186.
Несколько попыток неудачных покушений, а также запланированных, но не состоявшихся покушений на Гитлера стали известны Даллесу по подробным докладам, поступавшим в Берн от агентов, а также по информации из центра. Наиболее значительными были два покушения, в результате которых погибли случайные люди, но сам Гитлер остался жив.
Первое из этих покушений произошло в годовщину «Пивного путча» — попытки Гитлера захватить власть в Мюнхене в ноябре 1923 года. Покушение состоялось 8 ноября 1939 года в том же Мюнхене, где Гитлер встречался со своими сообщниками по попытке переворота 1923 года. Такие встречи происходили ежегодно, начинались и завершались в одно и то же время, что давало возможность подготовить покушение. Его попытка была результатом инициативы одного человека — рабочего Иоганна Эльзера, сочувствовавшего компартии, но не являвшегося её членом. Добыв динамитные шашки и детонаторы, Эльзер смог ночью установить их в колонне, возле которой обычно выступал Гитлер в пивной, откуда начинался путч и где Гитлер ежегодно произносил свои речи. На собрании в пивной присутствовало около двух тысяч человек. Эльзер установил часовой механизм на взрывном устройстве, которое он собрал, примерно на время, соответствовавшее середине выступления Гитлера. Однако на этот раз Гитлер, торопившийся в Берлин, сильно сократил свою речь, уехал из Мюнхена значительно раньше, чем обычно. Взрыв произошёл через 10—15 минут после отъезда фюрера. Погибли восемь человек и свыше пятидесяти были ранены. Гитлер же даже не отделался испугом. Покушавшийся был отправлен в концлагерь, где просидел почти до окончания войны и в конце концов был расстрелян в Дахау187.
Вторым, значительно более существенным и имевшим несравненно бблыние связи и последствия, было покушение в Ставке Гитлера в Восточной Пруссии 20 июля 1944 года.
О заговоре против Гитлера, часто неточно именуемом заговором «Валькирия», центральным моментом которого стал взрыв в «Волчьем логове», существует обширная литература на разных языках, в том числе на русском188. В значительной мере она основана на тех сведениях, которые получал Даллес в Швейцарии. Предельно кратко остановимся на этих событиях.
Заговор начал формироваться ещё перед войной, в конце 1938 года. Его руководителями были высшие генералы Людвиг Бек, Франц Гальдер, Эрвин фон Вицлебен и другие, которые были связаны с банкиром Ялмаром Шахтом, бывшим бургомистром Лейпцига Карлом Герделером и другими бизнесменами и чиновниками. Несколько попыток убить Гитлера не удались. В 1942 году в высших германских военных кругах был разработан официальный план «Валькирия», рассчитанный на случай чрезвычайных ситуаций, в частности внутренних беспорядков. План был одобрен Гитлером. Однако заговорщики решили использовать его в противоположных целях.
Предполагалось, что в назначенный момент (скорее всего после убийства Гитлера) Армия резерва, штаб которой находился в Берлине, займёт ключевые точки в столице, обезоружит СС и арестует высшее нацистское руководство. Командующий Армией резерва генерал Фридрих Фромм был осведомлён о заговоре, но колебался. В августе 1943 года к заговору присоединился подполковник Клаус фон Штауффенберг. Перед этим он воевал в Северной Африке и был там тяжело ранен, но остался на службе. Штауффенберг был назначен начальником штаба Армии резерва. Именно он стал инициатором подготовки покушения на Гитлера и взял на себя его проведение, в частности ещё и потому, что по долгу службы участвовал в некоторых совещаниях в Ставке в Восточной Пруссии и в резиденции Бергхоф в Баварии, на которых присутствовал фюрер.
Заговорщики установили связь с некоторыми командующими германскими войсками в других странах Европы, в частности во Франции. Командующий вермахтом во Франции генерал Карл Генрих фон Штюльпнагель должен был вступить в контакт с высшим командованием войск союзников. В результате оказалось, что в планы переворота были вовлечены или, по крайней мере, имели о них представление многие генералы и высшие гражданские чиновники. За немногими исключениями они, однако, колебались, проявляли нерешительность или просто трусость, клялись в верности Гитлеру и тут же строили планы избавления от него.
В июле 1944 года Штауффенберг несколько раз готовился взорвать бомбу рядом с Гитлером, но по разным причинам этот план отменялся. 20 июля полковник вылетел в Ставку «Волчье логово» для доклада Гитлеру о подготовке новых дивизий, которые предполагалось направить на Восточный фронт. В его портфеле были пакеты взрывчатки и детонаторы, которые должны были сработать через 10 минут после их активизации. Шанс на удачу покушения уменьшился уже тогда, когда было решено проводить совещание не в бетонном бункере, как обычно, а в открытом павильоне, где сила взрывной волны была бы значительно меньшей. Всё же Штауффенбергу удалось поставить портфель со взрывчаткой у ног Гитлера, после чего он активизировал взрыватель и вышел из помещения под предлогом звонка из Берлина. Кто-то из присутствовавших, увидев портфель, перенёс его подальше. По дороге к аэропорту полковник услышал взрыв и решил, что Гитлер мёртв.
При взрыве погибли несколько человек, Гитлер же был легко ранен и контужен, но почти тотчас пришёл в себя. В столицу было отправлено срочное сообщение о происшедшем и о том, что фюрер вне опасности. Планы заговорщиков были нарушены, среди них произошёл раскол, чем воспользовался вначале Геббельс, который при помощи охранного батальона начал аресты заговорщиков. Вслед за этим в дело вступили части СС. Людвиг Бек пытался застрелиться, но только ранил себя и был добит одним из подчинённых. Четверо участников заговора, в том числе Штауффенберг, по приказу Фромма, который теперь стремился продемонстрировать верность Гитлеру и замести собственные следы, были расстреляны (формально по приговору спешно организованного суда).
Уже в ночь на 21 июля гестапо начало массовые аресты. Обнаруженные при этом документы и дневники подтвердили сравнительную широту заговора и дали основания, как и показания уже арестованных, для новых арестов. Арестованные были преданы суду Народной судебной палаты, рассматривавшей дела о государственной измене. По приказу Гитлера приговорённых к казни вешали на рояльных струнах, прикреплённых к крюку на потолке в тюрьме Платцензее. Всего было казнено около пяти тысяч человек. Не менее семи тысяч были отправлены в концлагеря.
В послевоенной Германии в течение длительного времени участники заговора считались в глазах обывателей предателями. Только через десятилетия их память стали чтить, рассматривая в качестве борцов сопротивления нацизму, несмотря на то, что значительная часть из них одобряла идеи нацистов и только в ходе войны стала выступать против всевластия Гитлера. В любом случае нацистский режим в Германии не был свергнут внутренними силами, а пал в результате военного разгрома Германии союзниками.
Но ход изложения увлёк нас значительно вперёд. Пока же за действиями заговорщиков тщательнейшим образом стремился наблюдать Аллен Даллес. Косвенные сведения о заговоре генералов и чиновников содержались в материалах, которые привозил Кольбе. Это были в основном разного рода спекуляции прессы нейтральных стран, которые содержались в информации германских посольств.
Несравненно важнее стали контакты с Гансом Берндом Гизевиусом, являвшимся вице-консулом в генеральном консульстве Германии в Берне.
Гизевиус был родом из прусской чиновничьей семьи. Получив юридическое образование, он вначале полностью поддержал национал-социалистов и сразу же после образования правительства Гитлера в 1933 году был принят на службу в тайную государственную полицию (гестапо). Он стал постепенно подниматься по карьерной лестнице, получая всё новые звания. В 1939 году он получил назначение в абвер под начало адмирала Канариса, оставаясь зондер-фюрером (офицером, выполняющим специальные поручения, связанные с характером их профессиональной подготовки). Он познакомился с одним из руководителей абвера Гансом Остером, ведавшим финансовыми и кадровыми вопросами военной разведки, являвшимся в то время полковником (в 1942 году Остер получит звание генерал-майора).
Как оказалось, Гизевиус, как и Остер, придерживаясь национал-консервативных взглядов, постепенно стал тайным противником «социалистических» экспериментов Гитлера, его антисемитской политики и планов создания Тысячелетнего рейха на всей территории Европы. При помощи и участии Гизевиуса Остер принимал на службу в абвер тайных противников нацизма. В их числе был лютеранский пастор Дитрих Бонхеффер, тайно выступавший против нацистов, посещавший по поручению Остера Швейцарию, причём он помогал евреям тайно выехать в эту страну под видом агентов абвера, снабжая их денежными средствами.
Бонхеффер установил связь с Даллесом. Он, однако, не располагал сколько-нибудь существенной информацией. В связи с этим был разработан план установления стабильной связи с Гизевиусом, который в 1940 году получил назначение на вице-консульскую должность в Швейцарии, оставаясь офицером абвера189.
Гизевиус был особенно полезен тем, что, помимо связей с Остером, а через него со многими офицерами армейской разведки, он в силу различных семейных и прочих причин был знаком со многими видными деятелями рейха, включая бывшего президента Имперского банка и имперского министра экономики, а позже министра без портфеля Ялмара Шахта190.
Встретившись с Даллесом в середине 1943 года, Гизевиус согласился выступать в качестве представителя военно-политической оппозиции Гитлеру в переговорах с западными союзниками, фактически став связным между Даллесом, с одной стороны, и Остером, с другой. При этом Гизевиус фактически представлял и более высокие военные круги, включая подлинного руководителя тайной оппозиции против Гитлера бывшего начальника Генерального штаба генерала Людвига Бека и в какой-то степени начальника абвера Вильгельма Канариса. Канарис же, однако, со свойственной ему хитростью и двойственностью никогда не подтверждал своё намерение участвовать в каких-либо прямых действиях по устранению Гитлера. Связь с Беком была, однако, бесспорной, и это было особенно важно в связи с тем, что заговорщики в случае их успеха намечали его на роль главы государства в качестве рейхспрезидента.