Карета продолжала движение и Ольга, одним глазом поглядывая в окно, заметила, что направление она не изменила. На тротуаре мелькнула тёмная фигура констебля с дубинкой в руках.
— Мы расскажем ему о подложных письмах, — Венона мягко накрыла руку дочери ладонью, призывая к спокойствию.
— А если лорд Хардинг уже рассказал ему обо всём и преподнёс ситуацию со своей точки зрения?
— Пусть лорд Малгри узнает и о нашей точке зрения.
Ольга поморщилась:
— Оправдывается тот, кто виноват, — она вспомнила, как бежала за Стэнли, уговаривала выслушать её, пыталась узнать, что написано в анонимном письме и чем всё закончилось.
— Но ты же не виновата, Шэйла. Ты не изменила своему мужу. Всё ложь, — горячо возразила «мама».
Изменила! — хотелось крикнуть Ольге. Изменила с его отцом. Целовалась с ним и просила его уехать с ней на край света, фактически сбежать. Кто знает, быть может, кто-то видел её поцелуй с лордом Малгри по пути к поместью и написал об этом виконту. Если бы она знала, о чём написано в том письме…
Всё её существо протестовало против визита на Аддисон Роуд, и она не могла проигнорировать вопящий инстинкт самосохранения. Знала, если не послушает внутренний голос — будет жалеть об этом. Такое случалось не раз. Есть набитые шишки, есть многолетний печальный опыт.
— Я не пойду, — тихо повторила она.
— Я схожу одна. Выпью всего одну чашку чаю, — упорствовала Венона. — Нам же нужно знать, знает ли лорд Малгри о случившемся.
— Он, скорее всего, знает, что я у вас, — сдалась Ольга, видя, что не в силах противостоять женщине.
— Пусть знает. Я скажу, что была у модистки и заехала справиться о… его докладе. Кстати, что с докладом?
— Вот и узнаете, — буркнула Ольга. — Пожалуйста, будьте внимательны и следите за своей речью. Умоляю, ни одного лишнего слова.
Она глянула в окно, привлечённая чем-то огромным, заслонившим солнце. Мимо проплывала Мраморная триумфальная арка, а с другой её стороны простирался Гайд-парк. Пригород. Здесь была трава зеленее и воздух слаще.
Ольга закрыла глаза и откинулась на спинку сиденья. Укачивало. Она слышала, как трещит маленький сиреневый веер — в цвет платья — в руках часто дышащей «мамы». Она нервничает — дочь ослушалась её. Как бы она хотела выйти, вернуться в центр, пройтись по набережной Темзы и, наконец, осуществить свою мечту — увидеть исполненный величия Лондон. Он манил: огромный, таинственный, загадочный.
Когда Ольга открыла глаза и в очередной раз бросила взгляд в окно, они находились на широкой мощёной улице, по обе стороны застроенной добротными двух и трёхэтажными ухоженными особняками в староанглийском стиле. Лондонская «Рублёвка», — догадалась «виконтесса». Где же ещё жить аристократам? Она смотрела на аккуратные тротуары вдоль дороги, глухие каменные заборы и кованые ограды, издали пытаясь определить особняк лорда Малгри.
Экипаж остановился у великолепного двухэтажного здания за низкой каменной оградой. Широкая подъездная аллея за коваными воротами вела к высокой помпезной лестнице. В центре выложенного мраморными плитками двора россыпью ранних весенних цветов пестрела овальная цветочная клумба. Красиво.
Ольга проводила взором маркизу и неторопливо осмотрела светло-серый фасад, опутанный густо разросшимся ещё нераспустившимся плющом, бледно-голубые барельефы больших округлых окон, тёмно-серую черепицу покатой крыши. Всё демонстрировало истинное богатство его владельца.
Кучер развернул карету и, не доехав до особняка, остановился на обратной стороне дороги.
На вскоре подъехавший к дому лёгкий наёмный экипаж «виконтесса» обратила внимание, когда из неё вышел лорд Малгри и подал руку женщине. Мариам Линтон что-то сказала ему, и невесть откуда выскочивший слуга забрал большую корзину и букет жёлтых цветов. У Ольги защемило сердце. Она пожалела, что Венона уже ушла. Прибудь парочка на пять минут раньше, она бы не позволила «маме» войти в дом. Плохое предчувствие и в этот раз не обмануло свою хозяйку.
Ольга изнывала от ожидания, мысленно ругая себя за оплошность. Если Мариам в курсе происходящего, она правильно поймёт визит маркизы и её радости не будет предела.
Леди Стакей пришла через полчаса. Не успела за ней закрыться дверь кареты, как женщина возмущённо заговорила:
— Если бы я только знала, что эта выскочка будет здесь… — она отдышалась, обмахиваясь веером, и хлопнула ладонью в стенку экипажа. — Я бы не поехала.
Выветрившаяся карета вновь наполнилась душным карамельным запахом.
Ольга устало закрыла глаза и потёрла переносицу.
— Давайте купим вам другие духи, — вздохнув, сказала она.
— Он ничего не знает, — отбросила веер маркиза.
— Надеюсь, вы ему ничего не рассказали? — насторожилась «виконтесса».
«Мама» отрицательно закачала головой, уткнулась в носовой платок и неожиданно горько расплакалась.
Ольга понимала эту женщину, всеми силами пытающуюся не сорваться в бездну позора и нищеты. Она пересела к ней и обняла её за плечи. Не выдержала — из глаз покатились слёзы. Она понимала, что нужно перетерпеть этот момент, переплакать, омыть слезами нахлынувшую душевную боль. Станет легче. Только надолго ли?
— Я не поеду в тот дом, который выберет для меня лорд Хардинг, — немного успокоившись и высморкавшись в платок, сказала Ольга. — Раз так надо, я уеду куда-нибудь на два года, и не нужно будет никому ничего объяснять.
— Куда ты уедешь? — перестала шмыгать покрасневшим носом Венона и подняла на дочь заплаканные глаза.
— Куда? — задумалась Ольга. — Да хоть в Россию. Или в Америку. Я буду работать. Не сразу, но поднимусь на ноги обязательно. Я не боюсь работы.
— Ты не боишься работы? — всплеснула руками «мама». — Шэйла, что ты умеешь делать? Тебе придётся забыть о своём происхождении, возможно, сменить имя. Пойдёшь в услужение гувернанткой, как миссис Доррис? Много ли этим заработаешь? А деньги на дорогу и съём жилья? Пока найдёшь работу… — она снова заплакала.
— Это только кажется страшным. Я смогу, — уверила её Ольга.
— Нет, нет, — закачала головой маркиза. — Это не выход, — схватила она дочь за руку: — Послушай меня, моя бедная девочка. Сэр Барт Спарроу… Он любит тебя. Очень любит. Подожди, не перебивай меня. Присмотрись к нему. Он уезжает в Китай. Мы можем поехать с ним.
— Это он вам такое предложил? Вы ему всё рассказали? — ахнула «виконтесса», вспомнив о чеке.
— Нет, нет, — отахнулась веером Венона. — Он ничего не знает. Но как только узнает, я уверена, он не откажется от тебя, как отказался муж. Я поеду с тобой. Мы будем жить отдельно.
— А сэр Барт будет нас содержать, и потом по истечении двух лет и получения развода я должна буду стать его женой. Так? Или уже сейчас я должна стать его любовницей?
Леди Стакей молчала, с надеждой глядя на дочь.
— Вы уже всё решили, — кивнула Ольга. — За меня решили. — Так и подмывало сказать: «Баронет и есть ваш «банк», в казну которого вы собрались запустить свои ручки».
— Нет, родная моя, как ты решишь, так и будет. Только прошу тебя, подумай хорошенько.
— А как же наше с вами намерение найти клеветника?
— Я долго думала, — вздохнула Венона. — Это невозможно. Каким нужно быть глупцом, чтобы признаться в подобном. Я предположила, что графиня Линтон могла послать письма. Но она так хорошо держится, что даже если это сделала она, то мы ничего не докажем.
Ольга молчала, а «мама» говорила и говорила:
— Лорд Малгри… Ему нужен внук, очередной наследник... А ты… — долетали до «виконтессы» обрывки фраз. — Мужчины так слепы…
А Шэйла? — думала Ольга. — Какой была покойная Шэйла? Кому она помешала? И ведь удалось же избавиться от неё! Только для чего её место заняла Ольга? Чтобы найти преступника и отомстить или уйти, потеряться, найти своё счастье и родить ребёнка?
Глава 51
После завтрака Ольга сидела за письменным столом в кабинете и перебирала книги, складывая их в стопки. Поиск чего-нибудь увлекательного длился уже более часа, но ничего стоящего внимания так и не попадалось. Небольшая библиотека маркиза Стакея в основном изобиловала специальной литературой и носила политический и социально-экономический характер. Книги по богословию стояли отдельно от философских и исторических трудов.
Устав от пустого времяпрепровождения, «виконтесса» зевнула. После вчерашней поездки в Лондон она до сих пор чувствовала усталость и моральное истощение. Перед глазами то и дело вспыхивала картинка в высоком разрешении: шикарный особняк на Аддисон Роуд и выходящая из экипажа всем довольная роскошная графиня Мариам Линтон.
Маркиза Стакей уверила Ольгу, что лорд Малгри не догадался об истинной причине её визита и вёл себя как обычно — радушно и сдержанно. Что касалось леди Линтон, то и она выглядела уверенно, исполняя роль гостеприимной хозяйки.
В открытую дверь Ольга слышала негромкий разговор Веноны с миссис Доррис, сидящих в гостиной. Они обсуждали новые сорта роз, саженцы которых предложил приобрести приходящий садовник.
За окном шумел долгожданный весенний дождь, обещая стать непродолжительным. Мелкие капли алмазной россыпью забрызгали оконное стекло. Сквозь них радужными бликами пробивалось яркое солнце, расписывая цветными кружевными узорами подоконник.
В какой-то момент Ольга отвлеклась, сосредоточившись на английском переводе «Илиады» Гомера. Она читала биографическую справку о переводчике эпической поэмы — преподобном Генри Фрэнсисе Кэри, умершем в 1844 году — британском священнослужителе, писателе и библиотекаре, когда в кабинет поспешно вошла Саманта.
— Шэйла, милая моя! — воскликнула она, как всегда, слишком эмоционально. — Как я рада видеть тебя! Вы с лордом Хардингом так и не навестили нас, — она капризно надула пухлые губки. — Миссис Доррис сказала, что ты здесь, вот мы и приехали.
Не успела Ольга предположить, кто это «мы», как следом за ней в дверях показался Джеймс.
«Виконтесса» принимала приветствия брата и сестры и сосредоточенно думала, как максимально продуктивно провести беседу, а проще говоря — учинить допрос каждому из них в отдельности, не вызвав при