гда был первый, около входа. Оба служили отвлекающим маневром. Те, кто нас атаковал, проникли из подземного туннеля, как и говорила Нита. Но она никогда не упоминала о том, что могут быть взорваны стены.
Двери в конце коридора открыты и несколько людей врываются, неся молодую девушку -
Ниту.
Они кладут ее на кровать около стен. Она стонет, цепляясь за сверток марли прижатой к ране в боку. Я странно чувствую себя, отстраняясь от ее боли. Я стреляла в нее. Мне пришлось. Это конец.
Идя по проходу между раненными я замечаю униформу. Каждый сидящий здесь одет в зеленое. За исключением нескольких человек, это все технический персонал. Они зажимают кровоточащие руки, ноги или головы, у одних раны не лучше моей собственной, но у некоторых весьма хуже.
Я ловлю свое отражение в зеркале по другую сторону главного коридора - мои волосы слабо свисают, а большую часть головы занимает повязка. Моя одежда в нескольких местах испачкана кровью Дэвида и моей собственной. Нужно принять душ и сменить одежду, но сначала надо найти Тобиаса и Кристину. Я ни одного из них не видела с начала вторжения.
Найти Кристину не составило труда - она сидит в комнате ожидания, когда я выхожу из отделения скорой помощи, у нее так трясется колено, что человек сидящий напротив не одобрительно на нее поглядывает. Она поднимает голову, чтобы поприветствовать меня, но постоянно отводит глаза в сторону дверей прямо впереди.
- С тобой все в порядке? - она спрашивает меня.
- Да, отвечаю я.
- О Юрайе все еще нет никаких новостей. Я не могу вернуться в комнату.
- Ты знаешь, эти люди сводят меня сума, она говорит.- Они никому ни о чем не говорят.
Они не позволяют никому его видеть. Похоже, они думают, что он, и все, что с ним происходит, принадлежит им!
- Они здесь работают по-другому. Я уверена, что они скажут тебе, когда будет известно что-то определенное.
- Ну, они то скажут мне, говорит она, нахмурившись. - Но не уверена, что они еще раз на меня посмотрят.
Несколько дней назад я бы не согласилась с ней, когда я была не уверена, насколько сильна их вера в то, что генетические повреждения влияют на поведение. Я не знала, что делать, не знала, как поговорить с ней, о том, что у меня есть эти преимущества, а у нее их нет, и никто из нас не сможет с этим ничего поделать. Полагаю все, что я могу сделать -
это быть рядом с ней.
- Мне нужно найти Тобиаса, но я вернусь, когда найду его, и посижу с тобой, хорошо?
Наконец она взглянула на меня перестав дергать коленом.
- Они что тебе не сказали?
Мой желудок сжался от страха.
- Не сказали мне что?
- Тобиаса арестовали, тихо произносит она.- Я видела его сидящим вместе с захватчиками прямо перед тем как я пришла сюда. Несколько людей видели его в диспетчерской перед атакой - они видели, как он отключил систему сигнализации.
Она с грустью смотрит на меня, словно сочувствует. Но я уже знаю, что сделал Тобиас.
- Где они? - спрашиваю я.
- Мне необходимо с ним поговорить. И я знаю, что должна ему сказать.
Глава 29.ТОБИАС
Мои запястья пронзила острая боль, когда охранник надел на меня наручники. Я прикоснулся кончиками пальцев к челюсти, проверяя кожу на кровь.
- Все в порядке? - спросил Реджи.
Я киваю. Я имел дело с травмами по хуже, чем это - особенно тяжело было, когда солдат ударил меня прикладом ружья в челюсть, когда он арестовывал меня. Глаза у него были дикие от гнева, когда он это сделал.
Мария и Рафи сидят в нескольких футах от нас, Рафи сжимает горсть марли, на его кровоточащей руке. Охранник стоит между нами и ими, держа нас отдельно. Когда я смотрю на них, Рафи встречается со мной глазами и кивает. Мол, молодцы.
Если я сделал всё хорошо, тогда почему я чувствую себя подавленно?
- Послушай - говорит Реджи, пододвигаясь ко мне - Нита и люди из периферии разберутся. Всё будет в порядке.
Я киваю вновь, без убеждённости. У нас был запасной план, на случай нашего ареста, и я не волнуюсь о его успехе. Я беспокоюсь о том, что у них занимает много времени разобраться с нами. Мы сидим в пустом коридоре, уже около часа с того самого момента, как они нас поймали, и никто не пришёл, что бы сказать, что с нами будет, или чтобы задать пару вопросов. Я даже ещё не видел Ниту.
Это оставляет кислый вкус во рту. Что бы мы не сделали, это, кажется, шокировало их. А я не знаю ничего, что могло бы поразить людей так же, как потеря близких.
В скольких из них я виновен, потому что я участвовал в этом?
- Нита сказала мне, что они собирались украсть сыворотку памяти, говорю я Реджи, и я боюсь, посмотреть на него. - Это правда?
Реджи смотри на охранника, который стоит рядом с нами. Он уже кричал на нас однажды, из-за того, что мы разговаривали.
Но я знаю ответ.
- Это была неправда, не так ли? - говорю я.- Трис была права. Нита лгала.
- Эй! - охранник марширует к нам и держит ствол пистолета между нами. - Отойди, разговоры запрещены.
Реджи сдвигается вправо, и я смотрю в глаза охраннику.
- Что происходит? - спрашиваю я - Что случилось?
- О, как будто вы не в курсе. - Отвечает она - А теперь замолчите.
Я смотрю ей в след, и замечаю небольшую блондинку, появившуюся в конце коридора.
Трис. Повязка тянется по её лбу, и пятна крови в форме пальцев на её одежде. Она сжимает бумажку в кулаке.
- Эй - спрашивает охранница - Что ты делаешь здесь?
- Шелли, говорит другой охранник, отбегая в сторону - Успокойся. Это девушка, которая спасла Дэвида.
Девушка, которая спасли Дэвида - от чего, конкретно?
- Ох - Шелли опускает её пистолет - Ну, это всё ещё актуальный вопрос.
- Они попросили меня сообщить вам, ребята, свежие новости.- Сказала Трис, протягивая Шелли бумагу. - Дэвид в больнице. Он будет жить, но они не знают, когда он сможет ходить. О большинстве других раненых позаботились.
Кислый вкус во рту становится сильнее. Дэвид не может ходить. И то, что они делали все это время - ухаживали за ранеными. Все эти разрушения, и для чего? Я даже не знаю. Я не знаю, правда.
Что я сделал?
- Они посчитали количество жертв? - спросила Шелли
- Нет ещё. - Отвечает Трис
- Спасибо, что сообщила нам об этом.
- Послушайте - Трис переминается с ноги, на ногу - Мне нужно поговорить с ним.
Она кивает в мою сторону.
- Мы действительно не можем... - начинает Шелли.
- Всего на секунду, я обещаю. Пожалуйста.
- Давай. - Говорит другой охранник.- Что это изменит?
- Хорошо. - Отвечает Шелли. - Я даю вам 2 минуты.
Она кивает мне, и я использую стену, чтобы встать на ноги, мои руки по-прежнему связаны передо мной. Трис приближается, но не так близко, и ее руки сложены, образовывая барьер между нами, который очень похож на стену. Она смотрит куда-то к югу от моих глаз.
- Трис, я...
- Хочешь узнать, что сделали твои друзья? - говорит она. Ее голос трясется, и я не делают ошибку, думая, что это от слез. Это от гнева.- Они не охотились за сывороткой памяти.
Они охотились за сывороткой смерти. Так что они могли убить кучу важных людей из правительства и начать войну.
Я смотрю вниз, на свои руки, на плитку, на носки своих туфель. Война. - Я не знал...
- Я была права. Я была права, а ты не слушал. Снова. - Она говорит тихо. Её глаза зафиксировались на мне. И я не уверен, что хочу её взгляда, которого я жаждал. Потому что он разрывает меня на части, кусок за куском. - Юрайа стоял, прям перед одной из взрывчаток, которые они использовали как отвлекающий манёвр. Он без сознания, и они не уверены, что он проснётся.
Странно, как слово, фраза, предложение, может вести себя как удар по голове.
- Что?
Все, что я вижу, это лицо Юрайа, когда он упал в сетку после, Церемонии выбора, его головокружительные улыбку, когда Зик и я вытащили его на платформу рядом с сетью.
Или, как он сидел в тату-салоне, его ухо измерялось, чтобы оно не стояло на пути Тори, когда она собиралась сделать тату змея. Юрай не можете проснуться? Юрай ушел навсегда?
И я обещал. Я обещал Зику, что буду присматривать за ним. Я обещал...
- Он один из последних друзей у меня. - Говорит она, и её голос надрывается. - Я не знаю, смогу ли я когда-либо смотреть на тебя так же еще раз.
Она уходит. Я слышу приглушенный голос Шелли, говорящий мне сесть, и я опускаюсь на колени, позволяя моим запястья отдохнуть на ногах. Я изо всех сил пытаюсь найт способ избежать этого ужаса, что я сделал, но нет никакой сложной логики, которая может освободить меня, нет никакого выхода.
Я накрываю своё лицо руками и стараюсь не думать, пытаюсь вообще ничего не представлять.
Верхний свет отражается запутанными кругами в центре стола. На них я останавливаю свой взгляд, рассказывая все то, что говорила мне Нита. Эта история была очень похожа на правду, поэтому я, не задумываясь, поверил ей. Когда я закончил, мужчина, записывающий все, допечатывает последнее сказанное мной предложение на экране, он подсвечивается при каждом нажатии на клавиши. После этого девушка, заместитель Дэвида - Анжела говорит:
- Получается, ты не знал причину, по которой Хуанита просила отключить тебя систему безопасности?
- Нет. - Говорю я, и это правда. - Я не знал истинную причину. Я знал лишь ложь.
Они опросили все остальные под сывороткой правды, но не меня. Генетическая аномалия, которая помогает мне, знают во время моделирования также предполагает, что я могу выдерживать сыворотки, так что мои показания под сывороткой правды не могут быть надежными. Пока моя история вписывается в другие, они будут предполагать, что это правда. Они не знают, что несколько часов назад, мы все были привиты против сыворотки правды. Информатор Ниты среди врачей предоставил ей прививки против сыворотки месяц назад.
- Как же, всё-таки, она убедила вас сделать это?
- Мы друзья, - говорю я, - она... была одним из моих немногих друзей здесь. Она просила меня доверять ей, сказала, что весь этот план пойдет на пользу, поэтому я верил ей.