Глава 20
Он узнал её тоже. Она видела это по едва дрогнувшему уголку его губ, слегка прищуренному взору. Не спускала с него подозрительных глаз, чувствуя, как замирает дыхание и холодеют руки. Как вдоль позвоночника крадётся колкий холодок.
Эшли вошла следом в обществе второго мужчины, значительно ниже и старше первого. Было в его заискивающих суетливых движениях и взгляде исподлобья что-то неуловимо-неприятное, настораживающее.
— Мисс Табби, это мистер Уайт, — представила она высокого мужчину. — Я говорила вам. Помните? — смиренно опустила глаза.
Уайт? Белый? — сдвинула брови Ольга, вдруг поняв, куда отлучалась женщина. Да это же тот самый Чёрный риэлтор!
— Эшли… — растерянно замолчала она.
Мужчина окинул застолье быстрым взглядом. Небрежно шевельнул пальцем в сторону двери — и его сопровождающий, мгновенно поняв, что от него требуется, устремился в коридор.
Маклер, — неприязненно подумала Ольга, глядя вслед семенящему неприятному типу, уводящему за собой Эшли.
— Здесь хозяйская спальня, — услышала она приглушённый голос женщины и посмотрела на Чёрного риэлтора, который пробежался глазами по кухне и прикипел к её лицу.
— Прошу прощения за поздний визит, — сказал он. — Я не задержу вас надолго, мисс Табби.
Отогнув полу сюртука, он сел на стул и по-хозяйски расслабленно откинулся на его спинку, а Ольга раздражённо подумала: «Какая мелочь — нагрянуть без приглашения, на ночь глядя, к двум одиноким женщинам! При этом, не считая нужным поздороваться с ней. Невоспитанный, самоуверенный, наглый!» — закипала она как чайник. «Впрочем, его пригласила Эшли», — умерила она свой пыл.
— Налейте мне чаю, — без тени улыбки велел мистер Уайт с хорошо различимыми нотками превосходства в голосе.
Его искажённый мягким акцентом голос прошёлся по нервам Ольги наждачной бумагой, вызвав желание указать нахалу на дверь. Она бы так и поступила, если бы дом был её. В данном случае она не лучше этого наглеца, заявившегося совершить сделку с… такими же, как и он, мошенницами. Кто станет слушать её оправдания, что она не знала о его приходе и Эшли решила продать дом самостоятельно, не считаясь с её мнением? Она даже не уверена, что та не действовала от её имени! Ну, Эшли!..
Ольга расправила плечи и приподняла подбородок. Прошла к плите и ледяными руками ощупала чайник, не слыша его обжигающего жара. Молча достала из буфета чайную пару и налила чаю. Поставила перед незваным гостем тарелку для десерта и положила приборы. Всё как в лучших домах аристократии.
Несмотря на растущую неприязнь к мужчине, подвинула ему блюдо с конвертиками.
— Я не люблю сладкое, — услышала безэмоциональное.
— Вам понравится, — отзеркалила холодность его тона, не выдав ни интонацией, ни жестом накатывающего страха и нервозности, которые опытным аферистом считываются моментально.
Кто этот мужчина, сидящий перед ней? Уставший от безделья и развлекающийся таким образом богатый беспечный наследник — любитель пощекотать нервы, подвергая себя опасности и риску? Мошенник, теневой делец или насильник и убийца? Они отличные психологи, манипуляторы, актёры, умеющие мгновенно подстроиться под быстро меняющиеся обстоятельства.
— Сядьте, — услышала она тихий голос мистера Уайта, распознав в нём тщательно скрытое недовольство. Он не притронулся к угощению. Не на такой приём рассчитывал? А вышло вот так.
Она села: неторопливо, церемонно. Мысли скручивались в клубок, мелькая перед глазами, вызывая в памяти образ старика, карету, которая приехала за ним, чёрный бриллиант в кольце на узловатом пальце, сверкающий короткими совершенными гранями. Кто тот старик, которого незваный гость сопровождал на вокзале? Его родственник, сообщник или ничего не подозревающая жертва — бывшая или будущая?
Мой бог! Во что она снова впуталась, приняв внезапное решение помочь Эшли? Не пора ли уже начать жалеть об этом? Ну, Эшли!..
Мистер Уайт маленькими глотками пил чай, задумчиво глядя на руки Ольги, сложенные на столе. Из-под манжет её платья выглядывали повязки, скрывающие плохо заживающие глубокие ссадины и синяки на запястьях. Ольга не стала суетиться и убирать руки под стол. Молчала. Оставалась собранной и внимательной, каждую секунду ожидая от мужчины подвоха и очередных неприятностей.
А он спокойно допил чай и вернул чашку на блюдце. Молчал. Не завязывал приличествующую случаю беседу в ожидании своего маклера.
Когда в кухню вошла Эшли с посредником и тот коротко одобрительно кивнул заскучавшему благодетелю, Ольга успела накрутить свою внутреннюю пружину до предела. Казалось, ещё один оборот и она не выдержит — разожмётся, распрямится… Даже страшно было предположить, чем может закончиться неожиданная встреча.
— Дом следует освободить через два дня, — сказал мистер Уайт обыденно, будто только что закончил обсуждение всех нюансов сделки с Ольгой.
— Дом не продаётся, — ответила она, глянув в глаза мужчины цвета крепкого чая.
На его красивом, тщательно выбритом лице мелькнула вежливая улыбка.
— Спасибо за чай, — встал он и забрал из рук своего сопровождающего купчую на дом. Демонстративно сложил пополам и положил во внутренний карман сюртука.
— Наглый, — шепнула Ольга в его спину. Под ногами качнулся пол. Язычок пламени в лампе подпрыгнул крошечным непоседливым зверьком.
Эшли, избегая смотреть на леди, поспешила в коридор за гостями.
Мистер Уайт обернулся от двери и, надевая цилиндр, повторил:
— Через два дня, мисс Табби.
Когда Эшли вернулась, Ольга сидела на стуле и тяжело дышала. Над верхней губой блестели бисеринки пота.
— Что это было? — произнесла она едва слышно. Губы онемели; тело пробрала неконтролируемая дрожь. — Эшли, что это было?! — сдавленно крикнула она, отпуская пружину выдержки.
Тошнота подступила мгновенно, скрутив желудок острым спазмом.
Ольга бросилась в санузел…
Она смотрела на себя в зеркало. Огонёк свечи отражался в тёмной радужке её глаз. С бескровного лица скатывались капли воды. Они скапливались на подбородке, стекая за ворот платья, щекоча кожу шеи.
Ольга не могла понять, что могло вызвать приступ тошноты. Подпорченная еда? Исключено. Паника? Не до такой же степени она была напугана, чтобы испытать ужас. Серьёзное заболевание? Стоит заболеть в этом времени и всё… На точности постановки диагноза небогатой женщине можно поставить крест и он очень быстро появится на её могиле.
Она вернулась в кухню с полотенцем на плече, на ходу вытирая шею и руки.
Эшли уже убрала стол и составила грязную посуду в тазик, собираясь её вымыть. Не глядя на леди, сказала:
— Вас сглазили… Эта миссис Мах… Обмылись водой? Правильно. Отрите своим исподним лицо — тоже поможет.
Ольга вздохнула. Она слышала о таком. Пусть будет сглаз. Это лучше, чем неизвестная болезнь.
— И надо бы вам носить оберег от сглаза. Ньют носит. И я, — засуетилась женщина. — Знаю одну…
— Эшли, сядьте, поговорим, — похлопала Ольга ладонью по столу. От лёгкой слабости шумело в ушах. Хотелось лечь в кровать, но было не до отдыха. — Рассказывайте всё, как на духу: кто эти мужчины и что вы им рассказали об этом доме и обо мне.
— Нечего рассказывать, мисс Табби, — тяжело вздохнула женщина, садясь напротив леди. — Я пошла к мистеру Пассу, и вот, он пришёл… не один. Завтра мы съедем из дома, а дальше не наше дело.
— Мистер Пасс — это второй… гость, — не спускала глаз Ольга с обеспокоенного лица Эшли.
Она кивнула и виновато потупилась:
— Я не знала, что придёт мистер Уайт. Увидела его, когда он вошёл в дом с мистером Пассом.
— Понимаю так, что раз уж я отказалась от продажи дома, то продать его решили вы, — иронично отметила Ольга. Ай да Эшли!
Лицо женщины осунулось, уголки губ опустились.
— Я сделала это ради вас. Ради вашей мечты, — её голос дрогнул.
— Откуда и как давно вы знаете мужчин? — устало спросила Ольга, пропуская мимо ушей сомнительное оправдание.
— Мистер Пасс изредка заходил к Коллуму, и они куда-то уходили. Он выполнял для него какие-то особые поручения и тот хорошо платил. Когда муж погиб и заболела Лаура, а мне нужны были деньги, чтобы заплатить за комнату, я пошла к мистеру Пассу. На следующий день он велел мне прийти в Холланд парк. Я пришла раньше и увидела, как он разговаривает с каким-то джентльменом. Потом узнала, что это был мистер Уайт. Когда он ушёл, я подошла к мистеру Пассу, и он велел мне сходить в один дом и под предлогом поиска работы вызнать у прислуги, когда вернутся хозяева из поместья. Сродни тому, о чём вы попросили меня, когда хотели узнать, жив ли тот барон. За это мне заплатили.
Ольга поморщилась — она ничем не лучше этих жуликов-риэлторов. Она использовала Эшли в своих целях, как и они.
— Что вам известно о мистере Уайте?
— До сегодняшнего вечера я видела его несколько раз. Первый раз встретилась с ним в Холланд парке, — пояснила женщина, — второй раз — на вокзале Лондонский мост, когда передавала ему посылку от мистера Пасса.
— Что за посылка?
— Не знаю, что было внутри… небольшой такой пакет в шляпной коробке, — Эшли показала размер средней почтовой коробки. — Мистер Пасс очень беспокоился о нём и наказал беречь пуще сокровища. Потом ещё раз видела мистера Уайта с мистером Пассом — случайно — и слышала, как он называл его по имени. У нас о нём говорят всякое. Будто он незаконнорождённый сын какого-то герцога и танцовщицы из Парижа. Будто она оставила ребёнка в сиротском приюте и сбежала, а герцог нашёл и забрал. Слышала, что мистер Уайт много денег даёт на благотворительность. На его попечении воспитательный дом для бесприютных детей в Степни в Ист-Энде.
Ольга с сомнением качнула головой: правды никто не знает, а придумать можно всякое. И намеренно распустить благоприятные слухи о себе тоже несложно. А вот махинации с недвижимостью не делают мистеру Уайту чести.
— Что вы им рассказали о доме и обо мне? Они знают, что стало с хозяйкой?