– Я хочу предложить тебе свободу, юноша, – сказал Джафар.
Алладин хитро прищурился.
– Если отсюда так легко выбраться, то почему ты сам, старик, не воспользовался этим?
Но Джафар прервал Алладина.
– Это длинный разговор, я думаю, не время рассказывать тебе подробно о моих планах. Я не просто так предлагаю тебе свободу, я предлагаю тебе еще и богатство.
– Богатство?! – переспросил Алладин.
– Не веришь? Смотри.
Джафар запустил руки в свою клочковатую бороду и вытащил оттуда несколько ярко сверкающих драгоценных камней с идеальными гранями.
– Вот, смотри, видишь, как они сияют? У тебя будет много таких камней, это настоящие бриллианты.
Алладин даже зажмурился, такое яркое сияние шло от волшебных камней в мрачной темнице. Казалось, что от этих камней здесь, под землей, стало даже светлее.
– Я не понимаю тебя, старик.
– Сейчас все поймешь, – Джафар приложил палец к губам. – Тише, а то нас могут услышать так, как я услышал тебя.
– Ты подслушивал меня?
– Да, ты говорил вслух, и я знаю, ты хочешь стать принцем. А принц – это тот, кто сказочно богат.
– Но разве можно стать принцем за деньги? Принцем нужно родиться.
Старик глухо рассмеялся.
– Э, нет, юноша, если у тебя много золота, много камней, то ты можешь стать кем угодно, даже самим султаном. А по закону принцесса Жасмин может выйти замуж только за принца.
– Что нужно делать? – спросил Алладин.
– Я знаю, где находится сокровищница Али-Бабы и сорока разбойников.
– Но она же исчезла несколько веков назад! – воскликнул юноша.
– Она заколдована, – рассмеялся старик, – а я знаю, как открыть в нее дверь. Вот ты спустишься туда и принесешь сокровища. Только вначале ты должен будешь вынести оттуда одну простую вещь...
– Какую? – спросил Алладин.
– Самую обыкновенную медную лампу.
Алладин уже совсем размечтался, зачарованный возможностью стать принцем.
Абу не терял головы. Он больно укусил юношу за ухо.
Тот вскрикнул и спохватился.
– А с какой это стати, старик, ты мне предлагаешь такие несметные сокровища? Если ты сам можешь выбраться на волю, если знаешь, где вход в сокровищницу, то почему бы тебе самому не привести лампу?
– Я стар, – старик еще больше пригнулся, – и мне тяжело. Я не смогу вынести много сокровищ. А ты молод, у тебя впереди вся жизнь. Ведь мне поздно жениться на Жасмин, – и Джафар вновь захохотал своим противным скрипучим смехом.
– Я не очень-то верю тебе, – сказал Алладин.
– Ну что ж, дело твое, тогда можешь остаться гнить в темнице, а я пойду.
Старик сделал несколько шагов, затем обернулся и подмигнул Алладину.
– Что ж, оставайся, завтра тебе отрубят голову.
– Нет! – воскликнул юноша. – Но ты должен мне объяснить, зачем тебе простая медная лампа, если ты можешь стать обладателем несметных сокровищ?
– А зачем мне несметные сокровища, если я стар? – возразил Джафар. – Я умру, и их растащат воры. А лампа – это память. Эта лампа принадлежала моему прапрадеду, и он, умирая, завещал ее своему праправнуку, то есть мне. И я всю жизнь искал эту лампу.
Алладин конечно же не очень-то верил старику, по слишком заманчивым было предложение выбраться на свободу и стать богатым.
– Я согласен, – сказал Алладин, – вот только незадача – как нам отсюда выбраться?
– Это не самое сложное из того, что я знаю, – сказал старик и ткнул костылем в большой камень.
Тот тут же исчез и за ним показался тускло освещенный факелами потайной ход.
– За мной, – промолвил старик и исчез в проеме.
Абу испуганно прижался к шее своего хозяина, крепко обхватив ее лапками.
Алладин, пригнувшись, нырнул в проем и двинулся следом за стариком. Когда юноша обернулся, камень был вновь на месте.
– Вот дела... – прошептал Алладин.
И тут у него над головой послышался шум крыльев. Пестрый попугай пролетел, едва не задев его крылом и опустился на плечо старику.
– Что-то здесь не так, – пробормотал Алладин, – наверное, он колдун. Но выбирать мне не приходится, он ведет меня к свободе.
Старик остановился у небольшой железной двери.
– Наш путь не близок, но мы пройдем с тобой его в одно мгновение. Закрой глаза.
Алладин послушно закрыл глаза, но даже сквозь опущенные веки увидел, как сверкнула молния, услышал громыхание грома, порыв ураганного ветра.
Абу от страха забрался за пазуху хозяину. Песок, подхваченный ветром, ударил в лицо Алладина.
«Откуда песок?» – подумал юноша.
Но тут его завертело, он почувствовал, как пол уходит у него из-под ног...
И вдруг все остановилось.
– Открой глаза, – промолвил старик, но каким- то уже немного другим, спокойным голосом.
Юноша посмотрел вокруг. Они стояли в бескрайней пустыне, лишь на самом горизонте тускло мерцали огни Багдада.
Старик достал две половинки скарабея, сложил их вместе и бросил на землю. Золотой жук тут же ожил, взлетел, немного покружился в воздухе, а затем, разделившись на две половинки, медленно опустился на гребень бархана.
Земля задрожала.
Теперь у Алладина уже не оставалось никаких сомнений в том, что старик – ужасный колдун и затеял что-то недоброе.
Итак, мой дорогой читатель, Алладин может, стоя посреди пустыни, отказаться в последний момент помогать Джафару. Конечно же, злой колдун понимает, он не может силой заставить Алладина войти в пещеру, ведь на то он и Алмаз Неограненный.
Можно сказать «нет», но на какую подлость способен ужасный колдун, что он сделает с Алладином, если тот откажется помогать ему в последний момент?
Возможно, он предложит Алладину и какой-то торг. Это не известно, все выяснится только после того, как прозвучит отказ идти в пещеру.
Если ты считаешь, что Алладину следует сейчас одуматься и наотрез отказаться спускаться в сокровищницу Али-Бабы, читай Главу 5б.
Если же ты решил, что Алладину следует пойти почти на верную гибель, спуститься в сокровищницу, тогда читай Главу 5а.
Глава 5а
Может, твой выбор и правильный, читатель. В конце концов, ты уже отправился в пустыню вместе с Алладином, очутился у огромного бархана, на котором опустились две половинки золотого скарабея. Земля пришла в движение, заходила ходуном под ногами, разверзлась, и на поверхности появилась огромная каменная голова чудовища со сверкающими глазами.
– Ну, смелее, Алладин, не бойся, – прошептал Джафар, переодетый в лохмотья.
Каменная пасть страшного чудовища открылась, и раздался странный голос.
– Кто потревожил мой покой?
Эхо разнесло этот голос по пустыне.
– Я, Алладин.
– Тогда входи, – послышался все тот же ужасный голос.
Алладин оглянулся на своего спутника.
Джафар закивал головой и затряс бородой.
– Смелее, смелее.
– Только запомни, – прорычала голова каменного чудовища, – не прикасайся ни к чему, кроме лампы, ни к чему!
– А как же награда? – оглянулся Алладин на Джафара.
– Ты получишь все, что хранится в этой пещере, но только после того, как вынесешь мне медную лампу.
– Пойдем, Абу, – промолвил Алладин и ступил на первую ступеньку.
Засверкали над пустыней стрелы молний, но Алладин их уже не видел.
– Лампу, лампу, принеси, – слышался за спиной юноши голос Джафара.
Ступеньки вели вниз, и вскоре Алладин увидел, что эта лестница ведет в глубину земли. Он не спеша брел, испуганно оглядываясь по сторонам.
Абу, дрожащий от страха, прижался к щеке хозяина, вцепился лапками в волосы Алладина.
Наконец, длинная лестница закончилась, и Алладин оказался перед стрельчатой аркой, из-за которой вырывались снопы света.
– Наверное, нам туда? – спросил Алладин у обезьянки.
Тот кивнул головой и зажмурил глаза от яркого света.
Алладин вошел под арку.
– Ты только посмотри, Абу! – воскликнул изумленный юноша, он увидел огромные, как барханы, груды монет, драгоценных камней. Великолепные золотые скульптуры стояли у стен пещеры, поддерживая своими плечами своды. Это были золотые львы с рубиновыми глазами, сфинксы, крылатые быки. Все это сверкало и сияло так сильно, что Алладину приходилось прикрывать глаза.
– Сколько же здесь всего! – хлопнул в ладони юноша. – Я никогда не видел столько драгоценностей, их здесь, наверное, столько, сколько во всем свете.
Внимательно оглядевшись, Алладин заметил у стен пещеры несколько дюжин странных золотых скульптур. Люди были как настоящие, казалось, они застыли, облитые золотом, застыли навсегда. Даже рты людей, отлитые из золота, были открыты от удивления, а глаза выпучены.
– Как они искусно сделаны! – воскликнул Алладин. – Но какие они некрасивые, правда, Абу?
Абу согласно закивал и протянул лапку к скульптуре.
– Нельзя! Нельзя, Абу, – одернул обезьяну Алладин.
Тогда Абу соскочил с плеча своего хозяина и уселся на довольно старый ковер, испещренный голубоватыми узорами и изображениями странных шестикрылых птиц.
Такого ковра Алладину никогда раньше не доводилось видеть. Он хоть и был очень старый и довольно потертый, но все равно он был прекрасен. Видимо, рука очень искусного мастера ткала этот ковер.
Абу, сидя на этом ковре, чувствовал себя великолепно.
«И кто же принес этот ковер в сокровищницу? – подумал Алладин. – Ведь это же никакое не сокровище, не золото, не драгоценные камни...»
Алладин посмотрел на огромные, в несколько человеческих ростов кувшины, наполненные золотыми монетами, на гигантские сундуки, из-под крышек которых свисали массивные золотые цепи и тяжелые жемчужные ожерелья.
– Как много здесь всего! – промолвил юноша, уже привыкший к сверкающему блеску. – Как жаль, что ничего нельзя захватить с собой, – сказал Алладин и, пригнувшись, погладил обезьянку. – Абу, смотри, я тебя предупреждаю, ни к чему не прикасайся, ни к чему.