Мы с Виктором побывали в этом пункте. В середине большого зала дежурный. Он объяснил порядок сдачи экзаменов и выдал брошюру «Правила о дороге штата Иллинойс». Экзамен можно сдать в любой день.
Я засел за изучение правил. Пользовался англо-русским электронным словарем. Через неделю одолел текст. Изучать дорожные знаки терпения не хватило. Да чего там, подумал, у меня водительский стаж тридцать лет, со знаками как-нибудь разберусь. Оказалось, напрасно.
Утром с Виктором приехали в пункт. Дежурный посмотрел мои документы и выдал талончик с номером очереди на сдачу экзаменов. В зале несколько рядов стульев для ожидающих, которых было немного. С левой стороны стойки операторов, прямо выгородка для экзамена по теории и выход во двор, где сдают вождение. Справа выдают водительские удостоверения.
Минут через пятнадцать на табло высветилась наша очередь и окно, куда надо подойти. Оператор, энергичная и любезная женщина средних лет, томительно долго беседовала с Виктором, через него задавала мне вопросы, ушла с моими документами к начальнику. Вскоре вернулась и продолжила оформление. Один из вопросов был:
– Согласны ли Вы, что в случае гибели Ваши органы будут пересажены другим людям?
Мне пришлось немного подумать, прежде чем я ответил:
– Да нет, пожалуй. Мне в общем-то не жалко мои органы – сердце, почки, легкие, чего там, научились пересаживать – просто не хочется подводить какого-нибудь пострадавшего американца, предлагая ему одряхлевшие русские органы. У них почти выработан ресурс. Secondhand. И они прилично проспиртованы. – Последнюю фразу я вслух не произнес, подумал про себя.
Вероятно, Виктор не совсем точно перевел мой ответ. Дама не поняла юмора, закончила оформление бумаг и передала нам папку:
– Теперь, please, пройдите к крайнему окну, оплатите десять долларов и можете сдавать экзамены. Желаю удачи.
После оплаты подошли к длинной стойке, за ней несколько человек обслуживали претендентов. Я передал папку и документы. Сначала здесь же провели «медосмотр» – на специальных аппаратах проверили зрение и слух. Затем выдали билеты для сдачи теории. В углу помещения одноместные столики, где я и разместился. Одновременно экзамен сдавали еще человек пять.
В билете вопросы скомпонованы в соответствии с разделами текста правил дорожного движения. Даны по три варианта ответов. В конце вопросы по знакам дорожного движения. Общее количество вопросов штук двадцать. Можно дать не более трех неправильных ответов.
Сложнее всего было понять смысл вопросов и предлагаемых ответов без электронного словаря. Вопросы по знакам я не понял, потому что этот раздел не выучил, ответы указал наугад, ошибки оказались роковыми и в результате экзамен не сдал. Двоечник несчастный. Давно со мной такого не было.
В следующий раз приехали в выходной. На Настиной зелёненькой «Тоёте-Селене».
Людей было много, очередь начиналась на улице. К оператору попали часа через полтора. Нам выдали мою папку с документами. Я спросил:
– Сколько мы должны заплатить?
– Платить не надо, у вас уже оплачено, – прозвучал ответ.
За длинной стойкой снова выдали экзаменационный билет. На этот раз экзамен по теории я сдал. С моим стажем экзамена по вождению я не очень боялся. Как оказалось, снова напрасно.
Нам объяснили, что экзамен проводится на своей машине. Надо подъехать к площадке с обратной стороны здания и занять очередь. Впереди было несколько машин. Когда стали первыми, Виктор вышел из машины. Я остался в «Тоёте-Селене»… один на один с инспектором. Пожилым гражданским американцем. Общественником. Неприступным и суровым.
Проверка началась с небольшого техосмотра. Инспектор походил вокруг машины, а я повключал по его команде фары, поворотники, стоп-сигнал, гудок. Стеклоочистители и омыватели ветрового стекла.
Выехали на узкую извилистую улицу среди зеленых насаждений. Вдруг инспектор сказал:
– Stop here.
Я почувствовал в этом приказе подставу. Поэтому сначала свернул направо в боковой выезд и остановился. Тут инспектор раздраженным голосом грозно приказал, чтобы я дал задний ход. Это меня озадачило еще больше, потому что выезжать задним ходом из кустов на улицу мне показалось неправильным. Я хотел развернуться и выехать передом, но выполнил приказ и выехал задним ходом. Затем последовали совершенно непонятные указания. В результате экзамен по вождению я не сдал. Инспектор сказал Виктору:
– Он меня не понимает, как я могу принять экзамен?
Неудачу свалил на меня. Как будто я сдавал экзамен по языку, а не по вождению.
Мы с Виктором приехали снова. На этот раз инспектором оказался эмигрант из Польши, тоже пожилой общественник. Он не только четко говорил, что я должен делать, но показывал рукой и что-то объяснял. Явно переживал за меня. В результате экзамен был сдан.
Я припарковал машину и вошел в помещение. Виктор уже стоял с папкой моих документов и привел меня к стойке, где оформляли удостоверения. У меня забрали папку и попросили подождать. Потом вызвали и сообщили:
– Вы можете пройти сфотографироваться.
Я прошел за стойку и оказался напротив фотографа. Пока я пытался прочесть надпись под фотоаппаратом, меня сфотографировали. А надпись гласила: «Smile, please». В результате моё лицо получилось без улыбки и со скошенным вниз взором. Потом попросили расписаться на какой-то пластинке.
Через полчаса водительское удостоверение было готово. Инспектор взглянул на фотографию и предложил сфотографироваться повторно, но я отказался. Может, подумал, одумаются и не дадут права. Уж лучше так. Синица в кармане.
На водительском удостоверении указаны: название штата – Иллинойс, дата выдачи, фамилия и имя, адрес, дата рождения, принадлежность к мужскому полу, рост, цвет глаз, и что выдано секретарем штата Jesse White. Документ украшен моей фотографией в желтой рубашке с серьезным красным лицом. Срок действия пять лет до дня рождения, а не до дня выдачи. Так, наверное, легче запомнить. Внизу образец моей подписи. Два штрих-кода.
Настя и Даня интенсивно готовились к поездке в Россию, до вылета оставалась, точно помню, неделя. Пора было отправлять документы в Российское посольство для оформления визы. И вдруг… вечером, в пятницу, выяснилось, что у Дани заканчивается срок заграничного паспорта.
Паспорта для жителей Восточной части Америки, в том числе Чикаго, оформляют в городе Чарльстоне в штате Южная Каролина, на Атлантическом побережье. В почтовых отделениях есть служащие, которые занимаются оформлением и отправкой документов на паспорт.
Утром в субботу мы ринулись на почту. Но не тут-то было. Одна почта закрыта, на другой нужного работника не было. Наконец, нашли почту с работником, но она принимала посетителей по очереди и пришлось ждать. На оформление документов на паспорт мы были единственными.
Афроамериканка среднего возраста, большая, источала позитивную энергию. Она была такая полная, что казалось, будто у неё сзади привязана подушка. Работала на компьютере и изредка с интересом поглядывала на меня – прямиком из России все-таки человек. И интеллигентный такой, надо же.
Оформили анкету и заявление. Затем стали выяснять сроки. Экстренная почта должна была доставить документы в Чарльстон в понедельник утром. Созвонились непосредственно с «паспортисткой» региона Чикаго и она пообещала, что паспорт будет готов во вторник утром. Правда, это будет стоить дорого. Значит, в среду Настя получит Данин паспорт и можно будет обращаться в Российское консульство для получения визы, но консульства в Чикаго нет. Документы надо направлять в Сан-Франциско. Экстренной почтой.
Настя тут же созвонилась с консульством. Разговор был длинный. Документы должны были поступить в консульство в четверг, а вернуться в субботу, потому что самолёт в Россию в воскресенье. Снова повышенный тариф и экстренная почта.
Представляете? Всё так и получилось. И паспорт прислали вовремя, и визу.
Настя познакомила меня со стариком, мистером Rubin, у которого я должен был работать. Он жил в районе Скоки. Чтобы туда доехать, надо свернуть на Норд-Вест хайвей в сторону Чикаго и ехать час. Я был за рулем и освоил этот несложный маршрут. Дорожное движение было очень плотным.
– Главное, папа, – наставляла меня Настя, – будь пунктуален. Они это любят. Приезжать надо к девяти утра, а в 9-30 должен быть готов завтрак. Варить кашу я тебя научу. Ты ведь сам не умеешь?
– Нет, конечно. Зачем мне это надо? Дома кашу всегда варит твоя мать.
– Ну вот. Потом прибери постель. В два часа обед, в полшестого ужин, помоешь посуду, и в шесть свободен. В течение дня надо с ним погулять. Иногда возить в фитнес-клуб, это недалеко. У него там абонемент. Да, раз в неделю постирай бельё. Машины напротив, расплачиваться надо квотерами. Я тебе всё покажу.
Пришло время ехать на работу. Было около восьми утра. Я повернул в сторону Чикаго. Было как-то волнительно. И вдруг… или мне показалось?.. Нет, не показалось. Встречная машина подмигнула фарами. Неужели впереди радар? Да, точно, в кустах примостился со своей машиной полицейский. После этого мои волнения испарились. Везде люди.
Далее вперед, вперед… После Арлингтон Хайтс проехал районы Маунт Проспект, Дез Плайнез, Парк Ридж и оказался в Скоки. Следил по времени, чтобы не пропустить поворот. По дороге горланил песню «…только примет ли Ро-одина, Родина-мать, одного из пропа-авших сво-и-их сыновей?..». Как-то под настроение она была.
Так и ездил месяц.
Мистер Рубин, инвалид, без стопы, имел редкое заболевание крови. Жил в однокомнатной квартире на первом этаже многоквартирного двухэтажного дома. Родители перебрались в Америку из Одессы вскоре после революции. Его старший брат как-то сказал мне:
– Я тогда был совсем маленьким, но запомнил одно русское слово.
– Какое же это слово?
– С-в-о-л-о-ч-ь, – и заразительно засмеялся.
Сын у брата, Вилли, был преуспевающий бизнесмен, богатенький, недавно купил легкомоторный самолёт.