– Да, мне ничего не остается делать, я не могу ослушаться нового хозяина лампы.
– А ты не можешь его обмануть?
– Нет. Ты сам виноват, Алладин, ты не дал мне свободу.
Внизу показалась заснеженная равнина, и джин, опустившись на снег, бережно поставил Алладина.
– Прощай, мой друг.
– Погоди, джин, я понимаю, ты бессилен спасти меня, но пообещай, что ты отомстишь за меня.
– Что ж, возможно, – сказал джин, – не знаю как, но мне хочется наказать Джафара.
– Я знаю, как это сделать, – Алладин поманил к себе джина и стал что-то шептать ему на ухо.
Юноша опасался, что сквозь какой-нибудь магический кристалл Джафар подсматривает за ним.
Джин грустно улыбнулся.
– Ты хорошо придумал, хоть это и не спасет тебя.
– Зато я узнаю, если Джафар исчезнет, Жасмин будет в безопасности.
– Прощай, – еще раз сказал джин, и из его глаз упало несколько больших слез.
Он закрыл лицо ладонями и взмыл в холодное звездное небо.
Алладин какое-то время брел по снежной пустыне, спотыкался, падал, вновь вставал, но вскоре силы оставили его.
Однажды упав, он не поднялся, и ветер намел над ним небольшой сугроб...
А джин, вернувшись в Багдад, вновь предстал перед своим новым хозяином.
Джафар сидел на плоском камне и смотрел в волшебный бриллиант. Там среди сверкающих граней проносились снежинки, и нигде не было видно одинокого путника, лишь только небольшой холмик на всей снежной равнине.
– .Итак, джин, – Джафар, ухмыльнувшись, спрятал волшебный бриллиант, – ты выполнил мое поручение.
– У тебя осталось только одно желание, – напомнил джин.
– К сожалению, да, – признался Джафар, – и мне не хотелось бы терять его понапрасну.
– Ты, Джафар, наверное, хотел бы быть таким же могущественным, как и я.
– Вообще-то, это неплохая идея, – колдун задумался.
– Да, но я не могу создавать джинов из ничего, – прикрыв глаза ладонью, сказал джин.
– Погоди-погоди, – спохватился Джафар, – ты сказал, джинов из ничего?
– Да.
– А кого-нибудь сделать джином ты можешь?– Джафар подался вперед, ожидая ответа.
И тут джин искусно разыграл отчаяние.
– Я проговорился, – воскликнул он, – как же я был неосмотрителен!
– Ха-ха, – неистовствовал Джафар, – теперь я знаю, что мне нужно. Я приказываю тебе сделать меня всемогущим джином!
– Ну что ж, приказ есть приказ, – и джин забормотал заклинание.
Джафар рос и возносился. И вот он уже стоял гигантом, куда более высоким, чем самый высокий минарет в Багдаде.
– Я джин, – закричал Джафар, – я всемогущ, я могу сделать все, что угодно.
Но тут он услышал хохот джина.
– Да, Джафар, ты всемогущ, но сила дается только невольнику, ты теперь раб лампы.
И тут Джафар почувствовал, как его огромное тело превращается в дым, а тот, в свою очередь, исчезает в носике лампы.
– Не хочу! – закричал колдун, но было уже поздно.
Он весь, без остатка, исчез в лампе, став ее рабом.
Джин взял лампу, заглянул в ее носик одним глазом.
– Вот так, Джафар, с тобой покончено, теперь я спрячу лампу так, что до нее никто не доберется сто тысяч лет. Как жаль, что моя сила исчезла, теперь я не могу ничего, я такой же, как люди. Но зато Джафар наказан, а Жасмин спасена.
Джин присел на камень и на всякий случай попробовал немного поколдовать:
– Хочу, чтобы здесь вырос великолепный дворец.
Он всматривался в песчаные барханы, в скалы, возносившиеся над пустыней.
– Ничего, ровным счетом ничего не возникло, сказал сам себе джин, – значит, я теперь свободен. Бедный Алладин!
Джин размахнулся и зашвырнул лампу к подножию бархана. Вскоре песок спрятал ее, и только не большой холмик напоминал о том, что на этом свете существовал злой колдун Джафар, ставший всесильным джином, рабом лампы.
Ну вот, мой читатель, сказка и окончена. Алладин погиб в снежной пустыне, Джафар погребен под песком.
Слезы Жасмин через полгода высохли на ее щеках, и она вышла замуж за принца, приехавшего к ее отцу просить руки дочери султана.
Вот так и окончилась эта сказка.
Глава 10с
Я смотрю, ты упорный, читатель, ты считаешь, любой спор, любое разногласие лучше всего решать переговорами. И ты посоветовал Алладину попытаться еще раз уговорить джина в том, что со свободой следует повременить. Но спор на то и спор, что заранее неизвестно, кто кого сумеет убедить.
Так что, разговор Алладина с джином продолжается.
– Ну, выходи, бездельник! – рассердился Алладин и потер край лампы.
Уставший джин выбрался наружу.
– Да оставь ты меня в покое! Надоело тебя слушать! Или ты оставишь меня в покое, или даешь мне свободу.
– Нет, – Алладин спрятал лампу под подушку, – пока мы обо всем не договоримся, я не успокоюсь.
– Давай, говори, – джин сел и заткнул уши.
– Так не пойдет.
– Неужели ты, Алладин, не понимаешь, я всемогущий джин и могу слышать, даже если в мои уши вставлены пальцы.
– Тогда хотя бы отвечай.
– Не буду.
– Неужели тебе нужна свобода немедленно, и ты не можешь подождать пару дней?
– Дело в том, Алладин, что я умею заглядывать в будущее и если о чем-то прошу, значит так оно и нужно.
– И что меня ждет в будущем? – спросил юноша.
– Вот этого я не могу тебе сказать, это уже будет выполнением желания.
– Ну хоть одним глазком я могу туда взглянуть?
– Нет...
– Ты плохой друг, – обиделся Алладин.
– Ладно, я не могу сказать тебе напрямую, – джин сделался немного меньшего роста и уселся у ног Алладина, – но кое о чем могу намекнуть. Тебя ждут большие неприятности, если ты не дашь мне свободу.
– Я погибну?
– Все зависит от того, какие ты будешь принимать решения. Если ты в дальнейшем будешь вести себя глупо, то погибнешь, а если станешь слушать мои советы, все окончится...
– Чем? – спросил Алладин.
– Ну конечно же, свадьбой. Ты женишься на Жасмин и станешь султаном.
– Ты все-таки открыл мне тайну будущего, – рассмеялся юноша.
– Нет, так может быть, но необязательно, что так будет, – напомнил джин.
Алладин сильно задумался.
– Наверное, ты прав и можешь принимать правильные решения исходя из того, что знаешь будущее.
– А ты сомневался? – улыбнулся джин.
– Хорошо, я готов слушаться тебя. Только учти, если ты все это затеял для того, чтобы получить свободу, то поберегись.
– Неужели ты еще не понял, Алладин, я твой единственный и настоящий друг. Только я желаю тебе счастья.
– И себе тоже, – вставил юноша.
– Было бы глупо не желать себе счастья. Итак, слушай мой план, – джин вольготно расположился на ковре и стал втолковывать Алладину. – Ты, конечно же, понимаешь, что принцесса Жасмин любит Алладина, а не принца Али.
– Да.
– Но выйти замуж она может только за принца.
– Вот в этом-то и вся проблема, – согласился юноша.
– Неужели ты думаешь, ей не хотелось бы выйти замуж за Алладина?
– Думаю, она об этом мечтает, впрочем, как и я мечтаю жениться на ней.
– Так к чему обман, к чему страдания? Давай признаемся девушке во всем.
– Но есть закон, – Алладин наморщил лоб, – и он не позволяет Жасмин выходить за кого-нибудь, кроме принца.
– Предоставь дело мне, – джин приосанился, – и я устрою вашу свадьбу. Ты же уверен, что девушка простит тебя, если узнает, об обмане, на который ты пошел ради любви?
– Скорее всего, да, – согласился Алладин.
– А почему тогда ты считаешь ее отца глупцом, не способным понять таких простых вещей?
– Существует закон, – Алладин развел руки в стороны.
– Законы издают султаны, и если он поймет тебя, то примет новый закон. Теперь же нет Джафара, который может все испортить.
– Джин, я согласен. Если ты устроишь мою свадьбу, я дарую тебе свободу.
– Ты хитер, Алладин. Устроить свадьбу – это одно желание. Но мне ничего не остается, как выполнить его даром. Итак, завтра, если ты согласен, я верну тебе твой прежний облик бродяги и оборванца, таким ты и предстанешь перед Жасмин в тронном зале.
– Не очень-то приятная перспектива, – поежился Алладин. – А если все-таки султан не разрешит Жасмин выйти замуж за базарного воришку?
– Тогда, Алладин, у тебя остается еще одно желание, и ты, если положение окажется безвыходным, используешь его. Скажешь мне, чтобы я сделал тебя настоящим принцем.
– Тебе не кажется, джин, это довольно глупо. Я и сейчас принц, потом задаром становлюсь оборванцем, затем, использовав одно желание, к тому же, учти, джин, последнее, вновь делаюсь принцем Али.
– Ты забывчив, Алладин, я умею заглядывать в будущее, так что такой вариант оставим для страховки.
– А если и Жасмин откажется признать меня?
– Я отправлю тебя к ней, и ты ей обо всем рас скажешь. Прямо сейчас. Захочешь – оставайся принцем, захочешь – вновь станешь Алладином. Но только пообещай: если я все устрою наилучшим образом, ты даруешь мне свободу.
– Согласен, – сказал Алладин.
– Тогда отправляйся к Жасмин. Надеюсь, она тебя поймет и чудесно подыграет тебе, разыгрывая удивление в присутствии отца.
Джин щелкнул пальцем, и Алладин оказался на балконе принцессы. На нем вновь были драные шаровары, старая рубашка.
Он отодвинул шелковую занавеску и шагнул в спальню.
Жасмин вскинула голову и замерла в удивлении.
– Алладин? – вырвалось у нее из груди.
– Да, – ответил юноша.
Он сделал шаг навстречу девушке, ожидая, что та прогонит его.
Но Жасмин бросилась к нему, обняла и принялась целовать.
– Мне сказали, что ты погиб.
– Это все происки Джафара. Скажи мне, Жасмин, кого ты любишь, Алладина или принца Али?