Далеко не обо всех контактах разведчики, находившиеся не только в Швейцарии, но и в других странах, в частности в Швеции, получали более или менее правдивые сведения. Но о некоторых контактах всё же удавалось узнать более или менее подробно. Неизвестно, какими путями, скорее всего по сообщениям самих участников, которые удалось раздобыть и расшифровать, в Москву поступило сообщение, что в Берне летом 1944 года состоялась встреча Даллеса с находящимся не у дел германским генерал-фельдмаршалом Вальтером фон Браухичем (после поражения под Москвой он был переведён в резерв), который в качестве условия выхода Германии из войны поставил недопустимость оккупации какой-либо её части советскими войсками225.
Хотя в сообщении ничего не говорилось о позиции самого Даллеса, советское руководство не исключало возможности, что Западные союзники пойдут на удовлетворение подобного рода претензий, тем более что им хорошо был известен консервативный настрой Даллеса, его подозрительное отношение к советскому руководству, решительное неприятие коммунистических доктрин вместе с осознанием того, что в условиях разорения и обнищания населения Европы в его среде усиливаются выгодные для советского руководства прокоммунистические или, по крайней мере, левые настроения.
Так одна подозрительность накладывалась на другую.
В самой Швейцарии к началу 1945 года сколько-нибудь крупной советской агентуры не было. Наиболее значительная разведывательная группа Шандора Радо (группа «Дора») была арестована швейцарской полицией в 1944 году, а сам Радо смог бежать во Францию, откуда его переправили в СССР. Его воспоминания были изданы вначале в Венгрии, а затем в других странах, в том числе в СССР226.
Сохранились, однако, несколько небольших групп, являвшихся остатками группы Радо. Даллес и его сотрудники догадывались, что за ними наблюдают советские разведчики, но выйти на них или тем более предложить сотрудничество он почти не помышлял. Единственным советским разведчиком, с которым у него был эпизодический контакт, являлся упоминавшийся выше Рудольф Ресслер.
Правда, ещё в конце 1943 года в Москве побывал Донован, который не только вёл переговоры с руководством военной разведки, но был принят наркомом иностранных дел Вячеславом Молотовым. В ходе переговоров было достигнуто согласие о сотрудничестве, в частности об обмене информацией. Однако в силу оно не вступило, поскольку не было одобрено Рузвельтом227. Президент, очевидно, крайне опасался, что договорённость о сотрудничестве будет использована советской разведкой для ещё более глубокого проникновения в США, где и без того, как докладывали Рузвельту, действовала сеть советских шпионов.
Разведчики ГРУ, которые оставались в Швейцарии, пытались установить наблюдение за действиями Даллеса. Что именно они делали и какую получили информацию, остаётся под покровом тайны, документы о которой, видимо, хранятся в секретных фондах российских архивов. Однако то, что некоторые сведения попадают в руки советских агентов, для Даллеса и его руководителя Донована было очевидным. Поэтому было решено в общей форме информировать о контактах и переговорах советское руководство.
Хотя Сталин с немалым подозрением относился к контактам Даллеса и его группы с германскими деятелями, его в некоторой степени успокаивало то, что любые предложения немцев, выходившие за рамки безоговорочной капитуляции, неизменно отвергались. Советский лидер предпочитал до поры до времени (очень недолго) делать вид, что он не замечает этих переговоров.
Положение изменилось, когда начались переговоры с видными чинами СС. На свет стала появляться операция «Санрайз» (Sunrise — «Восход солнца»), как её окрестили в штабе британского маршала Гарольда Александера, командующего союзными войсками на Итальянском фронте (в британских высших кругах в Лондоне операция вслед за этим получила название «Кроссворд», тогда как американцы сохранили её первое наименование).
События развивались следующим образом[9].
Двадцать пятого февраля 1945 года Даллес вместе с Геверницем отправился на встречу с представителями американского командования. Эти встречи проходили обычно еженедельно на швейцарско-французской границе для передачи военным полезных для них разведывательных данных. На этот раз встреча была обусловлена особыми причинами: командование было взволновано тем, что неподалёку от фронтовой линии был потерян грузовой автомобиль, в котором, в частности, находился сейф с секретными документами. Даллесу была передана просьба попытаться выяснить, не оказался ли автомобиль в руках немцев. Ничего по этому поводу пока выяснить не удалось, но Аллен хотел лично установить подробности дела, чтобы определить пути дальнейшего поиска.
В дороге он получил сообщение своего швейцарского информатора Вайбеля (каким путём он получил это сообщение, Аллен не отмечал), что ему необходимо встретиться с ним тем же вечером в условленном месте в городе Люцерне по вопросу, не требовавшему отлагательства. Тон сообщения был взволнованным. Было ясно, что речь шла о деле высшей важности. Поиск грузовика пришлось отменить. Вскоре выяснилось, что его захватили просто грабители (их было немало на прифронтовых дорогах), которые выбросили сейф за ненадобностью.
В Люцерне Вайбель сообщил, что к нему обратились два человека, заявившие, что они представляют высокопоставленных германских военных, которые желают вступить в контакт с представителями союзников для обсуждения условий прекращения военных действий на Итальянском фронте. Фамилии немцев не назывались. Даллес, который именно в это время стремился найти такого рода контакты, почувствовал, что в его руках может оказаться важный канал. Необходимо было, однако, прежде всего проверить степень властных полномочий возможных участников переговоров и вообще, не являются ли лица, встретившиеся с Вайбелем, авантюристами или провокаторами.
На встречу с ними отправился Геверниц. Оказалось, что одним из эмиссаров был связанный с Ватиканом итальянский предприниматель Луиджи Парилли. Второй же был швейцарцем, отдалённо знакомым с Вайбелем. Звали его Макс Хусман. Этот человек был родом из Польши, но жил в Швейцарии с детства и являлся руководителем некой частной школы, которой оказывал финансовую помощь Парилли. Последний обратился к Хусману с просьбой о нахождении контактов. Он предупреждал, что отступавшие немцы могут превратить Северную Италию в выжженную пустыню, но среди немцев есть люди, которые стремятся этого не допустить и прекратить военные действия228.
Весьма любопытным было сообщение Парилли, что контакты стремятся установить прежде всего не обычные военные, а люди из СС, которые связаны с высшими кругами рейха (содержались даже намёки на рейхсфюрера СС Гиммлера), которые обладают реальной властью и превалируют над обычными генералами. Прозвучали имена нескольких эсэсовских деятелей в Италии и намёк на то, что в переговорах готов принять участие сам верховный руководитель СС и полиции в Италии обергруппенфюрер СС Карл Вольф.
Эта информация произвела на Даллеса, как он докладывал своему руководству, двойственное впечатление. С одной стороны, Парилли показался тщеславным, многословным и не очень умным. Можно было предположить, что он затеял какую-то свою игру, возможно, с чисто материальными целями. С другой стороны, если бы подтвердился факт заинтересованности Вольфа в прекращении военных действий на Итальянском фронте, это могло оказаться началом серьёзной разведывательно-дипломатической игры. «Весь этот проект кажется довольно фантастическим», — рапортовал Даллес своему руководству229.
Карл Вольф официально являлся верховным руководителем СС и полиции при группе армий «Ц», которая действовала на территории Италии под командованием генерал-фельдмаршала Альберта Кессельринга (в марте 1945 года его сменил генерал-полковник Генрих фон Фитингоф-Шеель). Вольф подчинялся лично Гиммлеру, но отношения его с рейхсфюрером СС были непростыми. Злопамятный Гиммлер не мог ему простить, что в 1943 году Вольф обратился лично к Гитлеру с просьбой о разводе (право на развод мог предоставить Гиммлер, но он Вольфу отказал).
Именно вскоре после этого Вольф был отстранён от должности начальника Личного штаба Гиммлера и отправлен из центрального аппарата СС в Италию, то есть оказался на периферии событий. Тем не менее в Италии он имел реальную власть и фактически контролировал бывшего фашистского диктатора этой страны Бенито Муссолини, который в это время руководил марионеточным государством под названием Итальянская социальная республика (Республика Сало) всё в той же северной части страны (Вольф одновременно занимал пост личного представителя СС при правительстве Муссолини)230.
Даллес решил устроить своеобразную проверку. Если в переговоры намерен вступить сам генерал Вольф, то он должен доказать свои намерения, освободив и отправив в Швейцарию двух видных заключённых: одного из руководителей некоммунистического течения в итальянском движении Сопротивления Ферруччо Парри и американского разведчика, связного Даллеса итальянца Антонио Усмиани (он до ареста выполнял задания по связям с партизанским движением). Даллес был убеждён, что освободить этих людей без ведома Вольфа невозможно. При этом Аллен был почти уверен, что всё это — пустая возня, но всё же решил использовать малейший шанс начать переговоры. Речь, разумеется, шла именно о почти безнадёжной проверке, а не о спасении жизней двоих итальянцев, судьба которых волновала резидента УСС в самую последнюю очередь.
Прошло несколько дней, и от Вайбеля поступило срочное сообщение, что в Давос прибыли Парри и Усмиани, доставленные на швейцарскую границу группой эсэсовцев. Поспешивший на встречу с ними Аллен услышал, что утром этого дня оба они были выведены из тюремных камер в Милане, полагая, что их отправляют на расстрел, и без всяких объяснений привезены на швейцарскую границу. Принявший их пограничный офицер рапортовал о происшедшем своему начальству, которое каким-то образом вышло на Вайбеля (по всей видимости, Даллес предупредил последнего о возможном ходе событий, а тот дал соответствующие инструкции своим подчинённым). Таким образом оба итальянца оказались в Давосе, откуда вслед за этим были перевезены в частный санаторий в Лугано с указанием общаться только с медицинским персоналом этого заведения. Даллес убедился в том, что речь действительно может идти о переговорах с Вольфом.