— Граф Мартин Вэйд Малгри. Пройдёмте для беседы в библиотеку.
Позвал горничную. Она приняла у посетительницы муфту и накидку.
— Принеси чаю, — распорядился он, сопровождая гостью в библиотеку.
Горел камин. Ощущался запах дыма, вишни и чего-то ещё — землистого, мшистого. Так пахнет в лесу осенью после тихого затяжного дождя.
Мужчина указал гостье на кресло у камина, а сам подошёл к столу и набросил на раскрытую книгу чёрную бархатную салфетку, украшенную серебряным шитьём и кисточками по углам.
Он не спешил начать разговор.
В раздумье снова глубоко затянулся дымом из трубки и, словно опомнившись, быстро выдохнув, сказал:
— Простите.
Прошёл к камину, присел у решётки и осторожно выбил табак из чаши.
Мадам Ле Бретон молчала тоже.
Вошла Бертина с подносом, на котором стояли две чайные пары с чаем, вазочка с кусочками сахара и блюдце с нарезанным лимоном.
Граф подал гостье чашку:
— С лимоном и двумя кусочками сахара?
— С одним… Merci, — взяла она угощение.
— Значит, вы разыскиваете баронессу Шэйлу Спарроу.
— Quoi?.. Спарроу? — дрогнуло блюдце в руке посетительницы, звякнула чашка, ложечка упала на подол платья.
Ольга, удерживая, схватила обеими руками чайную пару. Вернула на столик:
— Если можно, s'il vous plaît… чего-нибудь прохладительного.
Мартин дёрнул за кольцо сонетки. Появилась Бертина, выслушала хозяина и, поджав губы, ушла.
Разговор не завязывался. Казалось, что мужчина думает о чём-то постороннем. Да и Ольга не могла сосредоточиться. Его присутствие отвлекало её, как и мысли о том, что случится через три недели. Хотелось просто смотреть на него, сидеть рядом и молчать. Она рассматривала стёганый воротник-шальку и жёлтые деревянные пуговицы на куртке.
— Вы не знали, что ваша подруга стала женой барона Барта Спарроу? — усмехнулся Мартин.
— Quoi?.. Шэйла? Когда? Вы ничего не путаете? — обмерла она. — Святая Дева Мария, с ней всё хорошо? Она жива?
Граф кивнул «жива».
— Значит, он всё же добился своего, — задумчиво произнесла она.
Мужчина сел напротив гостьи. Щурясь, спросил:
— Вам известно, что она скоро родит?
— Я знаю, что она ждёт ребенка и очень обеспокоена её молчанием. Поэтому я здесь, в Лондоне.
— Позвольте спросить, как часто она вам писала? — в голосе Мартина послышалась искренняя озабоченность.
— Два раза в месяц я получала от неё подробные письма. Последнее получила в середине июня, где она писала, что собирается приехать ко мне в Лузиньян. С тех пор от неё не было вестей. Я писала ей, но ответа не получила. А потом мои последние письма вернулись, и я забеспокоилась, но тотчас выехать в Лондон не смогла. В конце апреля умер мой муж, и мне было не до путешествия.
Его сиятельство потёр лоб:
— Простите, упустил, кем был ваш покойный супруг?
— Судебным чиновником-нотариусом. Умер от чахотки, — отчиталась внятно в надежде, что третий раз её не спросят об одном и том же.
Вошла Бертина и поставила поднос на столик у камина. У Ольги зазвенело в ушах от стука донышка стакана о столешницу. Кажется, горничная не прониклась симпатией к посетительнице.
Граф подал гостье высокий хрустальный стакан с оранжевым содержимым.
Ольга поблагодарила, сдерживая порыв выпить холодный напиток залпом.
Апельсиновый фреш, — отпила она треть стакана, светясь от удовольствия, вспоминая крепкий индийский эль, которым когда-то потчевал её Мартин. Сейчас она бы с удовольствием выпила стаканчик-другой.
— Значит, Шэйла поспешно вышла замуж? — протянула она, продумывая дальнейший ход разговора и направляя его в нужное русло. — Странно и очень не похоже на неё.
— Не нахожу в её поступке ничего странного, — раздражённо сказал его сиятельство. — Ребёнок должен родиться в законном браке.
— Как вы точно заметили, мсьё граф, «в законном», — едко ответила женщина. Тон мужчины не понравился, как и пронзивший её колючий взгляд. — И где она сейчас проживает? Надеюсь, супруги не покинули Лондон? Неужели я проделала столь долгий и утомительный путь напрасно?
— Она в поместье матери, вдовствующей маркизы Стакей. Баронесса Спарроу тоже вдова, замечу вам.
— Quoi?.. Что? Вдова? Святая Дева Мария, — Ольгу бросило в пот от усердия. Изображать удивление и вести сложный разговор, не выдав ни жестом, ни словом свои знания, было выше её сил.
Она пожалела, что не купила в ателье миссис Белл веер. Не думала, что тот может пригодиться ей зимой. Прогадала.
— Как давно она стала вдовой? Что случилось с её мужем? — сыпала она вопросами. — Насколько мне известно, барон не отличался слабым здоровьем.
На неё посмотрели с подозрением:
— Вы его знали?
— Лично нет, — сделала Ольга глоток сока. — Мнение составила исключительно из писем Шэйлы.
— Баронесса стала вдовой в день своего венчания, — жёстко сообщил его сиятельство. — Примите мои сожаления, — в глазах промелькнул холодный блеск.
Ольгу передёрнуло. Принять сожаления о его кончине? Ну уж нет!
— Quoi?.. Как такое могло произойти? — потирала пальцы рук. Вспоминала слова и угрозы Барта, заново переживая случившееся.
— Когда они после венчания возвращались из Хорнси, на карету напали бандиты. Барон и кучер были убиты, баронесса выжила, но…
— Ребёнок… — перебила его Ольга. От волнения закружилась голова. Падение с лестницы могло сказаться на здоровье ребёнка. То, что Анна впоследствии родила двоих детей, ни о чём не говорит. Она может родиться увечной.
Женщина откинулась на спинку кресла и поднесла руку к лицу. Закрыла глаза. Перед мысленным взором возникла картинка, как они с Бартом Спарроу катятся с лестницы. Не могла взять в толк, зачем нужно было инсценировать нападение на «молодожёнов», когда и так всё походило на несчастный случай?
Эшли! — вспомнила Ольга, что собиралась заехать в книжную лавку. Она свидетель падения Шэйлы и Барта. Она ответит на все вопросы.
— С ребёнком всё хорошо, — услышала она голос Мартина. — Скоро баронесса родит. А вот с ней самой…
Ольга набрала полные лёгкие воздуха, сверля мужчину тяжёлым взглядом. Сколько он будет тянуть резину? Что с Шэйлой не так?
— Баронесса потеряла память.
— Quoi?.. Потеряла? Совсем? — захлебнулась женщина воздухом. В горле пересохло. Она схватила стакан и в два больших глотка допила сок.
— Она не помнит полгода своей жизни, имевших место перед нападением, — продолжил Мартин.
— Oh, c'est dommage… Ах, как же жаль. Совсем ничего не помнит? — уточнила Ольга.
— Совсем.
По спине проползла ледяная позёмка. Затаив дыхание, Ольга с надеждой спросила:
— А что было до этого и после, помнит?
— Помнит, — разговаривали с ней, как с ребёнком.
— Что говорит доктор?
— Ничего.
Женщина поморщилась. Ну что тут можно сказать, если лечащий врач Шэйлы, скорее всего, противный доктор Пэйтон?
Получается, когда душа Ольги покинула тело Шэйлы, душа виконтессы вернулась в своё тело и жизнь продолжилась?
Ради жизни ребёнка.
Ради продолжения славного рода Бригахбургов.
— Вы давно её видели? — спросила она его сиятельство.
— Две недели назад.
Ольга удивилась. Не поняла, приятно ей или нет, что Мартин навещает бывшую жену своего сына. Спросила поспешно:
— Тех, кто напал на карету, нашли и казнили?
Граф огладил ухоженную бородку:
— Полисмены прочесали округу. Бандиты скрылись. Но намеренность убийства вызывает сомнение. Видимо, что-то пошло не так, и смерть барона вышла случайной. Он был состоятельным человеком и мог откупиться от напавших.
— Quoi?.. У вас такое возможно? — укоризненно качнула головой Ольга. — Я думала — Англия цивилизованная страна и преступность здесь не столь высока, как в других странах. Всё же смертная казнь должна сдерживать рост злодеяний.
— Нет какой-либо связи между ростом преступности и мерой наказания, — возразил Мартин. — Причины преступности гораздо сложнее, и зависят не только от личности преступника, но и от личности его жертвы.
— Жертву выбрали заранее, — согласилась Ольга.
— Покойный барон получил немалое наследство и был не слишком осмотрителен, — грустно усмехнулся мужчина.
Ольга вздохнула и перекрестилась: никто не застрахован от насилия. Она встала — визит подходил к концу.
— Merci… Спасибо за сведения. Вы упростили мои поиски, — улыбнулась она натянуто.
— Рад был помочь, — ответил ей Мартин. Чуть помедлив, невзначай поинтересовался: — Когда вы собираетесь поехать в поместье Фалметт?
— Завтра, — направилась она к выходу из библиотеки.
— Где вы остановились? — продолжил он беседу на ходу.
Ольга могла не отвечать, но и делать тайну из пребывания в доме Сондры Макинтайр не видела смысла.
— В доме на Олдерсгейт-стрит. Последнее письмо Шэйла писала, находясь там.
Они шли по коридору.
— Разве хозяйка не продала дом и не покинула Лондон?
— Покинула. Но дом ещё не продан и мне позволено на правах подруги Шэйлы некоторое время в нём пожить.
Так и подмывало спросить, откуда его сиятельство знает обо всём? Видно, принимал активное участие в расследовании смерти барона Спарроу.
А Шэйла? — подумала Ольга. Всё отступило на задний план. Шэйла не помнит тот период, в котором не жила. Это нормально. Её считают больной и это тоже нормально. У неё амнезия, причём не временная, без единого шанса на полное восстановление памяти.
Гостья рассеянно принимала помощь хозяина особняка, который набросил на её плечи накидку и проводил к входной двери.
— Рад знакомству с вами, мадам Ле Бретон, — услышала она тихий учтивый голос.
Мартин галантно склонился, задержав её ладонь в своей в подобии пожатия, мгновенно спрятав под полуприкрытыми веками излишне пристальный взгляд.
Она не успела ответить вежливой ложью, что тоже рада знакомству. Со стороны лестницы раздался шум и женский смех. Ольга обернулась.