– Земля! – закричал Алладин. – Прямо по курсу земля! Это какой-то остров.
– Тебе, наверное, померещилось, – недоверчиво проворчал Олаф. – В Мёртвом море нет никаких островов.
– Но я вижу землю, – настаивал юноша. – Пальмы, тростниковые крыши хижин...
– Это мираж, – авторитетно заявил кормчий, вглядываясь вдаль. – Говорят, такое иногда случается в южных широтах.
– С берега спрыгнули воины, – понизил голос Алладин. – У них на ногах какие-то пузыри... О, небо! Они бегут к нам прямо по воде!
– Тогда это наверняка мираж, – перевел дух Олаф. – Люди ещё не научились ходить по воде. Ты, брат, смочи лоб водой, а потом сильно себя ущипни. Тогда всё пройдет. Гаолон, ты что-нибудь видишь?
– Видеть-то вижу, – задумчиво ответил карлик, – да только не знаю, верить ли своим глазам... Может быть, это обман зрения, вызванный усталостью. Плавучий остров, знаете, основательно меня вымотал. А может, это волшебники? Кто ещё может бегать по воде?
– Воины нас окружают! – возбуждённо зашептал Алладин. – Они потрясают копьями и дубинками. Наконечники копий сделаны из акульих зубов, а пузыри на их ногах наполнены каким-то жёлтым газом...
– Иногда иллюзии кажутся такими реальными, – озадаченно пробормотал Олаф. – Воины, как настоящие...
– Они и есть настоящие, – сказал Алладин. – Я слышу, как они что-то воинственно кричат.
– Я тоже, – кивнул Олаф. – Но это означает, что к зрительным галлюцинациям прибавились слуховые... Какой кошмар! Ну и рожи! Зачем островитяне так жутко раскрасились? И брызги под ногами... Призраки не разбрызгивают воду.
– Может, всё-таки взять оружие? – напрягся Гаолон. – Островитяне всего в двух шагах от плота.
– Пустое, – покачал головой кормчий. – Этого не может быть! Это просто...
Тут ближайший воин размахнулся дубиной и с воплем опустил её на голову кормчего. Тело Олафа обмякло. Он рухнул на доски настила и замер. Гаолон пронзительно закричал. Алладин потянулся за луком, но тут на его голову обрушился удар палицы.
Мир закружился. Земля и небо поменялись местами. Перед глазами вспыхнули разноцветные огни. Они становились всё ярче, а потом вдруг погасли. Юноша провалился в объятия беспамятства.
Глава одиннадцатаяПЛАВУЧИЙ ОСТРОВ
Сознание возвращалось медленно и нерешительно, как нашкодившее дитя.
Потолок хижины был сделан из тростника. Сухие стебли неплотно прилегали друг к другу. Сквозь узкие щели едва просачивались солнечные лучи. Они расчерчивали пол неясными полосами и узорами.
В открытый проём окна влетела ворона. Она уселась на подоконник и наклонила голову. Бусинки глаз внимательно рассматривали юношу.
Алладин лежал на соломенной циновке. Прямо перед ним на стене хижины висела раскрашенная деревянная маска. Жуткая маска, хищная. Непропорционально высокий лоб, широкие скулы, крючковатый нос, глаза узкие, со сквозными прорезями. Из разинутой звериной пасти торчали акульи зубы. Они были чем-то измазаны.
Алладин со стоном поднялся и провел пальцами по коричневому налёту на треугольных зубах. Кровь. И тут он всё вспомнил. Не хотелось верить в то, что его друзья мертвы, и теперь он один, совсем один в плену кровожадного племени, приносящего жертвы акулам.
Прикосновение к маске вывело юношу из состояния шока. С усилием, задыхаясь, Алладин отошёл от уродливого лика и прислонился к стене. Всё вокруг угрожающе качалось, контуры предметов двоились. К горлу волнами подкатывала тошнота, а голова просто раскалывалась от боли.
Юноша прикоснулся к затылку и присвистнул – там набухла и продолжала расти огромная шишка. Когда он отнял руку, на пальцах остались темные липкие пятна. Такие же, как на зубах, искусно вставленных в разинутую пасть деревянной маски.
Постепенно головокружение прошло – мир снова стал привычным.
– Понятно, – прохрипел Алладин. – Вот сейчас кое-что прояснилось. Мир замкнулся в кольцо. Всю оставшуюся жизнь мне предопределено попадать в плен к кровожадным дикарям. На этот раз меня, похоже, собираются принести в жертву Матери-Акуле.
– Ты почти угадал, – раздался из угла голос Гаолона. – Плохи наши дела.
– Ты жив! – обрадовался Алладин. – А я было подумал, что тебя уже того... – Юноша покосился на разинутую пасть идола. – Сам понимаешь... А где Олаф?
– Лежит без сознания в соседней хижине. Колоран основательно огрел его палицей.
– Колоран?
– Так зовут вождя племени алеронов, – пояснил карлик. – Мы вновь на плавучем острове.
– Плавучий остров сгорел дотла, – убеждённо сказал Алладин. – Ты что-то путаешь.
– Это точное подобие сгоревшего острова. Наверное, в незапамятные времена его прибило к земле. Предки алеронов засыпали каменное основание землёй, разбили сады, построили хижины и отправились в бесконечное плавание. Багровая каменная накипь, которая нас чуть не погубила, заменила им сушу. Они почти ничего не помнят о земле. Все рассказы о высоких горах, необъятных равнинах, пустынях и джунглях считают досужим вымыслом.
Сидящая на подоконнике ворона вдруг раскрыла клюв.
– Вздор! – насмешливо каркнула она.
– Вот видишь, – сказал Гаолон, кивая на говорящую птицу. – Кстати, неподалеку курсирует несколько таких же островов. Они враждуют между собой. Племена, населяющие острова, резко отличаются друг от друга по мировоззрению, привычкам и укладу жизни. В одном только они похожи.
– В чём же?
– Все они поклоняются Большой Белой Акуле, – мрачно изрёк Гаолон. – Все происходит, как и везде: жрец пляшет, остальные поют. А после песен и плясок алероны бросают своих пленников в море. Исключение составляют только женщины и дети. Потом островитяне дружно бьют колотушками по воде, подзывая сородичей зубастой богини.
– И что дальше?
– А дальше всё просто, – сказал Гаолон. – Если пленник сумеет избежать уготованной ему участи, его принимают в племя. Если нет, то...
– Зачем они это делают?
– Боятся. Эти дикари – сильные и храбрые воины, но против акульих зубов их костяные мечи и деревянные дубинки бессильны. Раньше островитяне не отчаивались: они сражались с акулами, ловили их в сети, били гарпунами... И только с приходом к власти жреца Ниро ситуация резко изменилась. Ниро убедил вождя, что проще откупиться от кровожадных хищниц обильными жертвоприношениями. Только так, мол, можно заслужить благосклонность Демонов Глубин, которые возьмут остров под своё покровительство. С тех пор пленников бросают в море. Акул расплодилось видимо-невидимо...
– Значит, вот как алероны платят за свою безопасность! – нахмурился юноша.
– Вздор-р! – каркнула ворона.
– Вот именно, – хмыкнул карлик. – О какой безопасности ты говоришь? Акулы хватают всех без разбору: и пленников, и случайно оказавшихся в воде островитян. Поэтому алероны и придумали мокроступы.
– Что это такое?
– Это газовые пузыри, с помощью которых можно бегать по воде, – пояснил Гаолон.
– Ничего не понимаю, – удивился Алладин. – Зачем же алероны поклоняются акулам, приносят им жертвы, если те всё равно на них нападают?
– Это всё жрец Ниро... – вздохнул карлик.
– Дурак! – крикнула ворона.
– Согласен с тобой, птица. Но жрец Ниро – первый советник правителя, поэтому ты лучше попридержи язык.
– Вздор!
– Как знаешь, – пожал плечами Гаолон. – По словам жреца, акулы продолжают свирепствовать только потому, что приносят слишком мало жертв. О, глупость людская, нет тебе предела! Кстати, жрец уговаривает вождя поскорее бросить нас в воду.
– А вождь? – спросил Алладин.
– В нашем случае он решил нас пока не трогать. Дело в том, что он не может понять, откуда мы взялись. На соседних островах нет людей, подобных нам. Покрой нашей одежды, цвет кожи, рыжая борода Олафа, отсутствие раскраски на лицах – всё это сильно озадачило Колорана.
– Как же вождь намерен поступить с нами?
– Сегодня состоится Совет Племени. Один из нас должен ответить на вопросы собравшихся. Если вождь сочтёт нас воинами, прибывшими с одного из плавучих островов, нас обязательно скормят акулам.
– А если сказать, что мы приплыли с Большой земли?
– Вздор-р! – каркнула ворона.
– Видишь, – вздохнул Гаолон, – нам никто не поверит. Даже эта бестолковая птица, знающая всего одно слово...
– Дур-р-рак!
– ...Знающая всего два слова, – добавил карлик, – и та не верит нам.
– Надеюсь, ты сумеешь убедить. Совет в том, что мы не лжем? – сказал Алладин.
– Вздор-р! – хлопнула крыльями ворона.
– Замолчи, глупая птица! – рассердился Гаолон. Он нахмурился и перевёл сердитый взгляд на Алладина.
– А меня никто и не приглашал на Совет. Ростом я, видите ли, не вышел!
– Не обижайся на островитян, – успокоил друга Алладин. – Они, словно неразумные дети, ценят в окружающих только стать и силу. Зато наш кормчий подходит по всем критериям. Может, это и хорошо, что перед Советом Племени выступит именно он. Его рыжая борода сразит собравшихся наповал. Олаф так заморочит всем голову, что островитяне отпустят нас на все четыре стороны.
– Олаф до сих пор лежит без сознания. Я же тебе об этом говорил.
Гаолон отвел глаза и начал насвистывать какой-то незатейливый мотив.
– Так что же это? – остолбенел Алладин. – Значит, я должен предстать перед Советом? Да ты что, Гаолон?! Я не готов... Я не могу, потому что...
– ...Дурак! – выкрикнула птица.
– Я сейчас сверну ей шею! – закричал Алладин.
– Вздор-р!
– Дай мне что-нибудь тяжёлое, – вскипел юноша. – Сейчас она узнает, кто я такой!
– Дур-р-ак! – сказала ворона и, взмахнув крыльями, с независимым видом вылетела в окно.
– Куда, пернатая? – закричал Алладин, нащупывая на поясе кинжал, не замеченный островитянами. – А ну, вернись на пару слов!
– Вздор-р! – донеслось откуда-то сверху.
– Тише, тише, дружище, остынь, – устало произнес Гаолон. – Идти придётся тебе. Теперь наше будущее в твоих руках.