– Продолжайте.
И Алладин рассказал про волшебный коврик, злых птиц, коня Абелу и зловещую Чащу Змей. Слушатели замирали от страха, восторга и изумления. Они со все нарастающим любопытством и интересом смотрели на живых героев этих приключений. Но внимательней всех была Лара. Глаза ее горели, сердце стучало. А в голове рождались необыкновенные мысли...
– Так вот, мы летим в Страну Духов, – закончил Алладин свой рассказ.
Король Гамад и все придворные Молчали. А вечер уже вступил в свои права. И шалаш-дворец погрузился в полумрак.
– Да, никогда не доводилось мне слышать ничего подобного, – проговорил обезьяний король и с грустью вздохнул. Придворные в мантиях о чем- то тихо переговаривались. А Гамад, все еще находясь под впечатлением от услышанного, молча смотрел в одну точку.
– Уже темнеет, – сказала Абу своему хозяину. Алладин посмотрел по сторонам. Обезьяны вели себя по-прежнему весьма настороженно.
– Скажи им, что нам нельзя терять ни минуты, мы должны лететь дальше, – проговорил юноша.
Абу повторила, его слова Гамаду.
– Скоро ночь. И вам вряд ли стоит отправляться в путь. Отдохните в моем дворце, а завтра – летите в свою Страну Духов, – ответил король. Обезьянка перевела его ответ Алладину.
– Ну что ж, наверное, он прав, да и коврик, пожалуй, еще не высох, – сказал юноша и подумал: «Кажется, обезьяний вожак настроен миролюбиво». Эта мысль успокоила его. А вокруг уже суетились зеленые фрейлины. Они приносили угощение. Гроздья спелых бананов, мохнатые кокосы, спелые ягоды, апельсины и множество других ароматно пахнущих плодов лежали перед гостями. Алладин с удивлением смотрел на это пестрое разнообразие, с улыбкой отмечая, что среди съедобных для человека фруктов, попадаются корешки, зеленые побеги, луковицы, листья и яйца лесных птиц.
– Пора немного подкрепиться, – сказал Гамад, и все приступили к еде.
Гамад все время поглядывал на Абу, посылая ей необыкновенно нежные взгляды. А фрейлины, заметив его расположение, подкладывали ей самую лучшую еду и даже очищали бананы.
– Попробуй этот вкусный корень и вот это восхитительное яйцо, – говорил король, – там, среди людей, ты уже и забыла о таких деликатесах.
Абу молча кивала в ответ, продолжая набивать рот обезьяньими яствами. А юноша, немного подкрепившись, с интересом наблюдал за пирующими. Придворные и стражники были всецело заняты поглощением пищи. А вот Гиба и Лары за столом не было. Эти две обезьяны, которые молчаливо сидели недалеко от него, постоянно перешептываясь, неожиданно исчезли.
– Быстрее, быстрее, – шептала Лара своему супругу. Она бесшумно спустилась с королевского дерева и тащила за собой недоумевающего Гиба.
– Ну, что ты придумала, – недовольно говорил он, – зачем мы покидаем такое роскошное застолье? Ведь я так и не успел отвести душу за этим королевским столом!..
– У нас дома, недотепа, лежит самая ценная вещь, – перебила его Лара, – волшебный коврик.
– Это что, та голубая тряпка, которая валялась рядом с одеждой человека? – спросил Гиб.
– Говори тише, – раздраженно шепнула Лара, – здесь полно чужих ушей, – добавила она на ходу, ловко перебиралась с ветки на ветку. Она летела, словно птица, меж темными деревьями, не оглядываясь на Гиба. Ее светлая шерсть мелькала среди густой листвы. И это был единственный ориентир для бедного супруга, который изо всех сил пытался ее догнать. Но вот Лара приостановила свой стремительный бег, и запыхавшийся Гиб приблизился к ней.
– Куда ты спешишь? – буркнул Гиб.
– Я хочу добраться домой раньше, чем стражники хитрого Гамада. Они, наверняка, уже направились за моим трофеем, – ответила Лара. Она схватилась рукой за ветку и собиралась уже перемахнуть на другое дерево, но потом, качнувшись назад, наклонилась к своему супругу и шепнула ему в самое ухо:
– Этот ковер-самолет – из пещеры сокровищ, значит, он знает дорогу назад. Ты представляешь, что будет, если мы с тобой доберемся туда.
Глаза Лары сверкнули в темноте, и она скрылась в ветвях.
– О, глупая женщина, – вздохнул Гиб, – не понимаю, за что я так люблю ее.
Он направился следом, но уже не пытался догнать Лару.
Когда хитроумная обезьяна поднялась в свою квартирку, она с ужасом обнаружила, что там пусто. Ни коврика, ни одежды Алладина в шалаше не было.
– Неужели Гамад все-таки перехитрил меня? – в отчаянии проговорила Лара. – Ну почему мне так не везет...
Она сидела в своем уютном шалаше и горько плакала. А вошедший через пару минут Гиб принялся утешать свою супругу. Он нежно гладил ее светлую шерстку и в глубине души был доволен тем, что коврик исчез. Ведь эта отчаянная голова могла бы неизвестно что натворить, достанься ей такая волшебная вещь.
Однако и Лара, и Гиб заблуждались. Во-первых, коврик никто из слуг Гамада не брал. А во-вторых, волшебный коврик был не вещью, а необыкновенным существом, в котором жил добрый и мудрый дух. Поэтому, даже когда он ослабел от воды и казался неприглядным безжизненным половичком, на самом деле, все видел и слышал. Выждав, пока обезьяны покинут шалаш, коврик попробовал пошевелиться. И, как ни странно, это у него получилось. Тогда он встряхнулся, расправил свои ворсинки и взлетел. Коврик чувствовал себя еще немного неуклюжим, так как недостаточно просох. Но все же он уже мог управлять собой. И тогда летающий брат-коврик, как называл его Алладин, собрал мокрые вещи своего господина, нашел припрятанную Ларой лампу и, свернувшись трубочкой, вылетел из шалаша. Поднявшись над кронами деревьев, он еще увидел шлейф удаляющейся процессии обезьян, которые сопровождали пленников.
Дух-коврик нашел отдельно стоящее одинокое дерево, которое обезьяньи дороги обходили стороной, и решил как следует просушиться на его ветках, а также привести в порядок одежду Алладина.
А вечерняя тьма все сгущалась. Краски померкли. И в шалаше стало совсем темно. Алладин, сам того не замечая, заснул под тихую отрывистую речь обезьяньего народа. Абу пыталась разбудить своего хозяина, но он спал так крепко, что все ее усилия были тщетны.
– Не буди его, – сказал Гамад, – мои фрейлины подсунули человеку красные плоды, и теперь он проспит, как мертвый, до утра...
Король обезьян и его придворные захихикали.
– А что это за плоды? – забеспокоилась Абу.
– Не волнуйся, крошка, это просто сонные яблоки, – успокоила одна из зеленых фрейлин.
– А зачем вы это сделали? – удивленно спросила Абу. Ведь ей казалось, что обезьяны весьма доброжелательны к Алладину. И ей самой соплеменники все это время выказывали всякие знаки внимания и говорили комплименты.
– Мы хотим серьезно поговорить с тобой, – сказал один из придворных. Этот придворный, судя по всему, был важной персоной, вроде визиря при дворе султана. Он все время что-то нашептывал Гамаду, а тот всегда согласно кивал.
– Так вот, – продолжал обезьяна-визирь, – мы решили сделать тебя нашей королевой...
– Королева, королева, – восторженно повторяли зеленые обезьяны. Они вились вокруг Абу и нашептывали:
– Ты самая красивая и самая умная обезьяна на свете...
– Так, значит, вы хотите чтобы я осталась с вами навсегда... – пролепетала Абу.
– Конечно,– говорил придворный, – подумай, в мире людей ты всегда будешь слугой или забавной зверушкой. Кто сможет оценить твой ум и твою красоту по достоинству? Только твой народ...
Визирь замолчал и подошел к притихшей маленькой иностранке. Он торжественно взял ее маленькую ручку и произнес:
– Ты послана нам Богом Обезьян.
Гамад лукаво улыбнулся будущей принцессе и тихо прошептал в самое ушко Абу:
– Завтра ты выберешь себе самое красивое дерево. И на нем мои умелые подданные сплетут тебе уютную квартирку... Все жители Страны Обезьян будут подвластны тебе...
Абу молча и смущенно улыбалась окружившим ее обезьянам. И голова бедной маленькой гостьи шла кругом от этих лестных предложений и слов. Фрейлины заботливо уложили Абу на специально приготовленную постельку, и она погрузилась в какие-то свои обезьяньи сны...
Гости мирно спали, а Гамад и его придворные, сверкая в темноте глазами, о чем-то тихо переговаривались.
– Что же мы будем делать с человеком? – спрашивал король
– Пусть убирается на все четыре стороны, – отвечал визирь.
– Только его ковер я, пожалуй, оставлю себе, – сказал Гамад. И придворные одобрительно заухали. Король гордо поправил свою серебристую мантию, хищно глянул на спящего человека и процедил сквозь зубы:
– Интересно, почему у него нет ничего блестящего. Или это Гиб с Ларой его так обобрали?
– Они сегодня ушли так незаметно! – добавил визирь.
Гамад и его приближенные в мантиях подозрительно глянули на красноносых стражников, которые молча стояли у входа и угрюмо посматривали то на сонных гостей, то на своих вельможных соплеменников.
– Когда мы пришли за человеком и говорящей обезьяной, хозяев дома не было, – сказал один из стражников и что-то шепнул своему напарнику. Верзила приблизился к Гамаду и протянул королю маленькое сверкающее колечко. Оно светилось на лапе стражника даже в темноте.
– Его я снял с человека, когда мы направлялись сюда. Все было незаметно. Вы только не подумайте, что я хотел присвоить этот блестящий трофей... Мы только ждали, пока гости уснут... – оправдывался красноносый. Но Гамад и все придворные, не слыша слов стражника, замерли от восторга. Открыв рты, они глядели на кольцо своими алчными глазами.
Вдруг раздался какой-то странный звук. Обезьяны вздрогнули и посмотрели на человека. Алладин ворочался на своем травяном ложе, постанывая и что-то бормоча во сне. Гамад быстро схватил колечко и крепко сжал его в своей мохнатой лапе. И тут же человек затих и, вздохнув, продолжал спать по-прежнему глубоко и безмятежно.
Обезьяний король повернулся к стражникам и злобно прошептал:
– Больше вы ничего там не припрятали?
– Нет, нет, – заухали те в ответ.