287. Она, конечно, была в другом, ибо Аллен всегда стремился быть на виду общественно-политической, тем более международной, жизни. По всей видимости, отказ был связан с тем, что он предпочёл не ввязываться в дела администрации Демократической партии, надеясь на приход к власти республиканцев и на получение должности, по возможности связанной с разведкой.
Даллес и другие эксперты, имевшие практический опыт работы в разведке, настаивали на том, чтобы в ЦРУ соблюдался должный уровень секретности, без которого учреждение такого рода просто не могло существовать. Вначале Трумэн сопротивлялся, настаивал, по крайней мере, на частичной гласности работы ЦРУ. Сами же руководители ведомства в первые недели работы убеждались, продолжая, в частности, консультироваться с Алленом, что их учреждение следует поставить на особое положение. Только в 1949 году они добились, наконец, решения СНБ, а затем и Конгресса об освобождении ЦРУ от обязанностей доводить до ведома общественности свою структуру, конкретные функции, должности сотрудников, их зарплату, численность персонала и т. д.
В неопубликованных, оставшихся секретными пунктах положения о ЦРУ указывалось, что оно является единственным учреждением США, которое изначально имеет право проводить тайные операции (какие именно — предусмотрительно не оговаривалось). Секретным, в частности, оставалось существование программы PL-ПО, согласно которой предусматривалась организация бегства из своих стран важных для США специалистов и других лиц, а также содержание «важных союзников», то есть платных шпионов и агентов влияния из числа граждан других стран. Под агентами влияния понимались лица, которые не сообщают секретных сведений, а осуществляют в своих интересах деятельность, одновременно полезную или даже важную для Соединённых Штатов. Все функции такого рода маскировались общим положением о том, что ЦРУ «вменяется выполнение иных подобных функций и обязанностей, относящихся к разведывательной деятельности, обеспечивающих национальную безопасность, по указанию президента»288.
С подачи самого президента первые руководители ЦРУ не были особенно активны, и их примеру следовали и его сотрудники. В основном работа управления сводилась к сбору информации из открытых источников, что было важно, но, по мнению Даллеса и его единомышленников, крайне недостаточно. По совету Даллеса ЦРУ проводило подрывные операции за рубежом. В частности, субсидировались антикоммунистические политические профессиональные союзы в Италии и Франции в условиях, когда этим странам угрожал приход к власти коммунистов. Попытки создать сколько-нибудь широкую шпионскую сеть в СССР и странах, входивших в социалистический блок, не предпринимались, несмотря на настоятельные рекомендации Даллеса.
Отношение высшей исполнительной власти к разведывательному органу чётко проявлялось в том, что оно в определённом смысле было «пасынком» в отношении финансирования и логистики. Вначале ЦРУ было предоставлено лишь небольшое и малоприспособленное помещение в вашингтонском районе под характерным названием Фогги-Боттом (то есть Туманная низина). Но штат управления постепенно рос. Пришлось занимать ряд почти не приспособленных небольших помещений. Дело дошло до того, что одно время офисы ЦРУ размещались в сорока зданиях. Трумэну неоднократно докладывали о бедственном положении управления, но никаких мер он не предпринимал. Только при его преемнике Эйзенхауэре было, наконец, найдено место для создания единого комплекса зданий ЦРУ в местечке Лэнгли (штат Вирджиния), примерно в 15 километрах от столицы. Ещё несколько лет продолжалось строительство, пока, наконец, в 1961 году не был торжественно открыт новый, на этот раз оборудованный по последнему слову общей и специальной техники комплекс. Происходило это тогда, когда Аллен Даллес, несколько лет добивавшийся укрепления ЦРУ, а затем работавший в нём и ставший его директором, попал в немилость к президенту Джону Кеннеди и готовился к уходу в отставку. Таковы бывают парадоксы истории и личной судьбы.
Пока же, во второй половине 40-х годов, Аллен Даллес усиленно ратовал за разностороннее укрепление разведывательной службы. Входя в Центральную разведывательную группу, которая могла собирать информацию, но не обладала правом проведения каких-либо операций, он считал это явлением временным, которое, как он надеялся, скоро изменится. В секретном докладе Трумэну он писал: «Сбор тайной информации тесно связан с проведением секретных операций. Обе области деятельности поддерживают одна другую и могут быть разъединены только в ущерб каждой»289.
По мере развития холодной войны руководство США шло по пути предоставления всё больших полномочий ЦРУ. Отчасти это было связано с подлинными действиями советской агентуры, в частности в лице коммунистических партий, которые в ряде европейских стран, прежде всего во Франции и Италии, представляли серьёзную силу. Отчасти обстановка обострялась в результате объективных процессов послевоенного обнищания и разорения.
Аллен Даллес был привлечён к составлению проекта секретной директивы СНБ, разосланной избранному кругу лиц в высшей администрации 16 июня 1948 года под номером NSC 10/2290. Основные положения этой директивы настолько соответствовали настрою Аллена, что скорее всего её основным автором был именно он. Она предусматривала создание в рамках ЦРУ Управления специальных проектов, которое должно было заниматься именно тем, чего добивался Даллес — проведением секретных операций, неразрывно связанных со сбором информации. Директива исходила из того, что СССР, страны социалистического блока, коммунистические партии и группы проводят «тайную враждебную деятельность» с целью дискредитировать и подорвать международное влияние США и других стран Запада. На этом основании намечалось, наряду с открытыми акциями, приступить к массированным секретным действиям, носящим прежде всего разведывательный и контрразведывательный характер. На создаваемое с этой целью в рамках ЦРУ Управление специальных проектов возлагалась задача планирования и реализации шпионских и прочих подрывных акций в странах враждебного блока в соответствии с интересами Соединённых Штатов. Управление непосредственно подчинялось директору ЦРУ. Принципиальные направления и характер подрывной деятельности предусматривалось согласовывать с Госдепартаментом и Департаментом обороны, а в случае разногласий передавать вопрос на рассмотрение СНБ. При этом в проведение подрывных операций включались дипломатические представительства США в соответствующих странах (естественно, прежде всего в СССР) путём создания «соответствующих каналов» связи, причём ответственность за операции, проводимые под дипломатическим прикрытием, несло создаваемое управление ЦРУ. Специально оговаривалась необходимость проведения экономической войны, то есть подрыва хозяйственной деятельности стран, которые рассматривались в качестве ныне враждебных и потенциальных военных противников. На содержание Управления специальных проектов и его агентуры предусматривалось выделить необходимые средства в соответствии с расчётами ЦРУ.
Под тайными операциями подразумевались, как указывалось в директиве, такие действия, которые проводились бы по указанию или с разрешения правительства против враждебных государств или групп или в поддержку дружественных государств или групп таким образом, чтобы участие государственных органов США в них нельзя было бы доказать. В случае раскрытия таких акций официальные власти США должны были иметь возможность снять с себя любую ответственность за их проведение. К числу тайных операций были отнесены: пропаганда, экономическая война, «предупредительные прямые действия» (понятно, что за этим неопределённым термином скрывалось всё, что угодно, вплоть до убийства), саботаж, антисаботаж, оказание помощи подпольным движениям сопротивления, партизанским группам и группам, пытающимся добиться освобождения путём бегства. Оговаривалась также поддержка антикоммунистических элементов в странах свободного мира. В число тайных операций не включались шпионаж и контрразведка, так как они относились к разряду средств сбора информации и в ведение нового управления не включались.
Проект директивы был рассмотрен на заседании СНБ 17 июня 1948 года при участии президента Трумэна. После внесения в него незначительных уточнений (исключительно редакционного характера) документ был направлен весьма ограниченному кругу адресатов из числа высшей политической элиты США291.
Аллен не успокаивался. Он продолжал предпринимать разнообразные меры давления с тем, чтобы ЦРУ были предоставлены большие права, увеличено финансирование, резко усилены меры секретности. Через своих знакомых и друзей, в частности являвшихся членами Конгресса, он добился создания летом 1948 года по линии СНБ (и одновременно Конгресса) комиссии фактически под его руководством для проверки состояния разведывательных структур, прежде всего ЦРУ, и разработки рекомендаций правительству по совершенствованию разведки. В комиссию кроме Аллена вошли ещё два человека. Одним из них был Уильям Джексон, во время войны видный офицер разведки, хорошо известный и ценимый генералами Дуайтом Эйзенхауэром и Омаром Брэдли, а по окончании войны занявшийся банковским бизнесом. Вторым являлся Маттиас Корреа, в прошлом один из помощников Даллеса по разведывательной работе (он был ответственным агентом УСС в Италии), а после войны сотрудник разведки Департамента военно-морского флота. В правительственных кругах эту комиссию нередко называли группой Даллеса292. Да и сам Аллен в своей книге писал: «Президент Трумэн предложил мне возглавить комитет, состоявший из трёх членов... Мы должны были представить правительству доклад об эффективности ЦРУ в том виде, в каком оно было организовано согласно закону 1947 года, и о взаимодействии ЦРУ с другими государственными разведывательными органами»293.
В задачи группы входило, как говорилось в официальной инструкции, видимо составленной самим Даллесом, «оценить усилия ЦРУ и его взаимоотношения с другими учреждениями»