– Конечно, воровка.
– Тогда почему она не убегает?
– А вот этого я не знаю.
И тогда начальник стражи обратился к Жасмин:
– Ты взяла у этого человека два граната?
– Да, – еле слышно сказала девушка.
– И ты не заплатила ему за это денег?
– Да, – вновь повторила Жасмин.
– И ты согласна отвечать за это по закону и ничего не хочешь сказать в свое оправдание?
– Да, согласна.
– Ну что ж, закон в таком случае гласит: вору нужно отрубить правую руку, – и тут начальник стражи схватил Жасмин за руку.
Та от ужаса не могла промолвить ни слова, лишь закричала.
Кривой ятаган взметнулся в воздухе.
– Стойте! – раздался властный крик, и сильная рука схватила начальника стражи за запястье, ятаган упал на мостовую.
Перед Жасмин стоял прекрасный юноша в огненно-красном халате.
– Кто посмел остановить руку закона? – взревел стражник.
Молодой человек разжал свои пальцы и улыбнулся.
– Я – принц Багир, эмир Валенсии, я прибыл к султану, чтобы посвататься к его дочери.
Стражник недовольно посмотрел на принца.
Конечно, перед ним стоял монарх, но, правда, далекой страны.
– Как только поднялась рука у вас на такую прекрасную девушку? По-моему, она заслуживает лучшей участи.
– Она воровка, – оправдываясь, сказал начальник стражи, – наш султан повелевает за всякое воровство отрубать вору руку.
– Но должно же существовать какое-то оправдание! – воскликнул принц Багир, обращаясь к девушке.
Та молчала, но в ее глазах уже зажегся огонек интереса, так прекрасен и благороден был принц Багир.
– Как прекрасно твое лицо, – воскликнул принц Багир, – прошу, не закрывай его, – и он двумя пальцами отбросил покрывало.
Толпа ахнула. Но никто не посмел произнести имя принцессы, хоть многие ее узнали.
– Я не зря ехал в Багдад, – воскликнул принц Багир. – Милейший, – обратился он к стражнику, – закон так велит поступать с ворами. Я согласен, что закон надо соблюдать. Но если воровка – чья-то жена, тогда муж должен заплатить штраф.
– Другого выхода нет, – ответил начальник стражи.
Ему и самому стало стыдно за то, что он занес ятаган над рукой такой прекрасной девушки. Он не гак давно служил во дворце, и ему еще не приходилось воочию видеть принцессу Жасмин, так что он и не мог узнать ее.
– Тогда считайте эту девушку моей женой. Вот штраф, – и принц Багир бросил тяжелый кошелек к ногам стражника. – Я думаю, здесь хватит денег всем – и торговцу, чтобы заплатить ему за два граната, и страже, и в казну султана.
– Но принц, – наконец-то разжала губы красавица, – а как же принцесса Жасмин, ведь вы же к ней ехали из далекой Валенсии?
– Я должен буду извиниться перед султаном и перед принцессой. Я же не знал, что встречу тебя.
Жасмин зарделась, как маков цвет.
И тут кто-то громко из толпы крикнул:
– Да ведь это же принцесса Жасмин! Принцесса Жасмин! Наша Жасмин!
Принц Багир от изумления даже вскрикнул.
– Это правда?
– Да, я принцесса Жасмин! Я так долго отвергала всех женихов, что отец сказал: тот, кто приедет первым, за того и пойдешь замуж. И первым оказался ты, принц Багир, – потупив очи, произнесла принцесса Жасмин.
Алладин покачал головой, радуясь счастью заезжего принца, и понял, что допустил досадную промашку, не вступившись за девушку.
– Да и кто же мог знать, что она принцесса! – в сердцах воскликнул юноша и, расталкивая толпу, двинулся восвояси. – Мы упустили свое счастье, Абу, а оно было так близко. И поэтому досталось в чужие руки. Но ничего, ведь жизнь еще не кончена. Пойдем, раздобудем себе чего-нибудь поесть. Пока все глазеют на принца и принцессу, можно будет стащить пару лепешек и горсть изюма, а этого, мой дорогой Абу, нам предостаточно.
И действительно, вскоре Алладин заметил зазевавшегося лавашника, выхватил из круглой печи две горячие лепешки и, перебрасывая их с руки на руку, побежал по узкой улочке в сторону своего жилища.
Вскоре была шумная свадьба принца Багира и принцессы Жасмин. Весь Багдад гулял целую педелю. Султан выставил на площади перед своим дворцом столы, и все угощались, сколько хотели.
На этой свадьбе славно погулял и Алладин.
Единственный, кто не радовался счастью принцессы и принца Багира, был тайный советник султана Джафар.
Он целыми днями сидел в своих покоях, закрывшись на все засовы, и колдовал. Он без устали бормотал заклинания и задавал зеркалу с черным стеклом один и тот же вопрос, поднося к нему перстень султана с голубым алмазом.
– Так покажи, покажи мне того, кто может войти в сокровищницу и вернуться с лампой. Покажи мне, зеркало, Алмаз Неограненный.
Но зеркало было черно, как уголь, а волшебный алмаз не вспыхивал голубым светом. Как ни старался Джафар добиться ответа, зеркало молчало.
И только на седьмой день, когда на площади затихала свадьба, алмаз ярко вспыхнул, начертив па стекле круг.
– Ну, говори же, говори, – требовал Джафар.
На зеркале появилась замысловатая арабская вязь. Джафар прочел и, не веря своим глазам, спросил у попугая:
– Что там написано?
«Алмаза Неограненного нет во всей вселенной, он еще не родился».
– Как?! – воскликнул Джафар.
Зеркало погасло.
Тогда тайный советник схватил волшебное зеркало и разбил его о каменный пол. Черные осколки, вспыхивая, разлетелись в разные стороны.
– Значит, она не достанется никому и еще сотни лет будет храниться в сокровищнице Али-Бабы, значит, моя рука не прикоснется к волшебной лампе никогда.
А за окнами дворца султана все еще шумела на площади свадьба.
Прошло несколько дней, и жизнь в Багдаде вошла в привычное русло. Торговцы торговали, ремесленники работали, султан правил.
Жасмин со своим мужем уехали в Валенсию...
А Алладин так и прожил свою жизнь, ничем не прославившись. Он продолжал воровать на багдадском базаре, пока у него были силы, время от времени вспоминая о той прекрасной возможности, которую ему предоставляла судьба, и которую он упустил...
А состарившись, Алладин сидел на базарной площади, прося милостыню, на том самом месте, где когда-то торговец фруктами обвинял принцессу Жасмин в воровстве. Изредка, за мелкую монету, он рассказывал заезжим купцам, как принцесса Жасмин, дочь султана, познакомилась с принцем Багиром из Валенсии.
Так бесславно закончилась жизнь Алладина, так и не стал он Алмазом Неограненным...
А волшебная лампа осталась лежать в сокровищнице Али-Бабы, в пустыне, недалеко от Багдада.
Ну что, мой читатель, вот, в общем-то, и все, что получилось бы, если бы Алладин не вступился за принцессу Жасмин, предоставив ей самой выпутываться.
На этом сказка закончилась. Как ты понимаешь, продолжения у нее быть не может.
Единственный способ вернуться назад к Алладину – когда он еще юн, когда он еще может стать Алмазом Неограненным и стоит на площади, решая, как ему поступить, а торговец фруктами держит за руку принцессу Жасмин, призывая стражу.
Попробуй еще раз принять решение, и на этот раз оно будет, думаю, верным.
Глава 4
Итак, мой читатель, Алладин оказался в руках стражников, а прекрасную Жасмин повели во дворец.
Что же ждет Алладина в будущем? Какая судьба ему уготована? Этого он пока еще не знал.
Может быть, ты догадываешься сам? Ну что ж, тогда смотри, что произошло с ним в дальнейшем.
Никто из стражников не заговаривал с Алладином, никто ничего ему не объяснял. Да он и сам понимал, что виновен в глазах султана, его же застали вместе с принцессой Жасмин. И никому невозможно объяснить, что это не он похищал ее, а девушка сама сбежала из дому и вместе с ним скрылась от стражи, а затем оказалась на крыше дома, где он жил.
Алладина бросили в глубокую сырую темницу, в которой только под самыми сводами было окошечко с надежной решеткой. Алладин с тоской в глазах смотрел на мерцающие в небесной вышине звезды, и теперь они казались ему еще более недосягаемыми, более красивыми, чем прежде. Ему оставалось утешаться всего лишь двумя вещами. Тем, что, возможно, и Жасмин смотрит сейчас на эти же холодные звезды и, может быть, думает о нем. И второе, это то, что Абу, маленькая обезьянка, остался вместе с ним в темнице.
– Абу, – шепнул Алладин.
Тот зашипел.
– Я многому научил тебя, не раз ты выручала меня из беды.
Абу погладил Алладина по плечу.
– Ну что ж, принимайся за дело. Я понимаю, узлы крепкие, и тебе придется здорово потрудиться.
Абу скользнул Алладину за спину и попытался своими маленькими лапками развязать туго затянутый узел. Конечно же, ничего из этого не получилось.
Абу обежал полукруг, присел на пол перед Алладином и грустно понурил голову.
– Что, ничего не получается?
Абу кивнул.
– Но у тебя же острые зубы, ты прекрасно можешь разгрызать самые твердые орехи, неужели эти веревки тебе не по зубам?
Алладин старался говорить весело, так, чтобы Абу не чувствовал его смертельной усталости и отчаяния.
Он тяжело вздохнул и впился зубами в веревки. Через несколько минут руки у Алладина оказались свободными, и Абу принялся за веревки на ногах.
Теперь Алладин уже сам помогал обезьянке и наполовину перегрызенная веревка поддалась его рукам.
Алладин поднялся и размял затекшие кисти.
Затем он погладил обезьянку.
– Я бы, конечно, угостил тебя чем-нибудь, но кроме четверти заплесневевшей лепешки и кувшина протухшей воды у меня ничего нет. Оставим это крысам, – и Алладин взял в руки покрытую плесенью склизкую лепешку и швырнул ее в темноту, где сверкали глаза маленьких злых существ.
Тут же послышалась крысиная возня, писк и цокот коготков по каменному полу.
– Вот так бы они обошлись и со мной, Абу, если бы я лежал связанный.