И что? Одинокова еще целый час ждать? Что я ему заказывал? Бастурму, оливье, сыр чеддер, ну и поесть чего-нибудь, лагман уйгурский. Интересно, найдет?
Лагман Одиноков так и не принес.
– Вот еще, гурман выискался, – говорит, – и пиццей обойдешься праздничной.
– К празднику, – говорю, – это мы завсегда готовы. А какой сегодня праздник?
– Можешь теперь вылезти из своих подвалов и на свет божий поглядеть.
– Как ты иногда верно подмечаешь, Одиноков, седьмой этаж, а как подвал. И что у нас случилось?
– Дубов исчез. И все спецслужбы Британии найти его не могут. Он проиграл процесс о трех миллионах Легату.
– И ваша служба, конечно, ни при чем. Хотелось бы осведомиться, как там леди Кавендиш поживает?
– Ты еще о своей Эльвире спросить забыл.
– Зачем же я буду о ней спрашивать? Она там как рыбка в воде. Всех продаст, купит и снова продаст, но уже дороже.
– Тебе виднее, – рассеянно Одиноков отвечает. – Вот забери свой смартфон. Там тебе Босс усиленно названивает. Опять, конечно, что-то случилось.
Пришлось разговаривать с Боссом. Прямо при Одинокове. Да чего уж стесняться. А Босс даже не стал ругаться за провал операции по внедрению меня к Легату, но рассказал много интересного.
Что Легат уже в Москве побывал, встретился с президентом. И тут же занялся продажей иллюзий. Правда, то, что это иллюзии, пока никто ни фига не понимает. Он же еще удачу продает и счастливые мгновения. Шулер Легат, но кое-что получается у него! Вот Босс и хотел ему свинью подложить в виде «горячего камня». Упал где-то в Подмосковье метеорит, когда-то в девятнадцатом веке, сразу после тунгусского. Какую свинью, Босс не сказал, зато, оказывается, послал Серебровского этот «горячий камень» отыскать. А Андрюха взял и пропал. Ни слуху ни духу от него и никакой связи.
Так, значит, Андрюха опять пропал, думаю, и мне его искать.
– А где именно в Подмосковье? – спрашиваю.
– А пес его знает, – Босс отвечает, – не успел доложиться. Найди его, Фокин, очень тебя прошу, очень надо.
– Опять пропал Серебровский, – говорю и на Одинокова смотрю.
– Так и будем морщить лоб? – тот отвечает. – У него здесь семья, друзья, знакомые есть? Может, кому сказал, куда подался?
– Друзья – это мы. Тут все его друзья, кроме Ильича, который так и не нашелся. Знакомых? Этого у него полно. А семья? Это стоит подумать.
Одиноков удалился. Докладывать, говорит, пошел. А я, пожалуй, начну поиски после завтрака. Позвоню подружке Серебровского.
– Алена, мы можем встретиться?
– Сергей?! Неожиданно.
– Не рада слышать?
– Да нет… Просто, говорю же, неожиданно.
– Так мы можем встретиться?
– Сейчас?
– Да нет, не срочно. Лучше скажи, куда Андрей делся? Вы последний раз, когда встречались, опять поругались?
– Ну да. Он неделю назад весь мир к моим ногам сложил. Шмотки, драгоценности, рестораны, виллу мне подарил в Испании. Ну просто счастье. А позавчера все это вдруг куда-то провалилось. И дарственная на виллу оказалась недействительной, и драгоценности у него, а вернее, у меня Карабас отобрал. Шмотки, правда, остались. Ну я же не собачка. Бросили косточку, отобрали косточку. Что я вам, куколка игрушечная? Сергей, – говорит она игривым тоном, – но ты же не такой? Ты же сможешь меня обеспечить?
– Честно? Не до тебя пока. Если не найду Андрюху, будут неприятности. И на сегодня я с уверенностью могу сказать, что не люблю неприятности.
– Ладно, – с обидой Алена отвечает. – Хочешь неприятностей – ищи Андрея у Карабаса. Езжай в этот бандитский притон.
– При чем тут Карабас?
– Я случайно слышала. Громкую связь Андрей включил. Позвонил кто-то с неизвестного номера. И ледяным тоном, очень мрачно, произнес два раза: «Не надо тебе ехать к Карабасу. Не лезь в это дело. Не ищи “горячий камень”. А то утонешь в Белом озере».
– Значит, мне нужно будет в автосалон подъехать, который на шоссе, на Дмитровском.
– Вот после встречи с Карабасом Андрюха и пропал. Ты тоже хочешь?
– Да знаю я этого Карабаса. Он теперь большой бандит, по мелочам не пачкается.
– Сергей, не морочь людям голову, особенно всяким бандитам, лучше подъезжай часа через два. Кофейня «БарБариста».
– Потом, потом, мадам Алена. После Карабаса.
Тесно. Народу немного бродит по огромному залу, но из-за кучи бездарно расставленных машинок все время на кого-то натыкаешься. То на людей, то на всякие лимузины. Сверкают эти кузова полированные, глазам больно. Благовониями какими-то индийскими пахнет. Молодые мальчики суетятся, клиентов обхаживают. Мальчики мне не нужны. Там, где резиденция хозяина, наверняка будут девочки.
Вот и приемная. Женщина лет сорока, черно-белый брючный костюм haute couture, очки в модной оправе. Прическа, я бы сказал, деловая, короткая, но не ежик. Мадам с умными глазами. Цепко и пристально меня рассматривает. Рядом спортсмен, охранник. Серый костюм, но как будто маломерка. Он весь из него вылезает, ощущение, что сейчас прямо из костюма мне навстречу шагнет, в трусах и майке.
– Что вам угодно? – вежливым тоном интересуется мадам.
– Я думаю, будет уместно передать господину Карабасу, то есть Карабанову, что его ожидает сэр Фок-кин по поводу господина Серебровского.
Охранник двинулся ко мне навстречу вместе с костюмом. Собирается дорогу загораживать.
Женщина его взглядом останавливает. Она точно умнее.
– Подождите ровно одну минуту, – говорит, – я все узнаю.
Карабас приглашает.
Вхожу, обстановка спартанская, но из дорогого набора. Все такое фьючерсное. Кубические кресла, пластиковый стол на паучьих ножках, столешница прозрачная с неоновой подсветкой, которая делает это место нереальным. За столом восседает Карабанов, возле огромного окна расположился. Улица видна вся. Смотришь, как рыбка из аквариума. Потолок с оригинальным дизайном – надутые матрацы полосатые над тобой нависают. Кругом пафосно. Присаживаюсь без приглашения. Кубическое кресло без ножек, с невысокой спинкой, по виду неудобное, но сидеть мягко и уютно.
Хозяин не смущается моей неделикатностью.
– Я сеньор Карабас, ты ж меня знаешь. А тебя как называть?
– Серж, сэр Серж!
– И что у тебя, Серж, за интерес к Андрею? И, короче, откуда ты?
– Вот так проходит слава мира. Впрочем, про глорию мунди упоминать не буду, а то не так поймешь. Всего-то пару лет назад просил помощи у меня, а теперь будем делать вид, что совершенно не знакомы?
– А, – расцвел улыбкой Карабас, – это когда я этот салон брал и была тут небольшая заварушка и недопонимание с вашим Боссом? Но о прошлом вспоминать не будем. Чай, кофе?
– Да некогда мне, сеньор Карабас, тороплюсь, и было бы неплохо, если бы ты мне кое-что рассказал.
– Информация денег стоит, – довольно крякнул Карабас.
– Сначала я, пожалуй, скажу, какая информация мне нужна, а потом будем торговаться.
Карабас достал сигаретку из пачки «Кэмел», задымил, хитро прищурился и с наглецой в голосе выдал:
– Что, Серж, будешь выспрашивать, чего от меня тут ваш Серебровский хотел вызнать?
– Точно формулируете, сеньор. А если очень коротко, мне нужно знать, где он и почему с ним нет никакой связи.
– Без базара, расскажу, куда он отправился. Но с вас, сэр, три тыщи баксов, для вашей корпорации это ничто.
– Получишь, если, конечно, все, что расскажешь, окажется правдой.
– Ты же джентльмен, Серж, да? – спрашивает он настороженно.
Я киваю.
– Тогда отправляйся в Шатурские болота. По Шатурскому шоссе до Шатуры, далее двигаешься на север от города через поселки Долгуша и Северная Грива. Потом санаторий «Озеро Белое». И километров этак 15 от санатория заброшенная деревушка – Мгла.
– Это ты туда нашего дорогого Серебровского послал? Зачем?
– Так, это… Он спрашивал про «горячий камень», а я случайно знаю, где он лежит.
– А у тебя какой интерес?
– Да ходят слухи, что сокровище там какое-то зарыто возле этого камня. Вот и я хожу возле этих слухов. Только пока ничего не нашел. И Серебровский пропал. А может, он это золото нашел? – Карабас даже всхлипнул, слеза его пробила от огорчения. – Может, ты найдешь? Поделишься, а? Тогда и трех тысяч не надо. А то Серебровский, может, нашел, но не поделился, – с обидой в голосе завыл Карабас.
– Поделюсь, поделюсь, мне Андрюха нужен, да на «горячий камень» посмотреть хотелось бы. Ты только не мешай. Что еще знаешь? Там вообще мобилы работают?
– Есть там у меня мужичок один, Федор. Так он базарит, что, когда болота «активны», они ведут себя как Бермудский треугольник. Связи может не быть. Он же болтал, что в конце XIX века в этих краях стали людишки пропадать. До 1921 года девятнадцать душ исчезло. А на сейчас еще около ста среди болот сгинуло. Но, думаю, Андрюха не утоп. Очень серьезный мужик твой кореш. Он меня тут позабавил.
Карабас заразительно засмеялся. Даже меня заставил улыбнуться.
– Начал с ним тут мой охранник препираться. Спортсмен, каратист. А я ему забыл сказать, что Серебровский мастер спорта по вольной борьбе в тяжелом весе. Ну этот прыгает, ноги задирает, а Андрюха схватил его, как мешок с картошкой, скрутил в бараний рог, а потом разложил каратиста моего на полу и уселся сверху. Так мы с ним и базарили.
– Это который охранник? Тот, что в приемной?
– Не, этот новенький. Каратист уволился. – Карабас довольно ухмыльнулся. Словно анекдот вспомнил. – Ну ты это, не забудь, что мы договорились золотишко поделить.
– Я все помню, – грозно говорю и удаляюсь.
Ну вот, думаю, теперь надо экспедицию в Шатуру организовывать. Нет, один поеду. Не верю я ни в какое сокровище. Здесь у нас не Клондайк и не Колыма. Сроду в Подмосковье золотых россыпей не было. В санатории можно отдохнуть, по лесам побегать. Один поеду, не Алену же с собой брать, а то она как в меня вцепится, не до поисков будет.
Пообещал я Боссу «горячий камень» достать, все-таки очень он хочет какую-то свинью Легату подложить. Ну и Серебровского, конечно, найти. Взял из корпоративного гаража маленький вездеход – Mercedes-AMG G63. Он, сказал Босс, везде пройдет, если только не утопнет, ну и отправился в путешествие. До санатория добрался по навигатору. Вот и указатель «Санаторий “Озеро Белое”», и еще три километра до КПП санатория. Путь был гладким и ровным, пока до лесной дороги не доехал. И начались ухабы.