом, она должна надеяться на себя.
Через два года умерла мать. Ларионова держалась. Она оказалась сильным человеком. В чем она ощущала острую необходимость, так это в работе. Не только ради денег, хотя жить на 500 рублей, пенсию народной артистки России (звание это ей присвоили в конце 1990 года), было невозможно, а чтобы вновь обрести жизненный стимул, почувствовать себя нужной людям.
Но работы не было и не предвиделось. Два фильма – «Оружие Зевса» и «Троцкий», в котором она сыграла Каридад Меркадер, удовлетворения, не говоря уж о деньгах, не принесли – их вообще мало кто видел: кинопрокат фактически прекратил свое существование. Это было следствием разрушительных процессов, происходивших в нашем кино. В таком положении, как Ларионова, оказались все наши киноактрисы.
Георгий Натансон в «Воспоминаниях об Аллочке» рисует безотрадную картину, которую представлял собой отечественный кинематограф того времени:
«Настало время перестройки. С фильмами добрыми, душевно чистыми, героическими было покончено. На экраны кино и телевидения стали выходить отечественные и американские картины, прославляющие бандитские разборки. Убийства, насилие, проституцию и унижение человека. Эти фильмы стали воспитателями нового поколения молодежи. Затем перестали ходить в кино. Кинотеатры превратились в магазины по продаже мебели и автомобилей.
Небывало увеличилась наряду со взрослой детская преступность. Убийцы и проститутки – дети. Такого еще Россия не знала. На престижных кинофестивалях в Каннах, Венеции, в Берлине российские фильмы из-за малой художественности часто не принимались на конкурсы. Многочисленные кинофестивали по городам России, несмотря на рекламу, еле собирали фестивальные залы. Известные режиссеры-постановщики России, чьи фильмы смотрели миллионы зрителей, – Т. Лиознова, С. Ростоцкий, А. Смирнов, Э. Лотяну, Э. Климов, да и ваш покорный слуга, – не были востребованы кинематографом… 11 лет. На нас были надеты намордники молчания. Не снимались и актеры-„звезды“, любимые зрителями многих поколений.
А мое поколенье в опале
И у времени, и у власти…
Эти слова произнес известный поэт Андрей Дементьев. Как он прав! Мы встретились с Аллой (Ларионовой. – Л. П.) в Кремлевском дворце на инаугурации президента Б.Н. Ельцина, куда были приглашены в числе деятелей культуры. Сели вместе, о многом говорили. Я по-прежнему восхищался ею. Прошло столько лет! Она все так же хороша. В перерыве церемонии Алла обратилась ко мне.
– Как ты мог, Жорочка, столько раз клявшийся мне в любви, став известным режиссером, поставившим такие замечательные картины, как „Старшая сестра“, „Еще раз про любовь“, „Посол Советского Союза“, ни разу не снять меня в своих фильмах?
Алла была гордым человеком и ни разу не обратилась ко мне с просьбой снять ее.
– Прости, Аллочка, я очень виноват перед тобой. Просто время нас разлучило. Да и у тебя были свои работы, принесшие тебе славу. Появились Татьяна Доронина, Юлия Борисова, они, на мой взгляд, очень подходили к ролям моих фильмов. Но я тебе клятвенно обещаю снять тебя в большой роли в своей новой работе – фильме „Жизнь и любовь Михаила Булгакова“. Читай Булгакова и все о нем.
– Согласна, буду ждать! Хотя режиссерам верить нельзя. Вселят надежду, а потом – по своей или чужой воле – возьмут другую актрису, – заметила она.
Свое обещание мне выполнить не удалось, но не по своей вине. Более пяти лет мы с известным драматургом С. Алешиным писали сценарий. Часть музыки к фильму успел написать великий композитор века Георгий Свиридов. Сценарий был поддержан выдающимися деятелями культуры России, Министерством культуры РФ, принят киноконцерном „Мосфильм“. На главные роли подобраны звезды театра и кино. И все. Работа застопорилась – нет средств. Не откликнулись, не поддержали ни государственные структуры, ни олигархи. Горько, обидно и больно».
Слева-направо: Николай Рыбников, Клара Лучко, Элем Климов, Алла Ларионова, Павел Шпрингфельд и Константин Сорокин
Ларионова все это сама наблюдала и могла дать себе отчет в том, что с кинокарьерой покончено навсегда. В чем-нибудь другом искать себе применения она и не пыталась, потому что, как и Рыбников, владела лишь одной профессией – актерской.
Значит, надо было смириться с тем, как она живет, и не строить иллюзий насчет будущего.
Возвращение к жизни
Спасение, иначе не назовешь, пришло неожиданно и с неожиданной стороны: Вячеслав Шалевич предложил Ларионовой роль в антрепризном спектакле Вахтанговского театра «Коварство, деньги и любовь» по «Голубой книге» Михаила Зощенко.
Народный артист России Вячеслав Шалевич был знаком с Николаем и Аллой давно – участвовал вместе с ними в программе «Товарищ кино». С Николаем пересекались их актерские судьбы.
– С Рыбниковым у меня была связана довольно смешная история, – рассказывает Шалевич. – Меня утвердили на главную роль в фильме «Девчата». И даже прислали телеграмму с поздравлением. Но потом режиссер по-товарищески сказал: «Слава, понимаешь, какое дело – Коля Рыбников умудрился за две недели похудеть аж на двадцать килограммов и теперь выглядит для этой роли просто идеально… Ты, ради бога, извини, но я буду его снимать!..». Этот Колин поступок для меня тогда был просто верхом героизма. Потом мы вместе снимались в картине «Хоккеисты». Рыбникову было очень трудно играть роль жесткого и несправедливого тренера. Его человеческая природа не очень соответствовала жесткости героя. Тем не менее, Коля справился.
На вопрос, почему именно на Аллу Ларионову пал выбор, когда возникла необходимость ввести новую актрису в спектакль «Коварство, деньги и любовь», Шалевич ответил:
– Вышла из строя по состоянию здоровья Людмила Целиковская. Мы долго думали над заменой. Ведь это должна быть актриса и красивая внешне, и с богатым внутренним содержанием и жизненным опытом, она должна быть и женственно-мягкой, и с огромной волей одновременно… Нам показалось, что такую героиню могла бы сыграть Алла Ларионова, и Целиковская сказала, что будет рада такой замене…
Шалевича очень удивило, что Ларионова никогда не играла на театральной сцене. Ему казалось, что такую актрису в Театре киноактера обязаны были использовать, меж тем как там все ограничивалось репетициями. Он видел, что Алла Дмитриевна поначалу побаивалась новой роли, но все – а это он сам, Марианна Вертинская и Михаил Воронцов – ее уговаривали и уговорили. Роль (а фактически три) она выучила буквально в течение недели, попутно шли репетиции, а через несколько дней состоялась гастрольная премьера в США, потом в других странах.
Ларионова ожила. У нее вновь была любимая работа, она опять ездила по свету, поправила, что немаловажно, свои денежные дела. Она сама и все ее друзья, говорит Николай Ларин, были очень благодарны Вячеславу Шалевичу за то, что он фактически спас ее от прозябания, и творческого, и житейского.
Светлана Павлова помогла разменять квартиру в Марьиной Роще на две двухкомнатные, одна – для Арины, и Алла переехала в дом, в котором жила сама Светлана, в Банный переулок. А в доме рядом жила их третья подруга – Татьяна Ивановна Роговая.
Новая ее квартира была небольшая, но вполне приличная, кооперативная, которую она перестроила по своему вкусу и очень полюбила.
– Наша дружба с Аллой продолжалась, – вспоминает Светлана Аркадьевна Павлова. – А когда она переехала в мой дом, мы почти не расставались. Во время ремонта в ее квартире она жила у меня, я настояла. Алла никогда никого не утруждала просьбами. Но и без всяких просьб было видно, что ей тяжело, что нужно помочь.
Мы много с ней говорили, но это не было трепом обо всем и ни о чем. Она была искренним человеком, но в то же время достаточно закрытым. Необходимо было какое-то событие, толчок извне, чтобы возникла тема, какое– то воспоминание. К примеру, когда мы смотрели передачу Глеба Скороходова «В поисках утраченного», о киноактерах, в которой он рассказал историю ее взаимоотношений с Михаилом Кузнецовым, не назвав ее имени, она подтвердила, что да, между ними было большое чувство, что расставались они трудно, но иначе поступить не могли.
В другой раз зашла речь о том, когда и от кого Алена узнала, кто ее настоящий отец. Как только они с Рыбниковым поженились, рассказала Алла, у него с Переверзевым состоялся разговор. Николай расставил все на свои места. Ребенок, заявил он, которого ждет Алла, их общий законный ребенок и будет носить его фамилию. Родилась Алена. Они понимали, что это невозможно будет – скрывать от нее правду всю жизнь, и искали, когда она уже стала большая, подходящий момент для трудного разговора, чтобы не очень травмировать ее. «А я знаю, – сказала Алена, выслушав Аллу. – Какие-то слухи доходили. И вообще…»
…Конечно, думаю я, без доброхотов здесь не обошлось. На память приходит с болью и возмущением сказанное Олегом Чертовым: «Коля и Алла до поры до времени решили не говорить Алене об отце. И вдруг известный актер В., не испросив у них на то разрешения, во всеуслышание объявил, что она дочь Ивана Переверзева. Многие знали об этом, но только непорядочный человек мог позволить себе подобную бестактность».
С Аленой я на эту тему не говорила. Но по тому, как она рассказывала о своей семье, о маме и папе, с каким теплом их вспоминала, поняла, что если правда, которую она узнала о своем рождении, и вызвала смятение в ее душе (а кого бы такое не взволновало?!), то трагедией это не стало, а потому я и написала о тайне, давно переставшей ею быть.