Тем не менее, такая крайне вседозволенная практика, как "бери, что хочешь", не была обречена на стопроцентно благоприятные результаты в мягкой науке. Действительно, в некоторых своих худших проявлениях она способствовала таким изменениям, как (1) ассимиляция фрейдизма на некоторых литературных факультетах; (2) импорт во многие места экстремистских политических идеологий левого или правого толка, которые для их носителей делали восстановление объективности почти столь же маловероятным, как и восстановление девственности; и (3) импортирование во многие юридические и бизнес-школы жесткой теории эффективного рынка заблуждающимися потенциальными экспертами в области корпоративных финансов, один из которых продолжал объяснять инвестиционный успех Berkshire Hathaway, добавляя стандартные отклонения удачи, пока при шести стандартных отклонениях он не столкнулся с достаточным количеством насмешек, чтобы заставить изменить объяснение.
Более того, даже избежав подобных безумств, "бери, что хочешь" имела ряд серьезных недостатков. Например, заимствования из более фундаментальных дисциплин часто происходили без указания авторства, иногда под новыми именами, при этом мало внимания уделялось рангу в порядке фундаментальности поглощаемых концепций. Такая практика (1) действует как паршивая система хранения, которая должна препятствовать успешному использованию и синтезу усвоенных знаний, и (2) не позволяет добиться в мягкой науке того, что Лайнус Полинг систематически изучал физику, чтобы улучшить химию. Должен быть лучший способ.
Это подводит нас, наконец, к последнему вопросу: Какие практики в элитной мягкой науке ускорили бы наше продвижение к оптимизированной дисциплинарности? Здесь снова есть несколько простых ответов:
Во-первых, гораздо больше курсов должны быть обязательными, а не факультативными. А это, в свою очередь, требует, чтобы люди, которые решают, что является обязательным, обладали обширными междисциплинарными знаниями, поддерживаемыми в беглом состоянии. Этот вывод столь же очевиден при подготовке потенциального специалиста по решению масштабных проблем, как и при подготовке потенциального пилота. Например, в рамках юридического образования следует требовать освоения как психологии, так и бухгалтерского учета. Однако во многих элитных учебных заведениях даже сегодня таких требований нет. Часто у разработчиков программ настолько узкий кругозор, что они не видят, что нужно и чего не хватает, и не могут исправить недостатки.
Во-вторых, нужно гораздо больше практики решения проблем, которая охватывает несколько дисциплин, включая практику, которая имитирует функцию авиасимулятора, предотвращая потерю навыков из-за их неиспользования. Позвольте мне привести пример, примерно такой, как преподавал один очень мудрый, но нетипичный профессор Гарвардской школы бизнеса много десятилетий назад.
Этот профессор провел тест, в котором участвовали две пожилые дамы, только что унаследовавшие обувную фабрику в Новой Англии, производящую фирменную обувь, и столкнувшиеся с серьезными проблемами в бизнесе, описанными в мельчайших подробностях. Затем профессор дал студентам достаточно времени, чтобы ответить на вопросы, дав старушкам письменные советы. В ответ на ответы профессор поставил всем студентам неудовлетворительную оценку, кроме одного студента, который с большим отрывом получил высшую оценку. Каким же был ответ победителя? Он был очень коротким и примерно следующим: "В этой сфере бизнеса и в этом конкретном бизнесе, в этом конкретном месте, возникают важнейшие проблемы, которые настолько сложны, что неразумные старушки могут не пытаться решить их с помощью наемной помощи. Учитывая трудности и неизбежные агентские издержки, старушкам следует немедленно продать обувную фабрику, вероятно, тому конкуренту, который получит наибольшее преимущество в предельной полезности". Таким образом, победивший ответ опирался не на то, чему студентов учили в бизнес-школе, а на более фундаментальные понятия, такие как агентские издержки и предельная полезность, почерпнутые из психологии и экономики.
Ах, мои товарищи из Гарвардского юридического класса 1948 года: Если бы нас гораздо чаще подвергали подобным испытаниям, только подумайте, чего бы мы могли достичь!
Кстати, многие элитные частные школы сегодня разумно используют такие мультидисциплинарные методы в седьмом классе, в то время как многие высшие школы еще не увидели того же света. Это еще один печальный пример "фатальной несвязанности" Уайтхеда в образовании.
В-третьих, в большинстве профессиональных школ "мягких наук" следует расширить использование лучших деловых периодических изданий, таких как Wall Street Journal, Forbes, Fortune и т. д. Такие издания сейчас довольно хороши и выполняют функцию авиасимулятора, если их использовать для тренировки связи событий с междисциплинарными причинами, часто переплетающимися между собой. А иногда периодические издания даже предлагают новые модели причин, а не просто освежают старые знания. Кроме того, не просто разумно заставлять студента практиковаться в школе в том, в чем он должен практиковаться всю жизнь после окончания формального образования, если он собирается максимально использовать свои здравые суждения. Я не знаю ни одного человека в бизнесе, уважаемого за выверенные суждения, чья система поддержания мудрости не включала бы использование таких периодических изданий. Почему в академической среде должно быть иначе?
Такие периодические издания не совсем хороши и выполняют функцию авиационного тренажера, если используются для того, чтобы подтолкнуть практика к связыванию событий с междисциплинарными причинами, часто переплетающимися между собой.
В-четвертых, при заполнении дефицитных академических вакансий, как правило, следует избегать профессоров со сверхсильной, страстной политической идеологией, будь то левые или правые. То же касается и студентов. Мультидисциплинарность в наилучшей форме требует объективности", которую такие страстные люди утратили, а сложный синтез вряд ли будет достигнут умами в идеологических оковах. В наше время некоторые профессора права Гарвардского университета могли бы привести и приводили прекрасный пример именно такого идеологического безрассудства. Это, конечно, была юридическая школа в Йеле, которую многие в Гарварде считали попыткой улучшить юридическое образование путем импорта определенной политической идеологии в качестве доминирующего фактора.
В-пятых, мягкая наука должна более интенсивно подражать фундаментальному организационному этосу жесткой науки (определяемой как "фундаментальная комбинация четырех дисциплин" - математики, физики, химии и инженерии). Этот этос заслуживает большего подражания.
Ричард П. Фейнман (1918-1988)
Ричард Фейнман родился в Фар-Рокавее, штат Нью-Йорк. Он получил степень бакалавра по физике в Массачусетском технологическом институте и поступил в Принстон для получения степени доктора философии. Он работал над Манхэттенским проектом и сыграл важную роль в разработке атомной бомбы. До 95-го года он занимал должность преподавателя в Корнельском университете, а затем перешел в Калтех. Основной вклад Фейнмана в физику заключался в квантовой электродинамике, изучении взаимодействий электромагнитного излучения с атомами и более фундаментальными частицами. В 1965 году он стал лауреатом Нобелевской премии по физике.
В конце жизни Фейнман был включен в состав комиссии, расследовавшей аварию космического челнока "Челленджер". Он продемонстрировал влияние низких температур на резиновые уплотнительные кольца и показал, как образовавшаяся усадка позволила горячим газам выйти наружу, вызвав взрыв.
Прочитайте его книгу, вы, конечно, шутите, мистер Фейнман.
В конце концов, наука о твердых телах с большим отрывом имеет наилучшие показатели в том, что касается как (1) избегания междисциплинарных глупостей, так и (2) обеспечения удобства использования большого участка междисциплинарной области, с частыми и хорошими результатами, как у физика Ричарда Фейнмана, когда он так быстро нашел в холодных уплотнительных кольцах причину нашей величайшей катастрофы космического шаттла. И предыдущее распространение этого принципа на более мягкие сферы деятельности дало хорошие результаты. Например, биология, начавшаяся 150 лет назад с описательного беспорядка, не имеющего особого отношения к глубокой теории, постепенно впитала в себя фундаментальный организующий этос с чудесными результатами по мере того, как новые поколения использовали более совершенные методы мышления, содержащие модели, отвечающие на вопрос: почему? И нет никакой ясной причины, по которой этос тяжелой науки не может помочь и в дисциплинах, гораздо менее фундаментальных, чем биология. Вот, как я понимаю, этот фундаментальный организующий этос, о котором я говорю:
1) Вы должны расположить и использовать дисциплины в порядке их фундаментальности.
2) Вы должны, нравится вам это или нет, овладеть в совершенстве и регулярно использовать действительно важные части всех четырех составляющих фундаментальной комбинации из четырех дисциплин, уделяя особенно пристальное внимание дисциплинам, более фундаментальным, чем ваша собственная.
3) Вы не можете практиковать ни междисциплинарное поглощение без указания авторства, ни отход от "принципа экономии", который запрещает объяснять любым другим способом то, что легко объясняется из более фундаментального материала вашей или любой другой дисциплины.
4) Но когда шаг (3) не дает много нового и полезного, вы должны выдвинуть гипотезу и проверить, чтобы установить новые принципы, обычно используя методы, аналогичные тем, которые создали успешные старые принципы. Но вы не можете использовать ни один новый принцип, не согласующийся со старым, если не можете доказать, что старый принцип не верен.
Существует старое правило, состоящее из двух частей, которое часто творит чудеса в бизнесе, науке и других сферах: (1) Возьмите простую, базовую идею и (2) отнеситесь к ней очень серьезно.