– Кто ты? – удивился герой. – Неужели это тебя я вызывал на бой?
– Эол, – коротко и насмешливо ответил малыш...
Хвать!!!
Огромная лапа появившегося из ниоткуда джинна ухватила Эола, как воробья.
– Ай! – только и пискнул он.
Тут же вокруг ковра-самолёта сгрудились гиганты-бородачи – ветры всех сторон света.
– Отпусти нашего господина, несчастный! – взревел страшным голосом самый старший из них – Борей.
Джинн вольготно развалился в воздухе, разглядывая добычу, зажатую в кулаке. Перед Бореем он поставил ветряную мельницу, которая тут же закрутила крыльями, меля муку. Мешки караваном, как птицы, потянулись к Багдаду, показавшемуся в проясневшем воздухе.
– Помолчи и поработай, – сказал джинн. – Я не с тобой разговариваю.
– Кто это? – спросил Алладин.
– Он же сам сказал – Эол, – объяснил джинн. – Я никогда его не видел, а потому и ничего не мог сделать, пока он сам не объявил себя. Главное в нашем деле – знать истинное имя и истинный облик. Теперь он в моих руках, и можно, не преувеличивая, сказать, что я держу его в кулаке.
Покрасневший Эол тужился разжать пальцы Голубого джинна, но напрасно.
– Хватит крутиться, – строго сказал ему джинн. – Говори, кто ты, а не то я просто проглочу тебя. – И он раскрыл рот, в котором мог поместиться не один десяток Эолов.
Ветры, толпившиеся вокруг, взвыли и рухнули на колени.
– Я – Эол, бог ветров, – обиженным голосом заявил он. – Вы обманули меня! Так нечестно!
Алладин даже рот раскрыл от удивления:
– Откуда взялось такое чудо? И что ты говоришь о нечестности, Эол?
– Ты меня вызвал на бой, а у самого целая засада. Если б я не появился, вам бы нипочём меня не найти.
– Джинн, о чём он говорит? – пожал плечами Алладин. – Мы что, с ним в прятки играли?
Джинн нахмурил брови, обдумывая педагогическую проблему:
– Если этот бог играл с нами в детские игры, разрушая наш город, то надо его соответственно наказать.
Джинн зажал голову Эола между колен, достал из-за пазухи розгу и начал звонко шлёпать ею по розовой попке бога ветров.
– Ай-ай-ай! – завизжал тот. – Не надо! Я больше не буду!
Ветры закрыли глаза тучами, чтобы не видеть позора, который обрушился на их господина и повелителя.
– А теперь рассказывай, почему ты явился в наш город. Где твоя родина? Свою войну против Багдада, считай, ты уже проиграл.
– Война ещё не начиналась, – размазывая слёзы, заговорил наказанный Эол. – Меня послали вперёд, чтобы немного подуть на Багдад и ослабить его перед войной...
– Кто идёт на нас войной? – в один голос спросили Алладин и джинн.
– Рим и Олимп!
– Что? – переглянулись друзья. – Где это? Кто это?
– Великие римские боги решили расширить свои владения. Марс – это бог войны – прослышал о богатом и вольном городе Багдаде. Вот он сюда и направляется. А меня заставил идти вперёд... – Эол в голос разревелся.
– Что же это творится, джинн? – недоуменно спросил Алладин. – Никому не известные в наших краях боги какого-то Олимпа и какого-то Рима, оказывается, собрались захватить наш Багдад. А мы-то на Мозенрата подумали...
Джинн нахмурил брови, размышляя. Кажется, всё сказанное Эолом для него было полной неожиданностью.
– Скажи, Эол, этот Марс тоже бойкий мальчуган вроде тебя? – задал он вопрос.
– Нет уж, – отвечал бог ветров. – Это великий воитель, и я ему всё расскажу про вас.
– Сначала ты всё расскажешь нам про него, – убедительно сказал джинн и поставил перед Алладином столик с прохладительными напитками, готовясь к долгой беседе.
На узкие улочки Багдада потихоньку выходили жители. Они горестно озирали свой город, засыпанный чёрными песками, сорванные ставни, размётанные крыши. Люди были истощены и страдали от жажды. Они глядели на небо, которое оставалось всё таким же хмурым, и ожидали, не начнётся ли буря снова так же неожиданно, как она прекратилась. Самые смелые торопливо отправились за водой...
Меркурий разносил амброзию и нектар, как ему было положено, на пиру богов на Олимпе. Юпитер и его жена Юнона, как и всегда, возглавляли стол. На пиру царила, как обычно, божественная скука. Венера зевала и поглядывала на Амура, который просто спал, подложив колчан со стрелами любви под голову. Они традиционно собрались по поводу ежегодных сатурналий, которые было принято праздновать, но не знали, чем себя занять.
– Зря всё-таки прогнали Пана, – лениво сказала Венера Меркурию, принимая от него чашу с нектаром, дарующим бессмертие и вечную молодость.
– Отчего же? – лукаво спросил божественный вестник.
– С ним было веселее, – вздохнула богиня. – Он на свирели играл, скакал на своих копытцах, а теперь...
– Но он же совсем не умел себя вести, напившись нектара, прекрасная Венера, – усмехнулся Меркурий. – За это Юпитер и запретил ему являться на Олимп.
– То-то и оно, что не умел себя вести, а теперь Амура не добудишься... Совсем перестал из лука стрелять.
На другой стороне стола сердито закряхтел ревнивый Марс, который терпеть не мог, когда кто-нибудь задерживался около его божественной супруги.
– Нектара мне! – потребовал он, и Меркурий помчался к нему на своих крылатых сандалиях.
Юпитер поднял глаза на его голос.
– Хочешь сказать тост? – спросил он.
Все приготовились услышать ещё одно длинное прославление старинных подвигов громовержца, которые всем изрядно надоели. Но что поделаешь, эти тосты стали единственным развлечением за олимпийским столом. Зная гневливый характер повелителя, никто уже не решался на старые проказы на пирах.
Марс поднялся, гремя доспехами, которые, казалось, приросли к его телу и протянул чашу вверх.
– Великие боги Олимпа! – прорычал он торжественным голосом. – Выпьем эту чашу за наши былые подвиги, о которых знают по всей ближайшей округе и когда-нибудь узнают даже за её пределами!
Все замерли с открытыми ртами и поднятыми чашами, оглянувшись на Юпитера. Бог виноделия Бахус, который успел припасть к вину раньше окончания тоста, торопливо отвёл кубок от себя и с интересом поглядел на Марса – он больше всех скучал на этом чинном пиру. Богини приготовились с визгом разбежаться, если Юпитер начнёт метать молнии.
Марс невозмутимо выпил свою чашу и теперь стоял, смело глядя на повелителя.
Юпитер с треском поднялся из-за стола, потянувшись к перуну, который ему с готовностью протянул Вулкан.
– Где в мире не знают о моей славе? – прогремел его голос. – Говори, Марс, если не хочешь изведать моего гнева!
Флора шепнула Диане:
– Какой смельчак этот Марс.
– И не говори, милая, – ответила Диана-охотница. – Сейчас полетит вверх тормашками с Олимпа.
Молния в руках Юпитера вдруг зашипела и погасла. Громовержец брезгливо взглянул на поблекшее от времени оружие и отбросил его в сторону. Сконфуженный Вулкан спешно порылся в своих запасах и вручил богу экземпляр получше.
– Кто в мире не славит меня? – для внушительности повторил бог-повелитель, чтобы отвлечь внимание от досадного инцидента с негодной молнией. – Мне кажется, этот единственный – ты, Марс!
Марс подбоченился и важно положил руку на меч:
– Да мало ли кто и где. К примеру, в Багдаде! Да, в славном и богатом Багдаде никто и не слыхивал о нас. Ни о прекрасной Юноне...
Это был сильный ход! Супруга Юпитера вспыхнула и грозно посмотрела на мужа. Тот поёжился.
– ...Ни о блестящем Аполлоне!
Изящный покровитель искусств выгнул дугой бровь.
– ...Ни о мудрой Минерве!
Богиня блеснула очами.
– Ни даже о тебе, повелитель Юпитер!
Юпитер оглядел круг богов, стараясь не показать своей растерянности.
– А по-моему, – заметил Аполлон, который не имел охоты воевать, занимаясь последние сотни лет исключительно искусствами, – по-моему, этот вояка просто подбивает нас на какую-то склоку. У него просто руки зачесались помахать мечом.
Ему возразил Плутон, подземное царство которого всегда нуждалось в новых обитателях:
– Ну, почему же, война – вообще дело достойное. А Марс, похоже, дело говорит. Если нас где-то не знают, надо просветить их, объяснить. Кому, как не Аполлону, стремиться к образованию народов!
Аполлон буркнул, намекая на всем известного Прометея:
– Один такой просвещал народы, теперь ему печень клюёт орёл.
– А что за Багдад? – недоумевая, спросил Бахус у Минервы, богини мудрости.
Минерва насупилась из-под своего шлема, потому что ей приходилось признаться в своём невежестве:
– Какое-нибудь дикое горное село, на которое и времени не стоит тратить.
– Напротив, богиня, – ехидно сказал Марс. – Огромный и славный город!
Юпитер, который не любил премудростей науки и более полагался на простой житейский опыт, обратил свой взор на Меркурия:
– Скажи нам, Меркурий, не встречался ли тебе в твоих странствиях по свету такой «великий и славный город» или «дикое горное село» – Багдад?
Меркурий, который среди богов ведал делами известий и торговли, немедленно дал экономическую справку:
– Двести тысяч жителей, торговый оборот – сорок больших караванов в год, порт на реке Тигр, искусства, ремёсла. Я там не бывал.
– А откуда знаешь? – хмуро спросил Юпитер.
– Купцы говорят, – пожал плечами тот.
Дело принимало неприятный оборот. Разленившись за последние сотни лет, боги мало следили за земными делами, полагая, что и так всё хорошо. Они от скуки встревали в мелкие семейные свары, следили за убранством своих храмов в Риме, сплетничали и наслаждались амброзией. Вполне могло так случиться, что где-нибудь на окраине незаметно вырос большой город, который никто не удосужился покорить и подчинить Риму.
– И там нет ни одного храма Юпитера? – хмуро продолжал спрашивать Юпитер.
– Не бывал, не знаю, – уклонился Меркурий.
– Ни одного! – с торжеством подтвердил Марс.
– Никто не знает, один ты в курсе дел. Откуда такие сведения? – подозрительно поинтересовался громоверж