– Разумеется, и я должен выполнять твои желания.
– Я могу приказывать тебе все, что угодно?
– Не совсем так, ну, почти все. Главное, чтобы желаний было три. И ты мне Алладин нравишься, поэтому я хочу предостеречь тебя от необдуманных желаний. Ведь все люди обычно потеряв от счастья голову, заказывают всякие глупости. Один из моих предыдущих хозяев, находясь в пустыне, вызволил меня из лампы и тут же заказал кувшин воды, вместо того, чтобы пожелать мне перенести его к реке. Выпив этот кувшин, он заказал еще один и еще. И вот, посчитай, Алладин, сколько уже он использовал желаний?
Алладин, загибая пальцы, посчитал:
– Три.
– Вот и все, пришлось оставить его в пустыне. Не знаю, что потом случилось с этим дураком. Потом у меня была целая дюжина хозяев таких же глупых, как и этот, и никому выполнение желаний не принесло счастья. Последним моим хозяином был Али-Баба, так я и попал в пещеру.
– Ну и ну, – воскликнул Алладин, – я-то думал, Али-Баба, джин, Дэвы – это все сказки.
– Так откуда же тогда взялись эти сокровища? – джин развел руками в стороны, коснувшись одновременно двух стен пещеры.
– Осторожнее, – предостерег его Алладин, – камни имеют обыкновение неожиданно падать на голову.
– Со мной ты можешь ни о чем не беспокоиться, я обязан охранять тебя.
И джин оглушительно хлопнул в ладоши, а затем принялся демонстрировать своему новому хозяину свои безграничные возможности. Все происходило как в страшном видении.
Джин рассыпался на тысячи сверкающих осколков, потом вновь собирался перед Алладином и изумленной обезьянкой. Появлялись гигантские столы, уставленные всевозможными яствами, появлялись принцы и султаны, эмиры и шейхи, лошади всевозможных пород и мастей, прекрасные танцовщицы. Все это проносилось, вертелось, появлялось и исчезало.
Не успевал Алладин прикоснуться к пище, как та исчезала, не успевал юноша дотронуться до ручки кувшина с вином, как золотой кувшин растворялся в воздухе, оставляя после себя щекочущий аромат. Все мелькало и двигалось, вертелось, летело, падало, ни на минуту не прекращая движение.
Испуганный Абу вскочил на плечо Алладину и прижался к щеке.
– О, всемогущий! – прогрохотал джин своим громоподобным голосом, – я могу все. Вернее, не все, а почти все.
– Неужели ты что-то не можешь, что-то тебе не подвластно? – задал вопрос Алладин.
Джин смутился, потупил взгляд и сделался такого же роста, как и Алладин. Он даже выглядел точь-в-точь как Алладин, и юноше показалось, что он видит свое отражение в зеркале. Только отражение было почему-то голубоватого цвета.
Алладин протянул руку и прикоснулся к плечу.
– Да, если честно признаться, я могу не все и это меня немного угнетает, не дает мне спокойно спать. Но так уж заведено у джинов, если бы они могли все, то не сидели бы взаперти, не сидели бы в этой лампе.
– Так ты говоришь, просидел в ней очень долго?
– О, да, я чуть не умер с тоски, десять тысяч очень долгих лет, когда каждая минута, каждое мгновение кажутся долгими, как века. И честно признаюсь, я даже не думал, что когда-нибудь выберусь на свободу. А теперь я счастлив, – и джин стал танцевать.
Он вертелся, подскакивал, размахивал руками, отбивал чечетку. Неизвестно откуда в его руках появился барабан, и он принялся колотить в него, оглашая пещеру грохотом и приглашая Алладина принять участие в этих безумных плясках.
Но Алладин мешкал. А вот Абу не испугался. Он ловко заплясал вместе с джином.
– О, маленькая обезьяна, – кричал джин, – ты славно танцуешь!
Абу кувыркался через голову, повторяя все движения джина.
– А еще я могу, смотри... – и от одной стены к другой протянулась сверкающая струна.
Джин взлетел на нее и ловко прошелся от стены к стене.
Абу хотел повторить этот трюк, струна тут же исчезла, и он шлепнулся прямо на землю. А затем немного обиженно посмотрел на джина.
– То, что может джин, не может никто, – сказал гигант, клубясь где-то под самыми сводами пещеры.
Абу поднял свою драгоценную феску и водрузил на голову.
– Не расстраивайся, моя дорогая верная подруга, – погладил по спине Абу Алладин.
А джин продолжал рассыпать всевозможные любезности и комплименты своему новому хозяину, восхваляя его так, как не превозносят даже султана.
– Может быть, ты хочешь денег, золота, бриллиантов? – спросил джин, и не дождавшись ответа, высыпал перед Алладином целую гору сверкающих камней. – А может, тебе нравится серебро и жемчуг? Так вот, пожалуйста, – из ничего появилась огромная груда сверкающих жемчужин, огромная, как гора фасоли на багдадском базаре. – А может быть, ты желаешь увидеть Багдад с высоты птичьего полета? – и тут же появились виды Багдада, и у Алладина даже дух захватило, ему показалось, что он парит высоко над городом, над минаретами, над куполами, над узкими улочками.
Он вспомнил о принцессе Жасмин и хотел заглянуть в окно дворца султана, но видение тут же исчезло.
Алладин недовольно поморщился.
– Так загадывай же скорее свое желание, как можно скорее! Только хорошенько подумай, не спеши.
Алладин обхватил голову руками и задумался. Абу тут же повторил движение хозяина.
– Но ты говорил, что кое-чего не можешь, и меня больше интересует то, чего ты не можешь совершить, чем то, что ты можешь.
Джин вновь стал маленьким и сел на камень рядом с Алладином.
– Мне стыдно в этом признаваться, но действительно, кое-чего я не могу.
– Так чего же? Говори скорее, а то я придумаю такое желание, которое ты не сможешь выполнить и оно пропадет зря, я напрасно буду ломать голову.
Джин вскочил на ноги и вновь превратился в клубы дыма, вознесясь под самые своды пещеры.
– Самое странное, что я такой всесильный и могущественный, не могу никого убить.
– Как это не можешь?
– Не могу да и все. Меня никто этому не учил, да такому джину, как я, не положено никого убивать.
– Но ты же такой сильный, ты можешь, например, разрушить город, завалить камнями...
– Нет-нет, этого я не могу делать и выкинь это из головы. Город, конечно, я могу разрушить, но все останутся живы.
– Ты что, не можешь уничтожить даже плохого человека?
– Не могу, – завертел головой джин, – хоть убей меня, не могу, – его голова совершила еще три оборота, затем джин схватил ее руками и водрузил на место.
– Что ты не можешь еще сделать для своего хозяина?
– Вот это, наверное, тебе будет слышать неприятно.
– Говори, не тяни, – прокричал Алладин.
– А чего ты на меня кричишь? Я и так прекрасно слышу, ты можешь даже не говорить, а если захочу, – прихвастнул джин, – могу догадаться о твоем желании.
– Тогда не тяни и скажи, что ты не можешь делать еще.
– Я не могу заставить кого-нибудь влюбиться в тебя.
– Как это? Что же здесь сложного?
– Казалось бы, здесь нет ничего сложного, казалось бы, это проще простого, но я не могу проникнуть в душу человека, проникнуть в его сердце и приказать ему любить вот этого человека. Это выше моих сил.
Алладин с досадой поморщился.
– Так что, парень, забудь о любви, я не могу ее тебе дать.
– Ну ладно, – Алладин поднялся, – надеюсь, это все?
– Нет-нет, – джин опустил огромную ручищу с тремя растопыренными пальцами, – есть еще одна вещь.
– Какая?
– Я не могу воскрешать мертвых и не могу создавать нового джина.
– Ты не можешь? Но ведь ты только что предстал передо мной в десяти обличьях.
– Это все шутка, это все фокус. Джины, как и люди, любят всевозможные чудеса и фокусы. Это обман, это оптический обман. Тебе всего лишь казалось, что джинов десять или двадцать, на самом же деле это был я один, умноженный эфиром.
– Оказывается, ты много чего не умеешь...
– Разве это много? – обиделся джин, но тут же развеселился. – Зато ты даже не можешь себе представить, как много я могу сделать.
– Ну, ты мне уже показывал.
– Я тебе показал не все, а только маленькую часть своих талантов, и сейчас, Алладин, ты должен выбрать.
– Выбрать что?
– Ну, выбрать желания, – прогрохотал джин, – или хотя бы для начала одно, и я его тут же исполню.
– Правда, исполнишь? – почесал затылок Алладин и взглянул на Абу, будто бы тот мог подсказать хозяину, какое первое желание загадать, чем озадачить джина.
Но Абу пожал плечами и стал теребить кончик своего хвоста, изобразив очень задумчивый вид.
– Абу, придумай же что-нибудь! – не зная, с чего начать, сказал Алладин.
Абу никак не отреагировал на просьбу своего хозяина. Он продолжал играть со своим хвостом, завязывая его на узел.
Алладин задумался. Конечно же, у него было множество желаний, но ожидать того, что джин исполнит их все было бесполезно. Ведь джин пообещал, что исполнит всего три. Какие выбрать? Желаний много, а загадать можно только три.
Алладин загнул сначала один палец, потом второй, потом третий.
Абу повторил движения хозяина.
– Э, да я вижу, у вас шесть желаний, – прогрохотал джин.
– Как шесть? – изумился Алладин.
– Три у тебя, три у твоей обезьянки.
– Я думаю, мы с ним договоримся, – воскликнул Алладин и усадил Абу себе на колени. – Договоримся?
Абу кивнул кивнул...
Ну вот, читатель, вновь Алладин оказался перед выбором. К тому же, выбирать есть из чего. Но выполнить можно только три желания. Какое же загадать первым?
Ведь не успеешь досчитать до трех, как возможности джина иссякнут, и ты не сможешь насладиться другими желаниями.
Итак, какое же загадать первым?
Во-первых, можно поесть. Алладин страшно голоден. А думать на голодный желудок не так уж удобно.
Ну что ж, решение как решение, если ты считаешь, Алладину следует сказать: с Джин, накрой мне стол со всевозможными яствами», тогда переходи к