Третий раз, когда он посылал проклятия на голову единственного оставшегося в живых короля Голубой ветви, волшебство не замедлило исполниться. Конечно, Ухан подкрепил свои заклинания ударом острого меча. Но меч он успел выбросить в море, а придворным объявил, что король пал жертвой его могучих чар. Это заявление привело островитян в трепет. Так началось его единовластное правление. И вот всё это в один миг рухнуло. Проклятый Алладин...
Слезящиеся глаза Ухана напряженно всматривались вдаль, туда, где перекатывались морские волны. В воде мелькнул чей-то смутный силуэт. Ухан возвысил голос. Заклинание должно, просто обязано сработать. Сердце старика было полно чёрной ненависти, а она, как дымящаяся кровь жертвы, должна притягивать колдовские силы.
В следующий миг сомнения Ухана в своих магических талантах развеялись без следа. Вышедшее из моря существо было похоже на утопленника – с плеч свисали водоросли, лицо сморщилось и больше походило на звериную морду. Все туловище было покрыто багровыми полосами и усыпано наростами, а за спиной волочился длинный хвост с острыми шипами.
Ухан слышал, что морские демоны могут надевать тело утопленника, как платье. В таком обличье они выходят на берег и вселяют в сердца людей ужас. Но этот побил все рекорды безобразия... Во всяком случае, бредущее по мелководью существо никак не походило на посланника светлой праматери. Однако Ухану уже было всё равно.
Шипокол остановился. Он был гораздо выше тщедушного старика. Протянув лапу, чудовище хрипло спросило:
– Ты Ухан?
Старик с трудом подавил неудержимое желание закричать и убежать прочь от жуткого призрака. Однако жажда мести оказалась сильнее страха и отвращения. Шипокол медленно приближался. Ухан заглянул в пустые, безжизненные глаза призрака и вдруг отчетливо понял, что начерченная на песке пентаграмма ни на секунду не остановит это существо. Старик всё же выставил перед собой высушенный хвост игуаны и пронзительно закричал:
– Ты должен служить мне верой и правдой! Это я вызвал тебя из морских глубин!
– Не понимаю, о чём ты... – прохрипело чудовище. – Меня послал Элатон, повелитель океана, правитель Демонов Глубин... Трепещи, смертный, при одном упоминании его имени!
Шипокол тяжело дышал. Ухан заметил, как судорожно двигаются жабры на шее монстра. Видно, шипоколу было весьма неприятно находиться на суше.
– Но ведь это мое колдовство... – растерянно пробормотал старик.
– Тот, кто являлся тебе во снах, тот, кому ты поклонялся во время своего правления, тот, кому ты приносил жертвы, приказал мне найти тебя и сказать, что он не доволен.
– Я ни в чём не виноват! – запричитал Ухан. – Это всё скилосоны... Не могли взять обычную крепость, а потом постыдно бежали с поля боя! А все из-за этого мерзкого мальчишки...
– Твой враг – Алладин?
– Это главный из моих врагов, – с готовностью подтвердил Ухан. – Но есть и другие... Я тут подготовил список... – Старик порылся в складках плаща и вытащил скрученный в трубочку свиток. – Значит, так... На первом месте Алладин, за ним следуют самозванец Карог, лжепророк одноглазый Му, потом группа мятежников, приятелей Алладина, а затем островитяне, которые с радостью отвернулись от меня, служители храма, бросившие меня в трудный час. Имена приведены в алфавитном порядке.
– Мой повелитель Элатон сказал, что первым должен умереть Алладин. После его смерти ты получишь великий дар, о котором никогда и не мечтал. Всё будет без обмана.
Ухан даже расцвел от удовольствия. Вот он, случай, который нельзя упустить! Удача вновь улыбается ему, а вслед за её улыбкой вернутся власть, уважение и богатство... Однако не предлагает ли ему посланник убить Алладина собственными руками? Да разве это мыслимое дело?! Нет, без посторонней помощи здесь не обойтись. На кого из островитян можно рассчитывать? Теперь даже самый последний служитель смеётся над бывшим Верховным жрецом. Не то, что раньше. Эх, жизнь...
– Алладин сегодня покидает остров, – потупился Ухан. – Я видел, как грузят на его корабль тюлений жир для усмирения волн и бочонки с вином для утоления жажды. Вокруг него стеной толпятся оборванцы, его друзья... А у меня и ножа нет...
– Тебе ничего не придется делать, – произнёс шипокол, словно отвечая на немой вопрос старика. – Брось эти водоросли в бочонок с вином. – Шипокол сорвал с плеча мокрую ветвь и протянул Ухану. – Остальное – не твоё дело. Сиди и жди обещанной награды.
– Это же совсем другое дело! – обрадовался старик, хватая мокрую бурую плеть, которая жгла руки, как крапива. Его ладони сразу же покрылись волдырями. – Это я могу сделать. Прощай, призрак. Возвращайся в пучину и не забудь о награде.
Через полчаса Ухан, весьма довольный собой, вернулся с причала. Дело сделано. Старик по-детски радовался своей ловкости и изворотливости. На ум приходили картины одна лучше другой. Вот он сидит на троне, облачённый в шёлковый плащ властителя, или заносит кремневый нож над грудью Карога. Островитяне валяются у него в ногах и молят о пощаде... Какое прекрасное будущее ожидает его! Вот только ладони горят, как в огне, и волдыри почему-то начали гноиться...
К вечеру Ухану стало совсем плохо. Голова кружилась, начался сильный жар, тело свело судорогой. А в полночь он рухнул на земляной пол хижины и умер. Он получил обещанный дар повелителя океана Элатона. Всё было без обмана.
– Прощайте, ваше величество! – поклонился Алладин. – Я покидаю остров.
– Жаль, – нахмурился Карог. – А я хотел назначить тебя своим ближайшим советником, дать солидный чин... Как бы ты отнесся к своему назначению на должность Верховного жреца? Место освободилось.
– Какой из меня жрец! – махнул рукой Алладин. – Вам нужно выбрать кого-нибудь другого. – Юноша оглянулся. – Назначьте, например, одноглазого Му. Кстати, его нужно разбудить.
Алладин потряс одноглазого Му за плечо и приказал загипнотизированному стражнику проснуться. Тот открыл глаза и удивлённо уставился на Алладина.
– Как ты выбрался из ямы? – удивлённо прошептал Му.
– С помощью одного несложного фокуса, – ответил юноша.
– Ты, наверное, чародей? Хорошо тебе: прочитал заклинание – и на свободе. А мне отдувайся перед вождём Карогом!
Стражник укоризненно покачал головой и оглянулся в поисках поддержки. К своему ужасу, он увидел, что находится среди бывших пленников, арестантов, которых ему было поручено охранять.
– Да ты ещё и приятелей своих прихватил?!
Одноглазый Му попятился и закричал во всё горло:
– Тревога! Все сюда! – стражник понизил голос до шёпота и доверительно наклонился к Алладину:
– Ты пойми, мне очень тебя жаль. И товарищей твоих жаль. Будь я Верховным жрецом, давно бы отменил эти дурацкие жертвоприношения. Но я простой воин, давший клятву верности. Я на службе, а дисциплина есть дисциплина... Ох, и влетит же мне от вождя Карога! Он отличный парень, но уж больно строг. Никому спуску не даёт: ни себе, ни бойцам...
– Карог уже не вождь, – улыбнулся Алладин.
– Его сменили? – лицо стражника от досады сморщилось, как выжатый лимон. – Ну теперь всё! Пиши пропало! Теперь точно пришлют кого-нибудь из служителей храма низшего ранга – писаря или барабанщика... Тупее этих бритоголовых прислужников Ухана только скилосоны... Эх, Карог...
– Карог теперь король острова Цветных Игуан, – сказал Алладин.
– Что? – Му недоверчиво усмехнулся. Но тут стражник заметил своего вождя с короной на голове. Единственный глаз Му чуть не выскочил из орбиты. – Ну ты даёшь! Ой, простите, Ваше величество. – Стражник почтительно склонил голову, потом настороженно осмотрелся по сторонам. – А как же Ухан?
– Ухан лишен своего сана, – сказал Карог. – Я назначил его главным уборщиком острова. Пусть хоть раз в жизни принесёт какую-нибудь пользу. Кстати, где он?
– Ушёл к морю, – сказал один из тиссов. – Стоит там уже целый час, руками машет, то ли плачет, то ли смеётся... Совсем ополоумел.
– На побережье его нет, – возразил другой воин. – Несколько минут назад я видел Ухана на пристани. Он помогал грузить бочки с вином, а потом поплёлся домой. Такой довольный. Труд, знаете, облагораживает.
– Странно, – сказал Карог. – Трудно поверить, что Ухан добровольно решил помочь докерам. Впрочем, это не важно. – Король взглянул на одноглазого Му. – Вакантную должность Верховного жреца я предлагаю тебе. Не согласишься ли ты её занять?
– А почему бы и нет? – гордо выпятил грудь одноглазый Му. – Верховный жрец Му, хранитель добродетелей и нравственного здоровья нации, сын Великой Матери-Игуаны, духовный отец народа тиссов. Это, по- моему, звучит. И звучит гордо!
Му посмотрел на рельефное изображение игуаны, украшавшее крепостные ворота.
– Я всегда любил животных: котят, щенков, птиц, – сказал он. – И игуан тоже. Вполне мирные твари. Так что отныне никаких человеческих жертвоприношений не будет! Храм, где приносились кровавые жертвы, должен быть разрушен до основания.
– А где ж ты будешь принимать толпы богомольцев? – поинтересовался Карог. – Как сможешь приносить жертвы великой праматери?
– Я буду странствующим Верховным жрецом, – ответил Му. – Моим храмом будет весь остров, стенами – море вокруг, а потолком – небеса над головой.
– Так мы сэкономим на строительных материалах, – улыбнулся Карог.
– Я буду ходить по всему свету, утешать отчаявшихся, пробуждать мужество в робких, направлять сильных... Поэтому большая свита мне не нужна. Я возьму с собой только сестру. Всем бритоголовым служителям раздайте метёлки и веники, совки и щётки. Хватит бить баклуши. Пусть помогают главному уборщику Ухану выметать всю грязь, которая скопилась за время их правления!
– Отличное начало! – рассмеялся Карог. – Думаю, ты доставишь немало неприятностей Демонам Глубин. Я рад, что ты окончательно проснулся.
– Все мы проснулись... – заметил Му. – Пойду разыщу сестру. Нужно сообщить ей приятные вести. – Му засеменил к воротам, но вдруг остановился, обернулся к Алладину и хитро прищурился. – Помнишь, на рассвете ты говорил, что у меня нет родины?