– Изумительно быстро! Сколько вы заплатили?
Она потянулась на заднее сиденье за сумкой, но Егор опередил:
– Гусары с женщин денег не берут. Рад помочь… Если честно, то когда услышал глохнущий мотор и вернулся, то даже не знал, что там девушка за рулём. Но, увидев вас, понял: бросить в беде – это преступление против мира и человечности. Как юрист говорю.
– И как джентльмен. Машина принадлежит «Верасу», обслуживается в гаражах управления торговли. Но когда возникает такая ситуация, я вынуждена обращаться за помощью. А люди разные бывают. Кто-то просто телефончик клянчит, на другого смотрю и боюсь – сейчас потянет меня на заднее сиденье.
Инга выкатилась на перекрёсток Славинского-Кедышко и, дождавшись зелёного сигнала, погнала к «Верасу». На всех четырёх зимних шинах она чувствовала себя увереннее и не тащилась тридцать-сорок километров в час.
– Ужасно. Но именно благодаря маньякам и хулиганам юристы не останутся без работы. Парадокс, они – наши кормильцы.
– Если не устроитесь по партийной линии, Егор, советую подумать об адвокатуре. Вы, похоже, способны что угодно повернуть в нужную сторону.
– В адвокатуру никак, – он развёл руками. – Только КГБ, милиция или партноменклатурная должность дают гарантию, что не призовут в армию и не отправят в Афганистан. Я не трус, но в двадцать два умирать рановато. Вам, красивым девушкам, проще.
– У нас свои трудности.
Какие именно, она не уточнила, припарковавшись у «Вераса». В комиссионный они зашли через служебный вход, общий ещё был закрыт.
Находившаяся внутри женщина лет сорока, довольно полная, была увешана золотом прямо-таки в неприличном количестве: массивные кольца, серьги, браслет, цепочки на шее и поверх блузки; это самоварное великолепие весило, наверно, не меньше килограмма и отлично гармонировало с золотым зубом во рту.
– Зинаида Прокофьевна! Помогите молодому человеку подобрать куртку вместо… сами видите. Цену – по самой нижней строчке.
– Как скажешь, Ингочка. Себе ничего не хочешь выбрать? Партию джинсового получили – «Монтана» и «Левайс». Бельишко, батнички. Тебе понравится.
– Позже! Егор, не стесняйтесь. Меряйте. Я скоро приду.
С её уходом «золотая» Прокофьевна взяла быка за рога, спросив без обиняков:
– Денег сколько с собой?
– Мало, – признался VIP-клиент. – Придётся метнуться в сбер, снять с книжки. Не планировал покупки.
– Ясно… Так и быть, коль Инга Павловна просила. Выложу лучшее, даже ещё не приходованное. Сами смотрите, что по карману.
Курток она принесла три. Одна тёмно-синяя аляска, на искусственном меху с натуральной отделкой и удобным капюшоном, села как влитая и просилась: забери меня, если бы не отпугивающая цена на бирке в 195 рублей. Куртка была совершенно новая, в фирменном пакете и с этикетками.
Прикидывая, как бы растрату, эту и последующие, переложить на бюджет КГБ, Егор принялся перебирать джинсы. Также неношеные, приятно пахнущие, идеальные. Здесь они служили предметом роскоши, на пределе возможностей студента, если разгружать вагоны на станции по ночам или отработать в стройотряде. В Москве двухтысячных привычнее было относиться к ним небрежно, покупались сразу потёртые и с дыркой на колене.
В 1982 году носили джинсы не порванные, зауженные вверху и средние внизу, не слимы, зато врезающиеся швом в мошонку, а чтобы застегнуть молнию и пуговицу, надо было втянуть живот. В самом низу кучи Егор обнаружил «бананы», чуть уширенные на бёдрах. Надел, затянул прилагающийся ремешок. В тесноте примерочной кабины медленно выполнил маэ гери – удар ногой вперёд. Штаны позволили достать до груди воображаемого противника без риска порваться.
В них бы и пошёл… Но нет, пришлось снова нацепить костюм с галстуком и комсомольским значком. В зеркале отразился привычный внешний образ функционера из райкома ВЛКСМ.
– Зинаида Прокофьевна! – он вышел из примерочной, сжимая обновки и в позорной коричневой дерюжке. – Я выбрал. Можно отложить?
Инга стояла рядом с золотоносной. Она успела снять шубу и переобулась в туфли на высоком тонком каблуке. Короткая джинсовая юбка оказалась частью платья на металлических пуговицах, по две снизу и сверху расстёгнуты. Золотая цепочка на шее и пара колец на руках – достойно и со вкусом, а главное, с чувством меры. Не так как у Прокофьевны, которую на солнце может унести сорока. Точнее – большая стая сорок, вес-то немаленький.
Понимая, что таращиться не стоит, Егор всё же задержал взгляд на секунду дольше, чем позволяли приличия. Инга была не то чтобы на разворот журнала Playboy, возможно – чуть широковата в кости, зато вызывающе сексуальна. Естественно, вызвала у Егора самую непосредственную реакцию, невзирая, что всего часов десять прошло после близкой встречи с другой девушкой. И ни малейшего укора совести – он ведь на работе, на задании.
– Теперь я вполне оценила шутку «по какому вопросу плачешь, девочка», товарищ инструктор райкома. Коричневое пальто можно выбросить?
– Ну что вы! Во-первых, мне в нём бежать в сберкассу, с собой денег не брал. Во-вторых, придётся другу вернуть – это же его собачно-выгульное.
По ироничной улыбке двух дам, молодой и зрелой, было очевидно – обе не слишком-то верят байке про собачье пальто, оно весьма соответствовало по цене костюму от «Красной Большевички». А идейно-выдержанный комсомольский значок на лацкане пиджака смотрелся странно в этом островке рыночной экономики, затерянном среди аскетического планового социализма.
Оставив отобранные шмотки, Егор отправился погулять. Триста рублей с мелочью лежало в кармане. Он понятия не имел – может ли снять нужную сумму в любой сберкассе или только где сделан вклад. Поэтому взял деньги, полученные у Образцова и затем у Сазонова. Причём второй выдал ровно столько, сколько было указано в ведомости, Егор постарался скрыть удивление.
Красных десятирублёвок хватало и на куртку, и на джинсы. Но страшно не хотелось спускать их все. А куда денешься?
Накрутив круг, достаточный по времени для снятия наличности, он вернулся в магазин, уже открытый для посетителей. Выходившая парочка громко возмущалась «спекулянтскими» ценами.
Егор намеревался расплатиться, а потом набрать Инге на рабочий – поблагодарить и пригласить встретиться. Вышло немного иначе.
– Зинаида Прокофьевна у себя! – продавщица кивнула в сторону подсобки.
Он направился туда, потом замедлил шаги и остановился в метре от неприкрытой двери, заслышав разговор.
– С огнём шутишь, Ингочка! – вещала голд-мадам материнским тоном. – Узнает Евгений Михайлович, что привела ко мне хахаля своего молодого и одеваешь его по скидке, устроит тебе!
– Я же едва терплю его, Прокофьевна! Дни считаю до первого февраля. Кроме его липких лап – никакой личной жизни. А тут этот паренёк подвернулся. Не из наших, не из торговли – пусть. Не робкий, пробивной. Вырастет по комсомольской или по партийной линии. А если по юридической – тоже прекрасно. За словом в карман не лезет. И на меня запал – сразу видно. Мне двадцать два скоро, мама в этом возрасте уже второго ребёнка родила. От мужа я ушла через месяц, с Бекетовым скоро прощаюсь, надо однажды решиться на серьёзное. Век наш бабий – короткий.
– Ой, рискуешь…
– Так я по-честному. До февраля и увольнения ни-ни. Пусть Егор ухаживает, думает – я не такая…
– Я жду трамвая, – подхватила Прокофьевна. – Ладно уж. Сделаю скидку твоему симпатичному оборвышу, прикрою. Будешь должна!
Если поймёт, что подслушал – всё осложнится, отчего Егор счёл за лучшее попятиться, затем шумно подался к каморке, встретившись с секретаршей Бекетова в двери – практически интимно-близко.
– Чрезвычайно вам благодарен, Инга Павловна. Без вас никогда бы не узнал, что есть такая замечательная точка. Дорого здесь, но оно того стоит.
– Для вас будет небольшая скидка, – она шутливо ткнула когтем в злополучное пальто. – Прощайте, Егор.
Стоило немедленно спросить её телефон? Но не в двух же метрах от золотоносной… Ладно, пусть поволнуется на тему «позвоню – не позвоню», прикинул студент, шагнув внутрь.
«Небольшая скидка» оказалась царской. За куртку и бананы он отдал сто восемьдесят рублей вместо трёхсот двадцати.
– Скажите спасибо Инге Павловне! – сверкнула жёлтой фиксой заведующая. – Но только не попадайтесь на глаза нашему директору Бекетову.
– Даже и в мыслях не держал. А в чём дело?
– Бекетов – собственник. Каждый год меняет секретаршу и терпеть не может, когда около его красоток трутся парни моложе. А как жену потерял и сам едва не погиб, совсем бешеный стал… Если вздумаешь спасибо сказать, то звони в приёмную, сам не ходи.
Торговка прямо намекала: дерзай, у тебя все шансы, оборвыш.
Поблагодарив её, Егор взял яркие пакеты и отправился к троллейбусной остановке. Когда «Верас» скрылся из виду, с облегчением запихал пальто в мусорный контейнер, надев удобную куртку. Надо бы, конечно, позвонить Лёхе, порадовать, что ночная диверсия под капотом «Жигулей» оправдалась на все сто. Но для начала требовалось доложиться Сазонову.
Глава 12
Первым делом подполковник вызвал кого-то из молодых офицеров.
– Ты разбираешься. Оцени качество и происхождение.
Мужчина в аккуратном гражданском костюме-тройке извлёк из пакета джинсы, помял в руках, рассмотрел замки, заклёпки и строчки.
– Хорошее качество. Не армянская подделка. Но и не Польша, не ГДР. Лейбочка «Монтана» оттиснута на коже и пришита, а не металлическая на клёпке. Почти уверен – Грузия. За сколько взяли?
– Подарок от девушки, – не стал откровенничать Егор. – Куртку не посмотрите? Этикетки, к сожалению, только что выбросил.
– Тоже не дешёвка, – с ходу определил тот. – Но и не уникальна. Такие и в России могут пошить. Вот куртки из лайки точно надо брать Грузию. Дорогие, зараза, от трёхсот пятидесяти.
– Спасибо, – отпустил его Сазонов. Когда младший гэбист вышел, одобрительно сказал Егору: – Вижу, время и деньги использовал с толком. Хотя бы сам прибара