Отбираю винтовку. Киллер не сопротивляется. Ни на что не реагирует. Так и бредет себе бессмысленно, не выбирая направление. Шатается и запинается. А, думаю, подберут полисмены. Или санитары, что для него полезнее. Осматриваю винт. Боря светит фонариком от телефона, при этом икает негромко. Говорю:
– Можешь больше не пугаться. Это на меня охоту объявили. А ты молодец, очень нужным волшебством Зона тебя наградила! Спас ты нас.
Ничего инструмент, тяжеленький. Калибр 7.62. О, да это же L96A1! Английская снайперская знаменитость! Недешево я обхожусь, это игрушка дорогая. Приклад потертый, но отметок нет. А вот ствол прямо из чистки. Как новенький. Почему выстрел не был слышен? Глушителя-то нет? Ладно, нечего оружие лапать, мало ли в кого из него еще стреляли. Да и не надо, чтобы кто-нибудь меня с инструментом увидел. Хорошо, что темнота кругом. Винтовку аккуратно ставлю возле стенки. Слышны возгласы разномастных туристов. Кого здесь только нет, кроме англичан, конечно. Им-то что смотреть в их музее? Наверняка и немцы, и шведы, и какие-нибудь мавры бродят. По-моему, слышу узбекский акцент и плохой английский. Вау! Ис солар еклипс! Зор! Ха, ха. Это они решили, что солнечное затмение случилось. Эти вау и факи лезут из темноты со всех сторон. Ну и на родных языках кто-то негромко восхищается темнотой. Вот венгерская ругань, итальянское брависсимо. Представляю себе, как все эти народы, включая моих японцев, бегают ошалелые и попадают то в светлый день, то в темную ночь.
Ну раз пока стрелять никто не будет и вряд ли о провале акции киллер мой в состоянии доложить Дубову, надо попробовать мрак разогнать. А то так и будем на ощупь шарахаться среди кентерберийских привидений.
– Как он выключается? – спрашиваю Борю.
Тот головой мотает.
– Я-то откуда знаю? Может, здесь «апельсинчик» оставишь? А то куда мы, туда и Клякса.
Как бы «апельсинчик» наш выключить? Уговаривать его принялся. «Любезный наш друг! – говорю мысленно. – Благодарю тебя, фантик наш, за спасение!» Много, много хороших слов ему сказал, минут пять уговаривал, думал, подружимся. Все впустую. Мне показалось, что мрак только сгустился. Наконец торжественно обещаю: «Я тебя обратно в Зону верну, честно-честно». Уговорил. Стал он оранжевым. Тьма рассеялась. Смотрю, прищуриваясь, глаза-то к свету не привыкли, застыла толпа туристов, ошалевших тоже, на солнышко жмурятся. Винтовка валяется брошенная, киллер исчез.
– Уходим, – шепчу громогласно Боре.
С рассветом и автобус наш на стоянке нарисовался.
Шофер, набравшийся впечатлений, запивает удивление кока-колой. В полуторалитровой бутылке осталась пара глотков. Подхожу, смотрит на меня, мол, чего изволите, икает. Я молча протягиваю 100 фунтов.
– Так, – говорю, – слушаем меня внимательно. Японцы еще часа полтора тут будут историю изучать. Поэтому довези нас обратно, до больших ворот, потом за японцами вернешься.
Поехали. Боря все еще напряжен.
– Ладно, – говорю, – а что вы, сударь, должны были еще мне передать? Не только же «заводной апельсин», чтобы лондонцев развлекать?
– Точно! – хлопнул себя по лбу Боря. – Контакт для тебя. Бейкер-стрит.
– Дом 221 Б?
– Нет, – удивленно Боря отвечает, – Бейкер-стрит, 191, кафе «Данкин Данатс», с четырнадцати до восемнадцати. Возьмешь себе два шоколадных круассана и чашку черного кофе, попросишь подойти мисс леди Люси Кавендиш.
– Тоже баронесса?
– Не знаю, может, и герцогиня. Покажешь ей «апельсин», постарайся, чтоб он не сработал.
Пора уже ничему не удивляться. К Легату мне возвращаться опасно. Прямо в Москву лететь тоже. Дубов, как я понял, местами умный, но упертый до тупости, ему ничего не объяснишь. А киллера его уже скоро обнаружат, когда в дурдоме личность будут устанавливать.
– Так что, разъезжаемся? Ты по своим делам, а я к вашей леди. Неуютно мне стало в Лондоне среди этой банды. Еще раз спасибо за помощь. Да! Ты, часом, не разбогател?
– Не знаю, – Боря спокойно отвечает, – может, и разбогател. Счет проверить пока не могу.
– Тогда вперед, нас ждут великие дела. Возьмешь мне такси до… Не, на Бейкер-стрит сразу не поеду. Скажем, до вокзала Ватерлоо. А дальше я смогу добраться до Бейкер-стрит.
Два такси, между ними лондонская подземка. День еще не прошел, а я уже уставать стал.
В 17:00 я был в кафе «Данкин Данатс». Ничего. Чистенько, аккуратно, интерьер модерновый, народу почти нет. Человек семь в зале. Встречает официант. Я его обозвал гарсоном. Похож на француза, а может, алжирец. Заказываю два шоколадных круассана и чашку кофе, двойной эспрессо. И четко желаю:
– Пусть подойдет ко мне мисс Кавендиш. У нас свидание.
– Леди Кавендиш? – удивленно спрашивает он. Но кивает и уходит за заказом.
Еще до появления гарсона передо мной возникает видение. Женщине, конечно, за сорок. Но выглядит! Талия тонкая, грудь внушительная, глаза большие, томные, зеленые, губы целовательные. Одета со вкусом, юбка-брюки и фиолетовая блузка под цвет моему апельсину, когда он тикает. В ушах сережки с бриллиантами. Я помимо своей воли встаю, вытягиваюсь в струнку, придвигаю ей кресло.
– Вы очаровательны, – выпаливаю. Дальше шучу: – Чай, кофе, потанцуем?
Шуток мисс, верно, не понимает.
– Это вы? – спрашивает. – Я леди Люси Кавендиш, – объявляет торжественно.
– Я сэр Сергей Фок-кин, – пытаюсь подыграть ей.
– Сэр? – удивленно спрашивает. – Что вам угодно?
Вытаскиваю бумажный пакет из-под гамбургера. Раскрываю, показываю в глубине оранжевый мячик.
– И все-таки это вы, – успокоила себя мисс Кавендиш. – Чем могу помочь?
– Надо переправить его в Москву, а дальше я его отвезу сам.
– Там что, секретная начинка?
– Нет, что вы, это фантик, и я ему обещал.
– Кому, резиновому мячику?
– Это не мячик, это чудо! А умение делать чудеса – тоже оружие. Чудо, несущее как бы благо людям, иной раз, может быть, почище атомной бомбы. Ох, если бы я не так торопился, пригласил бы вас на ужин и все-все рассказал.
– Сэр торопится? – с интересом спросила леди.
– Дело жизни и смерти. Мне срочно нужно покинуть Лондон. И как можно незаметнее. В Москву напрямую опасно. О! В Норвегию, в Тремсе. Мне срочно нужно осмотреть Арктический собор. Кстати, милая моя. О нет, простите, леди. Не соизволите ли угоститься круассаном? Второй ваш.
– Я буду еще кофе латте, – тоном, не допускающим возражений, ответила леди. – Теперь ваше дело. Вы можете подойти через час? Я решу с Норвегией.
– Сорри, конечно, – отвечаю, – но чего я буду целый час болтаться по Лондону? Я здесь посижу, кофе попью.
– Как изволите, – ответила леди и удалилась.
Через час я допивал третью чашку кофе и дожевывал несчастный круассан.
Леди точна. Появилась ровно в 18:00. Она была при параде. Уже переодевшись. Белая юбка, белая кофточка, черные туфли на высоком каблуке. Сережки те же.
– Билет на ночной автобус до Осло, Лондон Виктория Грин Лайн-стайшен. До Тремсе сам доберешься. Документов никаких предъявлять не придется, – сказала она понимающим тоном.
А я думаю, как-то равнодушна она ко мне. И губы не облизывает, когда кофе пьет. И тон безразличный. Ну да, леди шпионка. Не может путать работу с личной жизнью.
– Да, – вдруг говорит леди Кавендиш, – рабочий день у меня закончился. Вы же приглашали на ужин? Я пью белый мартини. – И царственным жестом протягивает мне руку для поцелуя.
В Тремсе я не попал. Устал в автобусе. Комфортно ехали, но аж 32 часа. Да и Стеллу я вряд ли бы застал. Что, ей неделю надо, чтобы Арктический собор осмотреть? Зато в Осло повезло. Автостопом доехал до Хельсинки, а потом на пароме в Санкт наш Петербург. Там на Московский вокзал, еще три часа – и Москва. А здесь сюрприз. Одиноков лично встречает. Как узнал, вычислил? Надо будет позже спросить. Сейчас опять устал. Очень.
– Какими судьбами? – спрашиваю. – Караулишь меня здесь? Сам мой маршрут просчитал или леди Кавендиш помогла?
– Задание ты, Фокин, провалил. В корпорацию Легата не внедрился, исчезнувших не нашел.
– Я тоже весьма рад нашей встрече. Но параноика и придурка Дубова с его киллером я не предусмотрел. А вы предусмотрели? Поэтому Борю с «апельсином» прислали?
– Дубов не придурок, иначе бы столько денег не украл в России и в Лондоне не заработал. Ничего я не предусматривал. «Апельсин» тебе передали как вступительный взнос в корпорацию Легата.
– Но я все равно кое-что узнал. Правда, к сожалению, даже Ильича не нашел. Темнят они что-то в Лондоне. А «апельсин» до тебя доехал? Я же его обещал обратно в Зону положить.
– Приедет – получишь, сам отвезешь. Вот с тобой что делать? Домой тебе нельзя. Пока тебя спрятать нужно. Ты в курсе, ходят слухи, что Фокин застрелен в той самой перестрелке в Кентербери?
– Еще бы! Я эти слухи сам распространяю.
– Ну и ладненько. Отвезу тебя пока на конспиративную квартиру.
– В Химки?
– Ну почему обязательно в Химки? У нас этих конспиративных квартир навалом. Или все-таки в Химки?
– Там будет привычнее.
Глава 6Сумерки (Фокин)
Надоело! Надоело сидеть взаперти. Я даже нос не могу высунуть в окошко на седьмом этаже, подышать сырым воздухом, посмотреть на мокрые дорожки, посчитать разноцветные зонтики, выплывающие из подъезда, послушать фырчание машин, покидающих стоянку. И на балкончик выходить не стоит, слишком заметна моя фигура. И уж тем более бродить по магазинам в родных Химках мне противопоказано. Вот встречу я знакомого… Так он заявит: «Ба! Фокин! Что же это вы здесь, прямо среди бела дня? Привидения же по ночам являются. А вас-то, сударь, по всем новостям и даже в интернете убитым объявили. Где-то в Лондоне вас застрелили». Оправдывайся потом. Либо говорить, что обознались вы, Василий Иванович. Либо так прямо и заявить, что слухи о моей смерти несколько преувеличены. А Одиноков очень просил какое-то время побыть покойником. Что-то там они в Лондоне докручивают вместе с леди Люси Кавендиш. Шикарная женщина. А еще там свои интриги Эльвира плетет. И Легат с Дубова наверняка три миллиона спрашивает…