– Если бы это была шутка.
Эльвира мечтательно посмотрела на серое облачко над нами. Невинно поморгала, словно прогоняла печаль.
– Три миллиона евро ты у него украл, Фокин.
– Фокин никогда ни у кого ничего не крал.
– Ты был последний, кто входил в его кабинет. Больше никого, кроме Дубова, там не было. Деньги из чемоданчика исчезли.
– Ну, значит, сам у себя спер, а на меня валит. Хочет, наверное, у барона еще три лимончика выцыганить. Кстати, дорогая, ты-то здесь с какого бока и какой интерес имеете? И откуда ты все знаешь?
– Легат мой бизнес-партнер. А у Дубова работает Елена Петровна. Это наш человек. Так же как у Легата на Дубова работает Русланчик. Нет-нет, не смотри в его сторону. Пусть думает, что не раскрыт.
– Как у вас все запутано и запущено! И что мне прикажете делать? Возвращаться к Дубову и доказывать, что свинья он, а не я, и денег никаких Фокин не брал? А Петровна – это Леночка?
– Поздно возвращаться, – радостно Эльвира отвечает, – тебя он уже заказал. Где твой киллер будет работать, не знаю. Что? Смотреть будем на меня влюбленными глазами или поедем отсюда подальше? Но только на моей машине и подальше от Питерборо.
– Ну да, – соглашаюсь, – не с Габдукаевым же ехать. Ох уж этот маленький предатель.
– Руслан, – оглушительно Эльвира кричит, – я забираю нашего гостя. Барон так велел. Сама его привезу. А может, и не привезу, – тихо мне сказала она. – Залезай, оценишь, что такое «Астон Мартин».
Эльвира садится впереди к шоферу. А тот демонстрирует бритый затылок, голову в мою сторону не стал поворачивать. Взгляд у него – только вперед.
– А что, – спрашиваю, – мадам еще не стала баронессой?
– Не стала, – отвечает. – Куда поедем, где скрываться будешь?
– Пока в Кентербери, – говорю, вспоминая явку Одинокова, – потом будем посмотреть.
– Почему в Кентербери? – удивляется Эльвира. – Впрочем, для начала просто нужно уехать. Сережа, – говорит она шоферу, – трогай, и по-быстрому.
Ну вот, думаю, еще один Сережа. И еще, думаю, опять с деньгами какая-то заваруха возле меня. Кто-то теряет, а кто-то находит. Я-то ничего не делаю. Только вот квантик Легату подарил да на три миллиона дубовских начхал. А какой результат! Вокруг меня гигантские денежные потоки бурлят, а я все еще на мели. Вот, боюсь, и все чудеса во всех корпорациях будут меня своей бесполезностью и бесприбыльностью удивлять. И чтобы я не смог себе на пользу ни одно чудо повернуть? Не поверю. Хотя лишь бы вреда от них не было. Вот сейчас мне Эльвирка помогла. Интересно, прибавилось у нее денег? Поработаем-ка фокусником.
Мотор взвыл, и Габдукаев унесся от нас со своим «Приусом». Пропал с заднего обзора. Ну то есть это мы от него унеслись. Секунд пятнадцать – и скорость уже 100 миль в час.
– Моя прекрасная леди, а не прибавилось ли у тебя денег за последнее время?
– Одолжить хочешь? Кстати, хорошо, что перестал мадамой называть, все-таки мы в Англии, а не в каком-нибудь Париже. А деньги… Вот сейчас одна сделка закроется, будут деньги.
– Все гораздо проще, – говорю, – ты прямо сейчас в сумочке посмотри.
– Ой! Рубли откуда-то. Пять, десять, пятнадцать, ого, целых двадцать тысяч. Мелочь, а приятно. Я думала, давно их потеряла. Тебе куда в Кентербери?
– Церковь Святого Мартина, – отвечаю.
Да, думаю, можем уже и деньги наколдовывать. Надолго ли у меня это умение? И что мне должен посланник Одинокова привезти? Кстати, он сказал, что связника я узнаю.
Ехали молча минут несколько. Эльвира не выдержала.
– Ты так красноречиво молчишь, аж убить хочется.
– Что я должен сказать? Кстати, и без тебя охотников хватает.
– Вот-вот. Я так думаю, что тебя спрятать надо. Я найду тебе одно местечко. О! Точно! Сережка, мы ж тебя в женское платье переоденем. Придется тебе ноги побрить. Сергей, – командует она шоферу, – едем в Ричмонд.
Смотрю, а Эльвирка вся из себя довольная. Тоже мне спасательница Малибу.
– Вот еще, Ричмонд! – отвечаю. – Никакого Ричмонда, моя прекрасная леди, мне надо в Кентербери. И потом, что я тебе, Керенский, что ли? Осенью в короткой юбке бегать. И тебе советую, блондинка, не включай мозги. Тебе это не к лицу.
– Смотрите, как он заговорил! Ну и пожалуйста. Езжай на свидание к своему киллеру. Эх, а я бы так тебя хорошо спрятала!.. – мечтательно произнесла Эльвира. – Но ты же совсем неблагоразумный мальчик, Сережа.
– У тебя на меня виды, – удивляюсь, – или это просто бзик в голове? Нам нужно в Кентербери. И ты меня нипочем не переспоришь.
– Ну если так уж надо…
И мы помчались в Кентербери.
– Довезете меня до Кентерберийского собора, а дальше я сам.
– Ну и пожалуйста, – обиделась Эльвира, – если так хочешь, сам бегай от киллера. А до церкви тебе топать и топать.
– Что ж, моя прекрасная леди, я, пожалуй, потопал, – прощаюсь с Эльвирой на въезде в Кентербери. – И я что-то сомневаюсь, что какому-то киллеру очень надо за мной гоняться.
– Посмотришь-посмотришь, – на прощание ответила Эльвира.
А я в сомнениях, может, она все придумала и у нее опять какие-то виды на меня? Да не похоже, была серьезна. Надо бояться, а страха почему-то нет. И это плохо.
Пристроился я к группе японцев, оплатил место в автобусе, и покатили мы осматривать достопримечательности. Времени до 14:00 еще с полчасика оставалось. Японцы болтают между собой. О, думаю, сильно язык отличается от китайского. Звуки другие. А не посетить ли мне дальние восточные страны? А все дела здесь оставить. Нет, конечно, не в Лондоне дела оставить, а в Москве или лучше в Алатаньге. И я, пожалуй, все дела оставлю там, в Зоне. Тогда и отдохнем с Дашей где-то на островах Керама.
Экскурсия идет, японцы периодически выходят, осматривают английскую историю, заходят обратно, меня не беспокоят. Я уж подремывать начинаю. Кто-то бубнит на английском про Кентерберийский собор. Мне уже начинает казаться, что японцы что-то по-русски бормочут. Вдруг слышу «Сент-Мартин Кирх». Моя остановка. Вскакиваю, бегу на выход. Японцы вежливо улыбаются, когда я их расталкиваю. Даже не сердятся. Будем осматриваться. Вот угловая башня. Потом двухэтажное строение из камня, дальше пристройка с огромными окнами. Вход под башней. Там меня и должен ждать связник. Перед входом никого, только две японские бабушки в просторных платьях и в кроссовках щурятся на меня сквозь темные очки. Что они видят сквозь лондонскую хмарь? Перед воротами собираются остальные японцы. И где посланник? Из японцев, что ли? Так я никого не знаю. Ну что ж, подождем.
Ну вот и он. Из толпы выбирается весь в джинсе, в темных очках Боря! Вот кого не ожидал увидеть. Надеюсь, он не весь «Черный отряд» с собой притащил. Да! Пароль не нужен. Силен Одиноков. Завербовал их, значит. Пора переставать удивляться.
– Здравствуйте, сэр черный рыцарь, – приветствую его.
– Рыцарь? – удивляется Боря. – Черный? Ах, ну да. Привет тебе, Фокин, знаешь от кого?
– Пожалуй, догадаюсь с одного раза. У тебя что-то есть для меня?
– Адрес. И вот еще вещица.
– Адрес – это, знаете ли, сударь, хорошо. А то ну просто не знаю, куда податься. Все ходы закрыты, цугцванг какой-то. Еще и киллеры за мной рыщут. Вещица-то хоть не деньги? А то у меня сегодня аллергия на них проснулась.
Только сказал, почувствовал приступ. Но скоро прошло. Быстро прочихался.
Боря серьезно головой покачал, запустил руку в свой рюкзачок и достает… «заводной апельсин». Оранжевый мячик величиной как раз с теннисный. Только этот «апельсин» не съедобный. И сделан фиг знает из чего. Не бьется, не ломается, а только развлекается. Цвета меняет. Сам не видел, но, говорят, если сработает, света белого не увидишь.
Беру, подкидываю на ладони. Ничего так, увесистая фиговина. На что мне «заводной апельсин», думаю.
А «апельсин» темнеет, темнеет. Превращается… О! Посещает меня гениальная мысль. Легату надо подарить для его поля чудес в Шотландии. Или нипочем не отдавать? Самому пригодится.
– Ого, – восклицает Боря, – он стал фиолетовым и тикает!
Вдруг негромкий хлопок. Из-под ног гранитная крошка вылетает. Боря щеку вытирает, поцарапанную осколком.
Стреляют, лениво думаю. Киллер объявился, засел, наверное, в этой башне на углу церкви.
– Мазила, – с чувством констатирую.
– Стреляют, – истерично орет Боря, – бежим!
Шагу не успеваем ступить, как мрак опускается. Боря только хмыкнул в полной темноте:
– Ну это ему даром не пройдет. С огнем играет. «Черный отряд» трогать нельзя.
Так вот какая вещица этот «заводной апельсин»! Этот фантик мини-Зону тут устроил. Интересно, весь Лондон накрыло или там метров сто в радиусе?
Однако пора убираться. Пока киллер со вторым выстрелом медлит.
Боря успокаивает:
– Не бойтесь, сэр, я же с вами. Ничего этот гад нам не сделает.
– Мне бы твою уверенность. Ах, да, – вспоминаю, – ты же «Черный отряд». Тот, кто тебя убить хочет, сам долго не проживет.
Поднимаю телефон, включаю фонарик. Свечу под ноги. Мрак не мрак, Зона не Зона, а нечего тут неприятностей дожидаться. В окнах церкви тоже свет зажегся. Ну да, думаю, в Зоне ведь свет электрический не пропадает. Это вам не солнышко в окошке.
Смотрю, японцы весело включенными телефонами машут. Они, обалдевшие, сидят на травке, задрав головы к звездам, впечатлений набираются. Двигаемся с Борей куда-то на выход в скудном свете. Надеюсь, киллер потерял нас из виду. Соображаю, в МЕНЯ же целили. Убить хотели, даже страшно стало… Правду говорила Эльвира. Кто ж навел, она? Нет, не может быть. Боря? Не думаю, что он в курсе. А вот Русланчик – этот мог. Ну посмотрим, что с этим делать… Но смотреть будем подальше отсюда. Я больше не хочу любоваться кентерберийскими достопримечательностями. Лучше потом Чосера перечитаю.
Некто с винтовкой вдруг выплывает из тьмы, из вечно открытых ворот церкви Святого Мартина, словно из бездны поднялся. Пятнистая военная форма, бандана на голове, морда черной маской закрыта. Только глаза видны, которые горят безумием. Руки болтаются как чужие, винтовку он тащит за ремень, скобля прикладом по мостовой. Стрелок сошел с ума, и в этом Боря виноват.