Переворот в Гватемале
Опыт — позитивный и негативный — был использован Даллесом и его помощниками под покровительством президента Эйзенхауэра в ещё одной секретной операции — свержении законно избранного национально-демократического правительства Гватемалы.
Как мы уже знаем, операция была начата ещё в то время, когда Даллес был в ЦРУ вторым лицом, но остановлена президентом Трумэном. Теперь директор ЦРУ получил на её проведение карт-бланш.
Правда, на латиноамериканском направлении президент колебался между курсом на демократию и опорой на диктаторские режимы, провозглашавшие верность союзу с Соединёнными Штатами. В этом сказывалась, так сказать, двойная ментальность Эйзенхауэра, его убеждённость в нерушимости демократических принципов, на которых основана его собственная страна, с одной стороны, а с другой — многолетняя служба в качестве высокопоставленного военного, приказы которого следовало неукоснительно исполнять, не вдаваясь в пререкания по их существу.
В то же время на Эйзенхауэра немалое влияние оказывал его младший брат Милтон, известный просветитель, возглавлявший на протяжении своей карьеры несколько университетов (в первой половине 50-х годов он был президентом Пенсильванского государственного университета)379. Милтон, являвшийся в то же время специалистом по латиноамериканским делам, настаивал, чтобы США поддерживали курс на установление к югу от своей границы демократических режимов, считая это наилучшим средством предотвращения коммунистической опасности380.
В то же время значительно более мощное влияние на президента оказывала консервативная часть республиканской фракции в Конгрессе, на которую опирались братья Даллес. Аллен, получивший во время операции «Аякс» и особенно после её успешного завершения почти свободный доступ в Белый дом, убеждал, что коммунистическое проникновение на континент происходит именно под видом борьбы за демократию и укрепление национальной независимости. Почти в каждом движении такого рода он видел (или, возможно, лицемерно уверял общественность, что видит) «руку Москвы», против которой необходимо вести непримиримую борьбу, а иначе Западное полушарие будет для США потеряно.
События и намерения противоборствующих сторон холодной войны переплетались в тугой, запутанный узел. Аллен Даллес, разумеется, понимал, что демократические режимы, сходные с американским, соответствуют интересам латиноамериканских народов, тогда как авторитарные, тиранические режимы не просто подавляют их волю к самоуправлению, но влекут за собой нищету, бесправие и во многих случаях прямое кровопролитие. Он знал по многочисленным поступавшим к нему докладам и то, что советское руководство видит в национально-демократических движениях на Западном континенте возможный путь к укреплению здесь своего влияния, а при благоприятных обстоятельствах — и перспективу установления власти коммунистических партий с переходом соответствующих стран в орбиту влияния СССР. Аллен убеждал других политиков, прежде всего президента, а отчасти и самого себя, что, держа самовластных правителей на коротком поводке, можно обеспечить надёжное влияние США на соответствующие страны.
По отношению к Гватемале такая установка возобладала. Однако все попытки организовать в этой стране внутренний переворот для свержения национально-демократического правительства Хакобо Арбенса успехом не увенчались. Они либо так и не переходили в практическую стадию из-за расколов и дезинтеграции в рядах заговорщиков, либо завершались их арестами на ранней стадии активности. Денежные средства и небольшие партии оружия, передаваемые из ЦРУ через посредников, попросту растворялись — либо пропадали в карманах заговорщиков с криминальными наклонностями, либо конфисковались властями.
В связи с этим у Даллеса и его помощников возникла идея внешнего вторжения при частичном финансировании и обеспечении идеологическими лозунгами, сформулированными менеджерами «Юнайтед фрут компани». Одновременно с вступлением на территорию Гватемалы отрядов, сформированных ЦРУ, планировалось организовать и новое внутреннее выступление, главным образом в форме проплаченных «голодных бунтов» с грабежами магазинов и созданием общей нестабильной обстановки. Это должно было отвлечь силы правительства Арбенса и обеспечить успех всей операции.
«Юнайтед фрут» была особенно заинтересована в изменении характера власти в Гватемале, так как в 1954 году там началась практическая реализация принятого двумя годами ранее закона об аграрной реформе, согласно которому значительная часть земли, принадлежавшей компании, передавалась крестьянам (земля у компании принудительно выкупалась по рыночной цене, хотя сама компания, а вслед за ней значительная часть американской прессы лживо объявили о конфискации).
После встречи с Алленом Даллесом, который оставался членом правления компании, хотя не принимал практического участия в её хозяйственной и прочей деятельности, президент «Юнайтед фрут» Кеннет Редмонд заявил: «Отныне речь будет идти не о конфликте между народом Гватемалы и “Юнайтед фрут”. Речь пойдёт об угрозе со стороны коммунизма для собственности, безопасности и самой жизни Западного полушария»381.
Разработанный в конце 1953-го — начале 1954 года в ЦРУ и согласованный с Госдепартаментом план был утверждён Эйзенхауэром. План получил кодовое название «Саксесс» (success — успех). Он предусматривал три части: дипломатические и пропагандистские заявления об угрозе Гватемале со стороны «международного коммунизма»; подготовку вторжения со стороны соседних с Гватемалой государств — Гондураса и Никарагуа, правительства которых, как был убеждён Даллес, окажут содействие; организацию приуроченного к этому внутреннего выступления.
По распоряжению Даллеса в ЦРУ была создана специальная группа, в задачу которой входила координация действий на «гватемальском направлении». Во главе её был поставлен опытный разведчик Трейси Барнс. Его помощником и руководителем политико-пропагандистских акций стал Говард Хант, которому дополнительно было поручено установление и поддержание связей с гватемальскими деятелями, находившимися в эмиграции и стремившимися к свержению правительства Арбенса382.
Даллес настоял на том, чтобы США как можно шире привлекли к давлению на Гватемалу другие латиноамериканские страны, по возможности использовав проходившую в Каракасе (Венесуэла) в марте 1954 года X конференцию американских государств. Вначале не было гарантий, что конференция пойдёт на принятие антигватемальской резолюции. Однако власти стран континента во имя сохранения хороших отношений с Соединёнными Штатами пошли на принятие резолюции, подготовленной в Госдепе и согласованной с руководством ЦРУ.
Принятая 14 марта 1954 года по предложению делегации США «Декларация солидарности о сохранении политической целостности американских государств в условиях вмешательства международного коммунизма» фактически призывала к свержению правительства Гватемалы. Помимо представителей самой Гватемалы, против документа не проголосовал никто (делегаты Мексики и Аргентины воздержались)383.
В соответствии с планом, разработанным под руководством Даллеса, вторжение в Гватемалу с территории Гондураса осуществляла группа оппозиционно настроенных военных под руководством полковника Кастильо Армаса, который после неудачной попытки организовать переворот в марте 1953 года бежал за границу. Бывший военный атташе Гватемалы в Вашингтоне, Армас был хорошо известен Даллесу и другим американским руководителям как противник преобразований на родине и личный враг Арбенса. В печати приводились выдержки из конфиденциального письма Армаса от 20 сентября 1953 года, адресованного диктатору Никарагуа генералу Сомосе: «Меня информировали находящиеся здесь наши друзья, что северное правительство, признавая невозможность найти иное решение серьёзной проблемы моей страны, приняло решение разрешить нам провести в жизнь наши планы»384.
Аллен Даллес постарался, чтобы распоряжение о проведении операции было дано лично Эйзенхауэром385. Кроме того, 24 мая 1954 года, опять-таки по рекомендации Аллена Даллеса, поддержанной его братом, президент провёл пресс-конференцию, на которой проинформировал журналистов о части намеченных против Гватемалы мер, прежде всего о том, что он распорядился установить блокаду её побережья для недопущения ввоза оружия из других стран386. Разумеется, ни о каком ввозе оружия в Гватемалу не могло быть и речи — советскому руководству, занятому решением сложнейших внутренних проблем, было не до далёкой крохотной латиноамериканской страны. Президентское заявление должно было продемонстрировать всему миру, что США в лице своих высших представителей были полностью на стороне тех, кто намерен свергнуть стоявшее в Гватемале правительство.
Вторжение началось 18 июня 1954 года. Однако вооружённые группы Армаса не смогли продвинуться вглубь Гватемалы и после первых столкновений с частями правительственной армии вернулись на территорию Гондураса. Единственным более или менее эффективным средством ведения военных действий были несколько устаревших самолётов, предоставленных Соединёнными Штатами. Не встречая сопротивления, они подвергали бомбардировкам столицу Гватемалы — город под тем же названием, что и страна. Армас получил денежную помощь в сумме 6 миллионов долларов.
Положение оставалось неопределённым. 22 июня на совещании у президента А. Даллес сообщил о просьбе Армаса предоставить ему дополнительные самолёты новейших марок, без которых, как полагал директор ЦРУ, шансы мятежников были равны нулю. Как и ранее, президент не проявил особой щедрости. По его распоряжению Армасу были направлены через Никарагуа всего два самолёта, правда, более современные387.
Бомбардировки усилились. Одновременно с этим в действие вступила другая часть плана — под влиянием американских представителей и, возможно, получив соответствующие суммы, против правительства выступило командование армии Гватемалы, потребовавшее отставки Арбенса. С этим же требованием выступил посол США в Гватемале Джон Перифуа, назначенный на эту должность осенью 1953 года по рекомендации А. Даллеса. У Перифуа была репутация «человека с тяжёлым кулаком». Подразделение морской пехоты, размещённое на острове Пуэрто-Рико, получило приказ быть готовым по первому сигналу отправиться