- Трис... Произносит он, и его глаза умоляют меня понять, но я не понимаю. И не пойму.
Я встаю. - Так что теперь я знаю про Эдит и ты знаешь про нашу маму. Хорошо. Давай тогда все так и оставим.
Иногда, когда я смотрю на него, я чувствую прилив симпатии к нему, а иногда мне хочется схватить его за горло обеими руками. Но прямо сейчас я просто хочу уйти и притвориться, что всего этого никогда не было. Я выхожу из комнаты данных, и мои туфли скрипят, когда я бегу назад в жилой корпус. Я бегу и останавливаюсь только тогда, когда чувствую запах цитруса.
Тобиас стоит в холле снаружи общежития. Я запыхалась и чувствую мое сердцебиение даже в кончиках пальцев; меня переполняют эмоции: и боль от потери, и любопытство, и злость, и страстное желание.
- Трис, говорит Тобиас, поднимая бровь с недоумением и беспокойством. - Ты в порядке?
Я качаю головой, по-прежнему нуждаясь в свежем воздухе, и прижимаю его к стене, мои губы находят его. На миг он пытается оттолкнуть меня, но потом понимает, что ему все равно, в порядке ли я, все равно, в порядке ли он, все равно. Мы не были наедине дни.
Недели. Месяцы. Его пальцы гладят мои волосы, и я держу его за руку, чтобы устоять на ногах, ведь мы прижались друг к другу как приклеенные. Он сильнее, чем все, кого я знаю, и гораздо более отзывчивый, чем, кажется остальным; он - секрет, который я храню и буду хранить всю оставшуюся жизнь.
Он наклоняется и целует меня в шею, и его руки обнимают меня за талию. Мои пальцы цепляются за пряжку его ремня, мои глаза закрыты. В этот момент я точно знаю, чего я хочу; я хочу, чтобы не было этой одежды между нами, я хочу содрать все, что разделяет нас - и прошлое, и настоящее, и будущее.
Я слышу шаги и смех в конце коридора, и мы размыкаем объятия. Кто-то - возможно, Юрайа - что-то шепчет, но я практически ничего не слышу из-за звона в ушах.
Глаза Тобиаса встречают мои, и я вспоминаю, как в первый раз по-настоящему посмотрела на него во время моей инициации, после моделирования; мы смотрим друг на друга слишком долго, слишком сосредоточенно. - Заткнись, кричу я Юрайе, не отводя взгляда.
Юрайа и Кристина входят в общежитие, и мы с Тобиасом следуем за ними, будто ничего и не произошло.
Глава 23. ТОБИАС
Этой ночью, когда моя голова, отяжелевшая от мыслей, падает на подушку, я чувствую что-то под моей щекой. Записка под наволочкой.
Т-
Встречаемся у входа в жилой корпус в одиннадцать. Мне нужно с тобой поговорить.
- Нита Я смотрю на койку Трис. Она растянулась на спине, и прядь ее волос закрывает ей нос и рот, который вздрагивает при каждом выдохе. Я не хочу ее будить, но чувствую себя неловко, что пойду на встречу с девушкой посреди ночи и не скажу ей об этом. Особенно сейчас, когда мы так стараемся быть честными друг с другом.
Я сверяюсь с моими часами. Десять минут одиннадцатого. Нита - просто друг. Ты расскажешь Трис завтра. Это может быть срочно.
Отбросив одеяло, я обуваюсь - эти дни я спал в одежде. Прохожу мимо кровати Питера, а затем и Юрайи. Верхняя часть бутылки выглядывает из-под подушки Юрайа. Я сжимаю ее между пальцами и несу к двери, где кладу ее под подушку одной из пустых коек. Я не присматривал за ним как обещал, что буду Зику.
Как только я оказываюсь в коридоре, я завязываю мои ботинки и приглаживаю мои волосы. Я перестал обрезать их, как это делают Отреченные, когда я хотел чтобы Бесстрашные видели во мне потенциального лидера, но я скучаю старой традиции, по клацанью ножниц и осторожным движениям моих рук что знали больше на ощупь, чем на вид.
Когда я был маленьким, мой отец обрезал мне их, в коридоре на верхнем этаже нашего дома в Отречении. Он всегда был слишком небрежен с лезвием, и царапал заднюю часть моей шеи или ухо. Но он никогда не жаловался на необходимость подстригать меня. Мне так кажется.
Нита стучит ногой. На этот раз она одета в белую рубашку с коротким рукавом, ее волосы зачёсаны назад. Она улыбается, но есть что-то неспокойное в ее глазах.
- Ты выглядишь, взволновано, говорю я
- Это потому что я взволнованна, отвечает она. - Пошли, есть тут одно место, которое я хочу тебе показать.
Она ведет меня тусклыми коридорами, пустыми за исключением случайных уборщиков.
Все они, кажется, знают Ниту - машут ей, или улыбаются. Она кладет руки в карманы, и осторожно прячет свои глаза каждый раз, когда наши взгляды встречаются.
Мы проходим через дверь без датчика безопасности, при помощи которого она была бы заперта. Комната за ней представляет собой широкий круг, где в центре висит люстра со свисающими стекляшками. Пол из темного полированного дерева, и стены, покрытые листами бронзы, блестят, там, где их касается свет. На бронзовых панелях высечены имена, десятки имен.
Нита стоит под стеклянной люстрой и широко разводит свои руки, чтобы охватить комнату этим действием.
- Это генеалогические деревья семей из Чикаго, говорит она. - Ваши генеалогические деревья.
Я приблизился к одной из стен чтобы прочитать имена, питаясь найти что-то знакомое. В конце концов, я обнаружил несколько: Юрайа Педрад и Зик Педрад. Рядом с каждым именем небольшая пометка "DD", и есть точка рядом с именем Юрайа, и она выглядит свежо вырезанной. Возможно, означает, что он Дивергент…
- Ты знаешь, где мое имя? - говорю я Она пересекает комнату и касается одной из панелей. - Поколение матрилинейное. Вот почему записи Джанин гласят, что Трис со второго поколения - потому что ее мать была из-за пределов города. Я не уверен, как Джанин знала это, но я предполагаю, что мы никогда не узнаем.
Я подхожу к панели, на которой мое имя с трепетом, хотя я не уверен, чего должен бояться, видя мое имя и имена моих родителей, высеченные на бронзе. Я вижу вертикальную линию, соединяющую Кристин Джонсон и Эвелин Джонсон и горизонтальную, что соединяет Эвелин Джонсон и Маркус Итан. Ниже этих двух имен только одно: Тобиас Итон. Строчными буквами рядом с моим именем начерчено "ОБ", и там тоже есть точка, хотя я теперь точно знаю, что я на самом деле не Дивергент.
- Первая буква обозначает фракцию вашего происхождения , говорит она, а вторая-
фракцию что вы выбрали. Они думали, что отслеживание фракций поможет им проследить путь ваших генов.
- ЭОА написано напротив имени матери. "А" обозначает "афракционер" предположил я Напротив отца - ОО с точкой Я прикасаюсь к линии, соединяющей меня с ними, к линии, соединяющей Эвелин с ее родителями, и к той, что соединяет их с их родителей, все они идут через восемь поколений, считая и моё. Это отображение того, что я всегда знал, что я связан с ними, связан навсегда, не смотря на то, как далеко я убегу.
- Что ж, я ценю, что ты мне это показала, говорю я, и чувствую грусть, и усталость, - Но я не уверен, что это нужно было делать посреди ночи.
- Я думала, что ты должен это увидеть. И мне нужно с тобой поговорить кое о чем.
- Еще аргументы за то, что мои гены не определяют меня как личность?- Я качаю головой.
- Нет, спасибо, с меня уже достаточно.
- Нет, - она сказала. - Но я рада, что ты произнес это.
Она наклоняется к панели, закрывая имя Эвелин плечом. Я делаю шаг назад, потому что не хочу стоять очень близко к ней, и теперь я могу видеть светло-коричневую радужку ее глаз.
- Тот наш разговор прошлой ночью, про генетическое повреждение... Вообще-то это была проверка. Я хотела увидеть, как ты среагируешь на все то, что я говорила о поврежденных генах, так что я смогла бы понять, можно ли тебе доверять или нет, - говорит она. - Если бы ты согласился с тем, что я говорила о недостатках твоего положения, то мой ответ был бы "нет". Она подходит ближе, и теперь ее плечо также закрывает имя Маркуса. Как видишь, меня не сильно волнует, что меня классифицировали как «поврежденную».
Я думаю о том, как она буквально выплюнула объяснение тату с разбитых стеклом, будто это был яд.
Мое сердце застучало быстрее, и я могу чувствовать пульс в шее. Юмор в ее голосе сменился горечью, и ее глаза потеряли теплоту. Я боюсь ее, боюсь того, что она скажет -
но в то же время испытываю трепет перед ее словами, ведь это значит, что мне необязательно соглашаться с тем, что я хуже, чем когда-то считал.
- Я принимаю мысль, что тебя это тоже не волнует, - говорит она.
- Да.
- Тут много секретов, говорит она. - Один из них для них-что ГП становится все меньше.
А другой, что мы не собираемся просто сложить ручки и принять это.
- Что ты имеешь в виду под становится все меньше? - Спрашиваю я.
Они совершили серьезные преступления против таких людей, как мы, - говорит Нита.
- И скрыли это. Я могу предоставить тебе доказательство, но позже. Сейчас, я могу тебе рассказать, что мы работаем против Бюро, по понятным причинам, и мы хотим, чтобы ты присоединился.
Я прищуриваю глаза.
- Почему? Чего вы вообще от меня хотите?
- Прямо сейчас я хочу дать тебе такую возможность увидеть то, что из себя представляет мир за пределами комплекса.
- А что ты получишь взамен ?
- Твою защиту, - говорит она.
- Я направляюсь в опасное место, и никому из Бюро не могу рассказать об этом. Ты чужак, а значит, для меня безопаснее доверять тебе, и я знаю, что ты имеешь представление о том, как защитить себя. И если ты пойдешь со мной, я покажу тебе, то доказательство, которое ты желаешь увидеть.
Она слегка касается своего сердца как будто клянется им. Я настроен довольно скептически, но любопытство берет свое. Мне не трудно поверить в то, что Бюро причастно к плохим вещам, потому что каждое правительство которое я когда-либо знал, делало что-то плохое, даже олигархия Отречения, главой которой мой отец был. И даже сверх этого обоснованного подозрения, внутри меня кипит отчаянная надежда, что я не поврежден, что я стою больше, чем исправленные гены, которые я передам всем детям, которых я мог бы иметь.
Итак, я решил согласиться. Сейчас.