Слово «Монроли» мы с ней придумали еще в школе. Каждая из ее великолепных грудей имела имя. Правую мы называли «Мерлин», а левую «Монро». Эти имена мы дали им в честь нашей любимой актрисы Мерлин Монро. Сокращённо «Монроли».
Ира поставила на стол чашки, блюдца, вазочку с конфетами и сама присела на стул.
— Где дети? — спросила я.
— Лена закончит делать уроки и подойдет. Артем в детской смотрит мультики. (Я ничего не понимаю! Какие уроки? Какие мультики?)
— Ну, а как ты? Рассказывай, — я постаралась остаться спокойной.
— Все нормально. Работаю.
— Молодец.
Разговор явно не клеился. (Что происходит?) На помощь пришел Михаил. Он начал рассказывать смешные анекдоты, расспрашивать ее о знакомых, работе. Я расстроилась, и голова плохо работала. Разговор помню урывками. Роман вышел покурить, я отошла к окну. Но услышала, как Ира тихо спросила Михаила:
— Когда они прилетели? — и кивнула в нашу сторону.
— Только что. Так сказать, с корабля на бал, — ответил наш гид.
— А где остановились? — спросила подруга.
— Если вы позволите, они остановятся у вас, — пошутил Михаил.
— А что, в городе гостиницы все заняты? — спросила Ира у Михаила.
Кровь ударила мне в лицо! Я задохнулась! Предательски подступили слёзы. У меня глаза всегда на мокром месте, но сейчас… Я боялась расплакаться не на шутку. Я тупо смотрела в окно. Дальше я ничего не помню. Помню только, что, когда Рома взял меня за руку, я, очнувшись, грустно оглядела комнату и, не поднимая глаз на подругу, сказала:
— Ладно, Ир, нам пора.
Ира сразу встала, давая понять, что не задерживает нас, и еще через несколько минут за нами закрылись ворота её дома. Навсегда!
В машине я тупо смотрела в окно, Рома крепко держал меня за руку, а Миша молчал. Его шутки сейчас, действительно, были бы неуместны. Внутри была такая боль! Сводило до судороги скулы. Сердце рвалось из груди, душа рыдала… Мне надо было бы заплакать: говорят, поплачешь и легче становиться. Но слёз не было. Лицо горело, как в лихорадке.
Рома понял, что сама я не справлюсь, и крепко обняв меня за плечи, стал гладить по голове. Навернулась одна слеза, потом другая… Я уткнулась в широкую грудь Романа и зарыдала. Я рыдала в голос, никого не стесняясь. У меня началась истерика!
Водитель остановил машину на обочине а, Миша, обращаясь ко мне, сказал:
— Это не вам, это ей надо плакать. Вы настоящая. Вы не потеряли ни душу, ни сердце. Сейчас же прекратите реветь.
Остановиться я не могла. Я выла! Тогда Роман вытащил меня из машины и влепил звонкую пощёчину, чем озадачил нашего гида, растерявшегося от такой выходки.
Я сразу перестала реветь, но боль все равно никуда не испарилась.
— Я хочу домой, — тихо сказала я Роману.
— Если до завтра не передумаешь — вечером улетим. — И обратившись к Михаилу попросил: — Давайте в гостиницу.
Глава XV
Очень скоро мы оказались в Сан Сити. Михаил оформил нас в гостиницу «Пэлас».
Как ни странно, но номера Роман заказал разные.
Я прошла в свой и не стесняясь Романа, который пошел за мной и сразу уселся в кресло, стала снимать с себя одежду.
Я направилась в ванную, хотела поскорей смыть с себя всю боль, всю обиду. Я хотела забыть холодные глаза Иры. Намыливая тело я думала о том, как много она для меня значит и опять начала плакать.
Когда я вышла, обернувшись в полотенце, Роман протянул мне бокал с вином и поспросил:
— Расскажешь?
И я рассказала ему все. Как мы дружили с Ирой, как она вышла замуж, как ее бросил муж…
— Дай ей время.
— Но я же ее лучшая подруга! Почему она не захотела мне раскрыться?
— Значит для этого есть причины.
— Я не понимаю, не понимаю, — опять разрыдалась я.
Роман подошёл ко мне вплотную и, посмотрев в глаза, поцеловал.
Стук собственного сердца отозвался в моей голове ударами бубнов. Сознание начало раздваиваться, выпуская на свободу другую меня. Это было не человеческое существо, а какая-то первобытная сила, слитая в тоже время со всеми моими чувствами. Я громко застонала, выгнулась дугой, но не упала, а была подхвачена сильными руками Романа, глаза которого, как у африканского льва, бросившегося на добычу, горели огнём желания. Этот огонь я ощущала физически. Он обжигал, но не делал больно.
Я почувствовала, как упало полотенце. Сильные руки отнесли меня на кровать. Мужские губы неистово припали к моим… Всё вокруг закружилось, всё слилось в единое, сплошное, ни с чем несравнимое удовольствие. Я не контролировала себя, свои эмоции, свои действия! Я перестала стесняться, я позволяла делать с моим телом всё, что хотел этот мужчина. Я стонала, впадала в экстаз, и снова и снова погружалась в пучину страсти: необузданной, первобытной, грешной…
Глава XVI
Сколько времени я проспала, я не знала. За окном светило солнце. Романа рядом не было. И мне показалось, что, как и в первую ночь, мне всё приснилось. Я накинула халат и вышла на балкон. Дул лёгкий ветерок. Сзади мужские руки обняли меня, и я почувствовала лёгкое прикосновение мужских губ к шее.
— Проснулась? Как ты?
А действительно, как я? Я прислушалась к себе. Тело было лёгким и отдохнувшим, голова ясной, боль, которая преследовала меня целый вечер испарилась и … безумно хотелось есть.
— Есть очень хочется.
Он засмеялся, поднял на руки и отнёс в гостиную. За завтраком Роман молчал и всё время смотрел на меня. Я же, вспоминая события прошедшей ночи, не знала, куда деть глаза. Я чувствовала себя проституткой. И в тоже время я признавалась себе, что подобного я не испытывала никогда. Ни один мужчина не доставлял мне столько удовольствия за всю мою жизнь, сколько я получила в эту незабываемую ночь. Я почувствовала себя ЖЕНЩИНОЙ! Настоящей женщиной! Когда ничто не имеет значения, кроме наслаждения, которое несёт соитие двух тел. Вспомнив, что происходило между нами, я почувствовала, как краска заливает моё лицо, и низко опустила голову. Роман, кажется, что-то почувствовал, потому что подошёл ко мне и сказал:
— Пойдём.
Мы снова оказались в спальне. Я попыталась остаться равнодушной, не пустить его в свою душу. Но его поцелуи становились всё настойчивее, всё жарче. Голова начала кружиться. Я снова была в его крепких объятиях. Я стонала, извивалась. Все печали и проблему ушли на второй план. Им не было места в этой жизни, где жила страсть и блаженство… Я мысленно молила: «Господи! Прости меня! Я не грешница, я женщина. Одинокая и стремящаяся к своему счастью. Пусть хоть немного достанется мне!» И снова впитывала в себя его ласки, его нежность, его страсть.
Я забылась, а когда открыла глаза увидела над собой наклонённое лицо Романа.
— Выходи за меня. Родим деточку. Потом еще одну.
— Я люблю другого!
— Женщина, которая любит другого, не бывает такой в постели. Никто не смог пробудить в тебе то, что заложено природой. Твоё тело изголодалось по любви. Я же вижу. Я дам тебе её…
— Я не хочу!
— Даже если ты не хочешь!
Глава XVII
В родной Сочи мы вернулись спустя две недели. На стоянке я обнаружила авто, подаренный мне Романом.
— Может всё-таки ко мне?
— Нет, мне надо… домой, мне надо побыть одной… Пожалуйста… Я должна всё осмыслить.
Роман проводил меня до автомобиля, крепко обнял, галантно поцеловал руку, пожелал спокойной ночи и попросил не лихачить на дороге.
— Тебя проводят. Отдыхай. На работу не торопись. Я позвоню — завтра идем смотреть твою новую квартиру.
Я вопросительно посмотрела на него.
— Да, я купил тебе квартиру. И еще. Насчет блокнота… Не заноси моё имя туда… даже если ему самое место там. Хорошо? — и улыбнулся.
Как только вошла в квартиру — сразу решила позвонить Светке:
— Светик, привет!
— О, Клавик, ну как Париж?
— А я откуда знаю как твой Париж, проницательная ты моя!
— Понятно, ошиблась, бывает. Где были?
— В Африке.
— Ну, рассказывай, не томи, как он в постели?
— Ой, Свет, мне так тошно на душе.
— Нет, вот про это не надо. Рассказывай, как все прошло. Он подкачал?
— Да не подкачал он. Наоборот. Мне была так хорошо, как никогда и ни с кем.
— Ну, тогда я ничего не понимаю, — чуть ли не криком высказалась Светка.
— Я ведь Лёню люблю. А сплю с Романом. Это паршивое чувство вины знаешь, как гложет… Пожирает прямо.
— Вот это чувство надо убивать, и срочно, — заметила Светка.
— Да? И чем же? Оружия не имею.
— Можно алкоголем. Но тут главное не переборщить. А то лечиться придётся. А женский алкоголизм, как доказала наука, не излечим.
— Мне тошно, а ты шутишь! Кстати, Роман купил мне квартиру!
— Круто! Ну, ты молодец! А где?
— В центре. Я, завтра иду смотреть.
— Так чего тебе, дуре, ещё надо? Хватайся и держись. Мужик сам в руки плывёт. Упустишь — будешь не просто дура, а полная дура, и мне ты больше не подруга!
— Я даже не знаю, чем он занимается, на чём «делает» свои деньги.
— Тебе это мешает жить?
— Да нет, вроде. — Я сделала небольшую паузу, — Свет, я еще скажу тебе одну новость — у меня больше нет подруги по имени Ира.
— Да ты что? — воскликнула Светка. — Она что, умерла? Давно?
— Она, к счастью, жива и здорова. А умерла только для меня.
— А, понятно…
— И теперь у меня осталась только одна, самая настоящая и преданная подруга. Это ты!
— Спасибо! Благодарю за доверие! — рассмеялась Светка.
— Свет, приходи ко мне на новоселье, а?
— Романа мало?
— Ты внимательно рассмотришь объект своим зорким глазом и с высоты имеющегося опыта посоветуешь, как мне себя вести дальше. Что скажешь?
— Неудобно это как-то, — промямлила Светка.
— Приходи. Если будет неловко — уйдешь. Договорились?
— Хорошо!
Глава XVIII
В субботу утром зазвонил мобильный:
— Привет. Как ты? (Это коронное приветствие стало своего рода визитной карточкой Романа.)