– В каком похищении? – Андрюха начал терять терпение. – Так и будем мерзнуть под снегом? Твоя машина? С личным ментом-шофером? Усядемся?
Залез Андрюха на заднее сиденье, еле поместился в этой «Ниве», все-таки рост под два метра и вес килограммов сто тридцать. Машинка аж присела. Капралов смотрит вопросительно – куда вам, мол? А я думаю. В Выборг мне уже не надо, в Лондон я еще не собрался.
– На Лермонтовский, – говорю, – двигай. Может, Ильич еще отыщется. Андрюха, – спрашиваю, – а Ильича ты так и не нашел?
– Да я и не начинал искать. Только вышел – в полицию загребли. А мне очень надо было в Тихвин отправиться.
– Зачем тебе Тихвин?
– Да даже не Тихвин. Поселок Шугозеро. А зачем – понятия не имею. Ну, спрашиваю я эту доблестную полицию, чего вам надо? Вот я, вот мой паспорт. Вы кто? Через полчаса выяснилось, что кто-то кого-то задавил. И морда лица у него на меня похожая. Запись предъявляют. Я смотрю. Да на вашей камере, с ее разрешением, и Фантомас за Мэрилин Монро сойдет! И машины у меня нет, и прав отродясь не было. В общем, я плотно на них наехал.
– Плотно? – с сомнением спрашиваю.
– Плотно, плотно. Еще три часа объяснительную писал и свидетелей придумывал, которые меня могли видеть на Лермонтовском.
Замечаю, как Капралов ухмыляется.
– И как, – спрашиваю, – поверили?
– Черт их знает. – Андрюха в раздражении стукнул пудовым кулаком по собственной коленке. – Пока Боссу не позвонил, измывались, как краснокожие над бледнолицым. А потом в пять минут на улицу выкинули, а тут ты подъехал. Кстати, Босс про тебя спрашивал.
– Прям все Фокина ищут, всем Фокин нужен. Хоть бы кто-нибудь Ильича искал.
– Я искал, – гордо Андрюха говорит.
– Верю. Так чего Босс хотел?
– Холодно чего-то, Серега. Давай доедем до Петровны, чай с баранками похрустим, там и расскажу.
Ехали молча, долго. Я даже задремал.
– Вот и Лермонтовский, – громко будит меня Андрюха, – вылезаем.
Я выбираюсь из машины, согласно киваю в ответ на многочисленные заверения Капралова о готовности лично его и всего отдела в полном и безоговорочном содействии по любому вопросу. И ощущаю. Сильно похолодало. Снег не идет, а мороз чувствуется. Кажется, льдинки голыми руками прямо из воздуха можно доставать.
– Бр-р, – говорит Андрюха. – Побежали в дом?
И мы побежали сразу на третий этаж, в три прыжка.
Петровна встретила дежурной улыбкой, без восторга.
– А, Андрюшка с Сережкой. А Ильич, значится, отчалил? Ну что, пацаны, чай-кофе или чего покрепче?
– Только не зелье, – орем мы хором.
Садимся за стол на кухне.
– Чего это у вас с погодами? – спрашиваю.
А Петровна чай крепкий наливает, сахарницу придвигает.
– Сами натворили, и сами спрашивают.
Я изумленно глаза распахиваю. Андрюха сидит невозмутимо, кофеек прихлебывает. Привык, видно, к незаслуженным упрекам.
– Ну да, – продолжает Петровна, – к наводнению все было готово, Нева в город так и лезла. И не остановить было воду. Но вы тут все оба-трое, пока после зелья бродили, разбудили Деда Мороза.
– Да не видали мы Деда Мороза, – отвечаю и отодвигаю сахарницу в сторону. Не пью я чай с сахаром.
– Мне виднее. Шторм уже начинался. Буря задувала воды Невы обратно в город. Корабли боялись в море выйти. Но шторм разбился о стену мороза! Нева передумала, ветер переменился, вода встала, вот-вот замерзнет.
– Ха-ха, – отвечаю, – вы, выходит, наводнение ждали, а мы вам утонуть не дали? Теперь страдаем, пустой чай сосем?
– Мне, милок, все равно, есть наводнение, нет наводнения. Я, касатик, смотрю, ты в ход событий вмешиваешься. Все у тебя получается не так, как надо. Ох, ждут тебя неприятности.
– Меня давно ждет куча неприятностей. Мне это надо? Но черт с ним, иногда я люблю неприятности.
– Да, Серега, – грустно проревел Андрей, – Босс тоже мне говорил, что будет наводнение, он сам его устроит. И фига с два Ильич отплывет на пароме в Хельсинки. А теперь уже и отплыл, наверное.
– Слишком много информации, – отвечаю. – Все всё знают, не удивлюсь, что Босс наводнение устраивал, а я опять его планы порушил. Вот он злится, наверное? А ты уверен, что Ильич отплыл? И в Хельсинки ли, а не в какой-нибудь Лондон? Но мне-то Хельсинки уже не нужен, я лучше в Лондон полечу. Как думаешь, Босс отпустит или в отпуск уходить?
– Серега, – опять громко заревел Андрей, – Босс же звонил по твою душу! Как, говорит, объявится, пусть меня найдет!
– Ну вот. Опять Фокин всем нужен. Прям не обойтись без меня! Что ж Босс на связь не вышел, когда я с ним в околотке связывался?
Босс не дал сказать даже «привет». Это был монолог.
– Фокин, это, слушай внимательно, не перебивай, не комментируй ничего, возражать даже не пробуй. Понял, да? Чего-то опять я об тебя спотыкаюсь. Не могу нормально дела делать, когда ты рядом. Но привязался я к тебе. И способности у тебя есть кое-какие. Надо тебя использовать по назначению, как этот самый, камень преткновения. Вот и отправляйся в город Лондон. Найди там Габдукаева или лучше Легата. Там они все собрались. И Ильич уже, наверное, притопал. Будешь там свой среди чужих или, вернее, мой среди чужих. Командировочные, подъемные, приемные скину на твою карту. Так и скажешь, что решил продаться. Только не дешево, а то нас уважать не будут. «Криптозавром» в той компашке все равно никто пользоваться не может. Так что связь будет. Будь здоров. Некогда мне. У меня тут финансовые махинации назревают…
Босс отключился. А я смотрю на Андрюху, который настолько большой, что полкухни занимает. Сидя он от окна до стенки расположился в ширину. И до потолка от его головы не больше метра осталось. Кофе он отставил и смотрит значительно, будто намекает: бойтесь ваших желаний, они могут исполниться.
– Я уеду жить в Лондон, – гордо заявляю. – Где тут телефон моей Снегурочки? Или Одинокову сначала спасибо сказать надо? Я ж двойной агент. Или уже тройной?
Андрюха делает вид, что дремлет. А я не стесняюсь при нем с ФСБ разговаривать.
Набираю номер. Надо же, отвечает.
– Привет, – говорю, – Одиноков, быстро и четко сработал. Спасибо, дорогой.
– Да пожалуйста, сколько угодно. Мне нужны факты и подробности. Отчет. Когда и где сможешь передать? Да, и ты собираешься в Лондон? Или я опережаю события?
– Нет, ты их даже не догоняешь. Я уже еду в Лондон. Босс отправляет меня шпионом в логово похитителей наших секретов. Подставляет под вербовку. Это я что, уже тройной агент буду?
– Агент ты только наш, не смущайся.
– Так что, ехать?
– Ехать, контакт в Лондоне я тебе дам позже. И просьба: очень там не амурничай, оставь время на дело. А то решишь, что у тебя медовый месяц, и захочешь выйти из игры.
– Слушай, перестань читать мои мысли, – недовольно ему отвечаю и выключаю телефон.
Андрюха вроде спит. А мне еще один звонок надо сделать. Нахожу в телефоне контакт СК. Это как? Снежная Королева? Стелла очень удивилась.
– Сережа, ты не вовремя позвонил. Я вещи собираю. Мне нужно в Норвегию. Буду в Тромсе разглядывать Арктический собор. А Лондон – это к Леониду. Но он тебя сам найдет. А мы с тобой встретимся. Потом. Если захочешь. Да, и вот еще что: зови меня теперь Евой.
Я задумался. В Норвегии она уже будет Евой. Хорошо, что я не Адам. Глотнул холодный чай без сахара. Со стуком ставлю чашку на стол. Петровна недовольно на меня смотрит. Я тоже недоволен разговором со Стеллой.
– Сейчас пойдет снег, – изрекаю, – я точно знаю.
– Тоже мне предсказатель, – смеется Петровна, – снег уже идет.
– Да, – соглашаюсь, – идет. И Дед Мороз в дверь звонит и подарки несет на Новый год.
– Какой Новый год? Сколько его еще ждать.
В дверь позвонили. Петровна хмыкнула удивленно, пошла открывать.
– К тебе пришли, Сережка, – торжественно она объявляет, – Феликс Эдмундович сам пожаловали.
Входит Дзержинский. Да нет, Леонид это в длиннополой шинели до пят. Присматриваюсь – а это не шинель, а длинное зеленое пальто, английское. А Леонид смотрит на нас с чекистским прищуром, изучает на предмет принадлежности к контрреволюции.
– Новый год еще не наступил, – говорит, – но подарки я вам принес.
Хотел я спросить, где его борода из ваты, но не успел. Андрюха поднялся со стула и вежливо ревет, как белый медведь в теплую погоду:
– А вы кто?
– Фокин объяснит, – резким тоном отвечает Леонид. – Вам первый подарок. Решение прокуратуры о закрытии на вас дела по ДТП. – Достал из кармана и положил на стол бланк с печатями. – Второе – вам, мадам, коробка конфет к чаю. – Из какого кармана он достал большую коробку конфет «Rococo», я не понял. – Тебе, Фокин, билет British Airways на рейс в Лондон до Хитроу. Необходимо быть в Пулково не позже 23:00. Все. Откланиваюсь.
Поворачивается тень Феликса Эдмундовича и уходит. Я иду следом до двери.
– Леонид, а как твоя фамилия?
– Теперь я Морозов.
Глава 5Туман (Фокин)
Как мне Даша сказала:
– Я буду хорошей женой! Потом когда-нибудь…
А началось все с тумана. Пришел он сырой и такой плотный, что хоть режь его ножиком, хоть ешь его ложками. Только этот кисель совсем не вкусный. И холодные липкие комья лезут в нос. Неприятно. Хотя сейчас, в зале ожидания, я не глотаю эту горькость, но настроение не очень. Тоскливо в Пулково. В игры я не играю. Бесконечный мультик по Шекспиру, в виде оживших нетовских чатов, мне уже надоел. Тем более я там за тень отца Гамлета присутствую, а это неинтересно. Стать, что ли, Гильдерстерном? Нет. Ну его. У него грустная судьба, как у Гамлета. Перекусить? Пива выпить? А тут как раз Даша названивает.
– Сережка, ты почему не прилетел?
– Так ведь туман, родная. Никого не выпускают и не впускают. Ни в Лондон, ни в Америку, ни из Питера, ни из Англии, – говорю я печально.
– Это у тебя в голове туман. Я тебя так ждала, а теперь не жду даже.
Началось, думаю. Настроение она где-то потеряла. Лучше не возражать.