Но один фиг непонятно, зачем Босс собрал в этом Харбине всю команду? Ну, строителей ладно. Объект же строится. Ну, физик может посмотреть, как это все будет. Но я здесь зачем? Какая может быть информационная безопасность среди голых бетонных стен и недостроенной крыши? Причем нас он поселил в гостинице «Чжуцзян», а сам с ближней свитой устроился в пятизвездочном «Сингапуре». Хотя если вспомнить, как отдыхает Андрей, можно шефа понять. Да и у нас с Боссом доверительных отношений не возникло, даже после исчезновения Краснова. Но, кажется, Ильич говорил, что потому в Харбин и попали, что с японцами чего-то там не срослось, а то бы где-нибудь на Хонсю прохлаждались.
Однако как энергично Андрюха народ усыпляет! Так весь этаж скоро русскую речь выучит. Вернуться, поорать, что ли, хором? Нет, завтра с утра Босс ждет на объекте. Надо выспаться после перелета. Двенадцать часов в пути, однако.
И вдруг наступила тишина. Моментально. Нет, этого быть не может. Андрюхе в пьяном состоянии рот никто не сумеет заткнуть. Хоть на горло наступай. Разве что стереть его можно из этой жизни, всего.
Сходить посмотреть, что ли, чего у них там случилось? Может, Андрюха дар речи потерял? Не, лениво, сейчас опять заорет непременно.
Не орет.
Превозмогая желание поспать, я с неохотой вздыхаю и плетусь в свой бывший номер. Не сильно, но удивился. Никого. Куда они подевались ночью? В ресторан спустились? Так вроде незачем: и выпивка, и закуска в изобилии. Вон все на столе осталось. Приключений пошли искать? Или… Это то самое исчезновение, которые я должен расследовать? Смешно от догадки стало. Да, думаю, теперь кто бы из моих коллег ни отошел по нужде больше чем на пять минут, я буду думать, что он исчез бесследно, и докладные Одинокову строчить. Романтика – будни разведчика. Пойду я спать.
Однако поутру, когда все авээровцы проснулись, Андрюху и Ильича не нашли. Они исчезли бесследно. Никто их не видел, не знал, куда они могли пойти, и два часа поисков ничего не дали. Мобильники их отвечали, что они «вне зоны доступа». Естественно, к десяти на «Остров Солнца» на совещание к Боссу прибыть не смогли.
Я вяло и неохотно, а главное, долго, даже переводчик утомился, объяснял маленьким прилипчивым китайским полицейским, как и когда обнаружил исчезновение Андрея и Ильича. И ругал себя при этом. Будто я накаркал это исчезновение. Можно было предположить, что мужики в гости к китайским девушкам отправились, но нет, в детективов играем. Однако как я крут! Только предположение высказал – оно тут же исполнилось. Ладно, будем надеяться, что ошибаюсь и Андрюха с Ильичом скоро появятся. Может, и на совещание к Боссу успеют. И мне пора. А то опоздаю.
Блин, нос чешется, к дождю, что ли? А вот и глаза слезятся. Опять аллергия просыпается. И здесь, в Харбине, какая-то дрянь цветет. Надо хоть физиономию умыть, прежде чем на «Остров Солнца» ехать.
Пока умывался, пока вызванивал своего харбинского провожатого, пока пробивался через толпу прилипчивых китайских попрошаек, уже начал опаздывать. Ох уж эти помогаи. Если и соглашаться на их помощь, то первым делом следует договориться о цене, а то любая услуга станет непомерно дорогой. Как в одном из старых фильмов цитируется заповедь разведчика: разведчик красивую женщину должен игнорировать, иначе она его погубит. Так и харбинский турист должен всех помогаев игнорировать. Иначе они сильно облегчат его кошелек. Содрав бешеную сумму за мелкую услугу.
Так, ну наконец-то. Вот он, Гайрат. Это уйгур, давно живущий в Харбине. Ценность его в том, что он говорит по-русски и знает каждый уголок города.
– Ни хао, – приветствую его.
– Ни хао, – быстро отвечает.
Маленький, шустрый уйгур, как изменчивый порыв ветра, был одновременно повсюду, он помог мне пробиться сквозь толпу помогаев, уже и дверь распахнул своего новенького «Хафея». И даже захлопнул за мной. И мотор автомобиля завел. И все одновременно.
– Куда едет господин? – радостно осведомился Гайрат.
– «Остров Солнца», – задумчиво отвечаю и все еще думаю об исчезновении Андрея и Ильича. Смотрю рассеянно по сторонам, замечаю два близнецовых черных «Мерседеса Гелендвагена», которые двинулись от гостиницы следом. Интуитивно не нравятся мне они. Ну, может, отстанут.
– О, «Остров Солнца», очень замечательное место Харбина. Наша большая достопримечательность. Тама есть русская деревня. Тама вам понравится.
Гайрат завелся, он боялся, что мне ехать скучно, поэтому развлекал безостановочно. Но мне не до него. Я глазел по сторонам, искал русские вывески. Харбин все-таки город белой эмиграции. Где она только, эта русская эмиграция?
– Мы сейчас где? – спрашиваю.
– Улица Чжуцзянлу, – удивленно ответил Гайрат.
Ему, верно, казалось, что я должен знать улицу, на которой находится гостиница, как родную.
– Совсем не особенная улица, не знаменитая, – уточнил он, – вот «Остров Солнца» – другой дело. Это большой-большой русский музей. Вы нигде в Харбин своих русских больше не увидишь. Давно все кончились, после Вторая мировая война. Теперь только «Остров Солнца» – место, где живут русские. Китайцы очень интересно русскую культуру посмотреть. Русский еду пробовать, русский матрешка купить.
– А русские тогда откуда здесь, если их после Второй мировой извели? – удивляюсь.
– Э, Владивосток, Комсомольск, Благовещенск, Биробиджан даже есть. Оттуда русские на работу едут, год-два задерживаются. Плохо здесь не живут, – с завистью сказал Гайрат.
– Сам там был? Красивые места? А то мы там типа электростанцию строим.
– Не, нам не надо, уйгуры русских и так хорошо знают. Это китайцы только думают, что если у нас паспорта отобрали, так уйгуры мир не увидят. Ничего, я потихоньку Хабаровск ездил. И еще мир смотрел.
– Какой мир? И почему у уйгуров паспорта отбирают?
– Другой мир, не китайский. А паспорта отбирают… Нас всего пятьдесят миллионов. Капля в китайском море. Но, наверное, очень драгоценный капля. Ни одного уйгура компартия Китая потерять не хочет.
– Ерунда какая-то, – отвечаю и по старой привычке смотрю в зеркало заднего вида.
Два черных «Мерседеса» прилипли к выхлопу «Хафея».
– А вот теперь, мой господин, мы поворачиваем на улицу Чжуншаньлу и поедем мимо «Сонного увеселительного парка».
– Сонного? – удивился я. – Там все спят?
– Нет, нет, он так называется, потому что гости Харбина тама сильно-сильно развлекаются. Очень-очень устают и спят часто на аттракционах.
– И никто их не будит?
– Зачем будить? Человек отдыхает, аттракцион работает, всем хорошо.
– Нет, русскому человеку этого не понять. У нас отдых должен быть активный. Главный вопрос на русском аттракционе под названием «Свадьба»: «Драку заказывали?»
– Драку? – очень удивился Гайрат. – Почему драку?
– Вот и я говорю: китайцу, тьфу, то есть уйгуру русского не понять.
Гайрат сделал вид или действительно не понял.
– Справа Высшее инженерное училище.
– Сонное? – не утерпел я.
Уйгур молчал, но всем своим видом показал, что не понимает вопроса.
– Блин, во сне они там обучаются или нет?
– А, – изобразил понимание Гайрат, – господин шутит. Нет, обычно обучаются.
Гляжу назад. Оба «Мерседеса» как пришитые следуют за «Хафеем». Странно это, думаю. И Ильич с Андрюхой исчезли.
– Площадь Хунбэ, – торжественно объявил уйгур, будто это имело огромное значение.
– Нам что, здесь выходить? Ну-ка притормози.
– Нет-нет, – поспешно ответил Гайрат, – здесь остановка нельзя делать. Повернем на улица Цзихунцзе, тама можно остановиться.
– Давай добавь газу, – соглашаюсь и смотрю назад. Оба «Гелендвагена» держат минимальную дистанцию.
Эти железные машинки грозно рычали двигателями, я прям ощущал их угрюмую злость, казалось, вот-вот догонят и сожрут. Мысль о том, что им просто по пути, становилась все более призрачной.
«Хафей» резко свернул на перекрестке направо, и «Мерседесы» вдруг растаяли. И сама дорога стала пуста. Улица Харбина без машин – это просто фантастика. Жми на газ не хочу. Судя по всему, Гайрат не хотел. Очень резко он на тормоз нажал. А я больно ткнулся грудью в «бардачок».
– Э, э, э! Это куда мы попали? Где? – испуганно заорал уйгур.
– Ты чего делаешь? Зачем тормозил?
Смотрю, а по лицу Гайрата крупные капли пота скатываются. На щеках уже полоски нарисовались, и прическа его короткая насквозь мокрая, прилизанная стала. С чего бы это? На улице сентябрь, не жарко, плюс семнадцать по Цельсию.
Гайрат, заикаясь, будто с испуга произнес:
– Почему мы здесь? Как эта мы попал на улица Хэсинлу? Это же далеко, три километра, да.
– Какая Хэсинлу? Ты чего мне голову морочишь? – Я на минутку задумался. – Не переживай. Подумаешь, улица не та. Со мной такое бывает. То есть было пару раз. Выхожу я в одну дверь, а попадаю черт-те куда, километров за шесть от дома того. Могу и не только из дома в дом попасть, а вообще на каком-нибудь пустыре оказаться за тридцать три километра.
Гайрат пытается понять, что это русский говорит. Смотрит во все глаза с надеждой.
– Врач этот, психотерапевт, – продолжаю, – долго меня убеждал, что это всего лишь временная потеря памяти и ориентации в пространстве. Это значит, я, как лунатик, шарахаюсь по городу и ничего не помню. Но это не вяжется со временем. Не могу же я даже на метро преодолеть шесть километров за тридцать секунд. А Андрюха вот что сказал. Ты, говорит, Фокин, исключительная невероятность. Иногда случайно попадаешь в запрессованное время. Это невероятно, но возможно. И тогда ты как электрон. Вот здесь был, – я ткнул указательным пальцем в затылок Гайрата, – а вот здесь стал, – и коснулся собственного лба, – а между нами, – я усиленно помахал руками в воздухе, – никогда не был. Так что не волнуйся, это я виноват в этих скачках по городу. Все, успокойся, поехали. Меня Босс ждет через двадцать минут. «Остров Солнца» нам нужен, помнишь?
– Как господин скажет, – в полном расстройстве ответил Гайрат.