– Что, – спрашивает бородатый, – кочевряжится?
– Да вот никак, – отвечает дядя Федор, – кажись, на него «стразы» не действуют. Кажись, издеваться хочет.
– Что же, мил человек, – продолжает бородатый, – не уважаешь местных обычаев? А ты ж нам помимо денег тайну должон открыть.
Кикимор смотрит отсутствующим взглядом на «горячий камень». Я задумываюсь. Откуда же ветер дует? Бандиты это какие-то, а не сказочные персонажи. Да еще и их преподобие заодно с ними. Явно с сеньором Карабасом связаны. Тоже золото ищут. Ко мне чего пристали? Я им золота не обещал. Надо их встряхнуть как следует. Может, что про Андрея узнаю? И «горячий камень» зачем-то Боссу понадобился, чтобы Легату противодействовать. Нет, вряд ли эти бандиты от Легата. Чего-то я запутался в собственной логике. Фактов не хватает.
– Нельзя ли поподробнее, – спрашиваю вежливо, – какую именно тайну я вам должен открыть? Если про «Криптозавр», то я уже во всем признался.
– Какой такой завр-мавр? – тоненько вскрикнул дядя Федор. Еще и бородкой своей трясет, будто козел, которого от капусты отгоняют.
– Ну вот что, – заявляет леший, – скажешь, где золото, дальше пойдешь. А не скажешь – никуда не пойдешь, здеся останешься.
И чтобы меня поторопить с открытием тайны, медленно, чтобы я понял суть угрозы, «Сайгу» с плеча снимает.
Думаю, нельзя выполнять их приказы. А потом не думаю. За мгновение преодолеваю эту пару метров до бородатого, скользя по мокрой траве. Тормозит он меня своей грудью. А руки у него заняты, уже карабин держит. Хватаю левой рукой за ствол, пытаюсь палец правой руки на спусковой крючок положить. А он уже свой засунул. Его палец толстый, мой не пролезает. Ну, ствол задираю, а на его палец давлю. Грохнуло. Значит, не на предохранителе! Стоят тут все ошалевшие и оглохшие. А я уже «Сайгу» из рук бородатого выдрал и отступил на шажок. А этот гад в себя пришел, за нож хватается. Ну и бью его прикладом аккуратно, но сильно под нижнее ребро. Крик, стон, садится леший на травку, рот широко разевает, как рыбка задыхается, пытается воздух поймать. Потом стонет и плачет. Может, ребро я ему сломал? Ну, думаю, не страшно, не помрет. А так сам напросился. «Сайга» оружие серьезное. Нечего на меня было наставлять.
Сзади дядя Федор шебуршится.
– Ну ты это, чего это? Ты ж, это, не уйдешь отседова теперя.
Резко оборачиваюсь и стволом ему в физиономию попадаю, прямо по челюсти. Он громко вскрикивает, хватается за щеку и жалостливо так говорит:
– Ну вот, опять, на энтом самом месте, и зуб опять тот же выбил. Злые вы тута со своим другом.
Ага, соображаю, кто ж еще, как не Андрюха, мог ему зуб выбить. Ему и карабина не надо. Он и голыми руками может кого хочешь покалечить. Вспоминаю, что-то я упустил. Или кого-то. Ах, да! Третий где?
А кикимор стоит спокойный, безучастный. Будто нет его здесь. А даже если он здесь, то ему все происходящее неинтересно.
– Так и будешь, поросль ты зеленая, природой сопливой любоваться? Давай поднимай своего лешего и тащи его куда подальше.
Кикимор смотрит на лешего преданным взглядом, как бедный племянник на богатого дядю. Прямо вопрошает «что же делать?». Бородач кивает и стонет.
Кикимор топает своими кирзачами, четко его чавки слышно. А я вошел в роль победителя нечисти.
– Хочу сообщить, господа лесная нечисть, что если мы вдруг где-нибудь когда-нибудь встретимся, то я вас пристрелю…
Кикимор быстро закивал, а леший, уже поднявшись, за ребро держится ушибленное, охает и сквозь стон медленно произносит:
– Ка-ра-бин мне.
– Карабин? – спрашиваю удивленно. – Отдам потом когда-нибудь. Если получится. Или даже Карабасу отдам. А пока проваливайте. У меня сколько патронов в магазине еще? Девять? А запасной есть?
Леший печально машет головой, мол, нету, морщится от боли.
– Ну тогда вынужден попрощаться. Более вас не задерживаю. Так, – говорю, – живо. Или желаете продолжения банкета?
Обнявшись, хромая, охая и ахая, двинулись кикимор с лешим куда-то за камень. Перед ними вприпрыжку радостно побежал дядя Федор.
– Стоять! – грозно ору я. – Вас, ваше преподобие, я не отпускал.
Ствол в его сторону направляю.
– Прошу ко мне подойти, есть пара вопросов.
Парочка лесных жителей уковыляла за камень. А дядя Федор вернулся, стоит со скорбной физиономией, ждет.
А я думаю, как я его отпущу? Проводник мне нужен. Что ж мне одному по мрачному лесу блуждать. И про Андрюху ничего не ясно.
– Ты что ж, ваше преподобие, думал, что лопнешь «стразы зла», и я воли лишусь и твоим преданным слугой стану?
Он кивает с печальной обреченностью.
– И с Андреем твой фокус не прошел? Тоже «Сайгой» пугали?
– Не-е, – печально промычал несостоявшийся повелитель, – одинешенек я был.
– Все золото ищете? А может, нет его и никогда не было?
– Как нет, как нет? Туточки оно где-то. Думали, вы знаете, у вас Босс пройдоха. А злато тут, тут.
– Под «камнем» смотрели?
– Да как же его поднимешь? Так ведь и бульдозер никакой не пройдет, потопнет.
– Это, конечно, верно, – соглашаюсь. А сам соображаю: «горячий камень» обычно разбить нужно, чтобы чудо какое случилось или вот гора злата вдруг явилась. Но об этом можно потом подумать. А вот Андрюха куда делся?
– А Андрей, – спрашиваю, – куда делся?
– Так ведь я, это… шибко получил от него. Пока валялся туточки, он и ушел обратно в санаторий.
– Но меня же все уверяли, что он не возвращался, и ты первый.
– Ну я почем знаю? Могло быть, он дальше, мимоходом санатория.
– Понятно, идем обратно. Давай, ваше преподобие, топай до тропинки, я с тобой еще в санатории разговаривать буду.
– Погодь чуток. Чую, как-то не так тута.
Его преподобие с озабоченным видом сует руку в карман и достает горсть «страз зла». А они все лопнутые…
– Это как же так? Они же только на камне трещат.
– Ну ты, ваше преподобие, даешь! Столько зла в кармане таскать! Теперь жди. Это тебе боком выйдет.
– Ох я баламошка, – закричал его преподобие, – пентюх, негораздок, сиволап!
– Похвальная самокритика, – ободрил я Федора.
– Вызвал волка из колка, – ядовито прошипел он, – накликал беду себе на голову.
Блин, думаю, теперь этого гада мне утешать?
А дядя Федор шляпу снимает и охает. И уже видно, лысина волосиками зарастает, редкими, короткими, но они есть. И где же тут несчастья? Ну, может, еще послучаются.
– Я решаю так, – заявляю. – Ваши несчастья мы будем игнорировать. Других забот хватает. Так что отправляемся до санатория. Опять же ты, ваше преподобие, прической обзавелся. Уже большое достижение.
Дядя Федор в горестном настроении завернул за камень и исчез. Правда, слышал я из-за той стороны его бормотание:
– Отдохни покуда. Потома тропочку найдешь, к избушке выйдешь, тама я тебя дождусь.
Тумана за «камнем» не было. Где ему скрыться, Федору? Я три раза обошел «камень». Никого. От его преподобия остались только лопнувшие «стразы зла» на мху. Ну что? Вариантов нет. Придется самому дорогу искать. И ведь по эту сторону «камня» хмуро, сыро, тягостно. И где тропинка? Вполне возможно, что леший – это не тот бородатый леший, а именно дядя Федор. Он-то все тропки и путает. Ну да ладно, мы сюда дорожку протопали. Не буду предаваться отчаянию, посмотрю внимательно. Никаких следов. Трава сырая, полегла еще до того, как мы тут ступали. Ладно, как там моя GPS-навигация поживает? Включаю. Плохо поживает, нет сигнала. А добрый старый компас, естественно, я не прихватил. По звездам не сориентируешься, тучи над головой. Стоп, а это что за следы? Будто лошадь прошагала, да с поклажей. Следы копыт нечеткие, но глубокие. Бурой тиной еще не затянуло. Куда направляется? Ага. Прочь от «камня». Надо идти, потом вернемся к этому чуду природы. Босс, когда меня на поиски отправлял, сказал, что эта глыба нужна, чтобы все чудеса Легата нейтрализовать. Интересно, как он будет ее отсюда тащить, явно не один десяток тонн весит. И «стразы зла» на ней сразу лопаются безвредно. И аллергия моя куда-то испарилась. И не сдался я на милость бандюганов. Значит, здесь, под Москвой, другая Зона. Вернее, анти-Зона. И если вытащить глыбу в Алатаньгу… Будет столкновение фантиков! Вот уж чего от Босса не ожидал. Я-то думал, он всего лишь властелином мира хочет стать. А он, видно, в боги метит. А может, этот «горячий камень» меня удачей может наделить? Золото тут найду. Но, наверное, его для этого разбить надо. Ага! Могу только из «Сайги» пострелять. «Камень» даже не почешется. Разве что мох с него стряхну. Так, золото мне ни к чему, с «камнем» пусть сам Босс решает. Мне надо Андрюху найти, а еще из леса выйти, не замочившись. Может, дождя не будет? И куда эта лошадь поскакала? Направление на ту березу, которая наклоненная, как семафор, дорогу перекрывает. А почему лошадь с грузом? Неужели дядю Федора от меня унесла? Теперь мне точно надо их догнать.
Дошел я до березы, стою, удивляюсь. Шерсть об нее ободрала моя лошадь? Да и не лошадь это. Шерсть – верблюжья! Да! Там на неведомых дорожках следы невиданных зверей. Точно – Лукоморье. И пошел я по следам верблюда, неизвестно откуда взявшегося в густом, сыром, сумрачном, сказочном подмосковном лесу.
Через часик меня так достала «Сайга»… Не знал, на какое плечо повесить. Уже и на шее тащил, пока ремнем ранку не натер. И рюкзак назад тянет, словно сопротивляется, мол, не стоит туда идти. И кажется мне, что уже следы этого верблюда я не различаю. И еще кажется, опять кто-то следом хлюпает. Леший бродит и кикиморы пищат! А интересно, куда я иду? Во Мглу или в санаторий?
Стоп. Обрываются следы. Верблюд-то вне законов притяжения, можно сказать, в небо улетел. Или просто исчез бесследно. И солнце я еще не скоро увижу, чтобы по нему сориентироваться, и мох тут кругом цветет пышным цветом, а не только на северной стороне. Пришла пора предаваться отчаянию. Ну нет. Мне это не к лицу. Я же ручеек заметил неподалеку. Течет себе и течет сверху вниз. Буду надеяться, что он в озеро впадает.