Родилась 20 января 1952 года в Казахстане, живет и работает в Екатеринбурге.
Писать стихи начала с девяти лет, и к восьмому классу у нее была целая тетрадь стихов, а потом две…
Журналист по профессии, работала в городской газете, освещая проблемы экономики, промышленности, сельского хозяйства, строительства, транспорта, энергетики, внедрения новых форм хозяйствования. Основной жанр – проблемная корреспонденция и социально-экономический очерк. Как хобби – ночные творческие бдения и художественно-публицистическая проза с тематикой, далекой от производства, но близкой к судьбам и взаимоотношениям людей, истории края, драматическим страницам этой истории.
Выпустила книгу «Продолжение следует» – сагу об огромной заслуженной семье с ее ветвями и ответвлениями, с описанием судеб особенно ярких ее членов. «Точка возврата» – о сокурсниках, творческих и профессиональных судьбах, выпускниках факультета журналистики образца 1975 года.
Валентина Молодовская – автор сборника стихов «Письма о любви». Она уже довольно длительное время сотрудничает с альманахом «Российский колокол», с журналами «Автограф», «Современная поэзия» и «Новые имена в литературе», англоязычным журналом Russian Bell. Недавно в рамках международного конкурса Набокова, дипломантом которого стала Валентина Молодовская, вышла в свет англоязычная книжка ее стихов Happy Note.
Валентина Петровна – член Интернационального Союза писателей, Союза журналистов России, трижды дипломантка международного конкурса Экзюпери. Награждена грамотой Интернационального Союза писателей «За весомый вклад в развитие литературы» и многими другими. В 2017 году начала издавать альманах «Журавли» («Журналисты в литературе»), который выходит по настоящее время.
О, если ты – Любовь…
О, если ты – Любовь…
Накрапывает дождь по синим тротуарам,
Архивное пальто промокло и авто,
Теперь почти зима в холодном нашем крае,
А мне бы полюбить не поздно и не рано,
Шалить, шагать, мечтать о цирке шапито!
А мне бы не шуршать бумагой в кабинете,
Перчатки не искать в холодные утра́,
А мне б туда, где зной и где на целом свете
Волшебные пески волна волною метит,
Летят, легко паря, соленые ветра!
О, если ты, Любовь, меня еще не знаешь,
Войди в мой теплый дом и душу отогрей,
А уходить сама ты вряд ли пожелаешь,
Живи со мной,
Мечтай со мной,
Не тай,
Не уходи
И не старей!
Дождь
Дождь пришел.
Постучался тихонько в окошко,
Пробежал по дорожке,
По тени – к крыльцу,
И попрятались люди, стрекозы и кошки,
Хорошо, что и день уже тоже подходит к концу.
Посидим мы с дождем.
И за каплею капля
Отдели́ м радость встречи от горести слез.
Без дождя не бывает и лета, не так ли?
Просто так
Погрустим на сережках и листьях берез.
Тишина
В палисадниках стареньких улиц,
На душе – тишина. И чиста
Та тропа, где когда-то с тобой разминулись,
И на ней
Ни следа и ни тени листа.
Ни письма,
Ни записки, ни звука, ни слова —
Так случилось, что нет уже писем и слов.
Перестать
Той судьбе и себе прекословить
И не звать,
Прорываясь из сумрака снов?..
Отпустить?!
Завтра радугой звонкой
Встанет день на распахнутых настежь полях,
И холсты
В нитках дождика тонких
Будет шить
Неизбывная вера-надежда моя.
«Ну, полетай! Как этот снег…»
Ну, полетай! Как этот снег —
Светло, бесстрашно, невесомо!
Ну, отпусти на волю смех
И всех, кто видит смертный грех
В твоем полете за особой,
Которой имя ты не знал,
Но от которой ты бежал,
На тыщу лет забыв себя,
В дань суете, не пригубя
Глубин души и шири неба.
Ты так давно собою не был!
Ну, полетай, как эта боль,
Что под ребро ребром уколет,
И раздвоит, и заневолит,
И назовет себя – Любовь.
Ей имя – Жизнь. Ей место – Воля.
Ей время – как Тогда. Но Вновь.
Ну, полетай! Не опоздай!
Еще погода благово́лит.
Летний дождь
Дождь, бумага, акварель,
Мокрых капель нонпарель,
Лето – страстный метранпаж
Звонкий выверстал пейзаж
Чисто вымытой природы
На пленэре у погоды,
Где по лужам без калош
Пробежали брюки клеш,
Промелькнули юбки мини,
Блузки, бантики!.. В помине
У картины лучшей кисти
Нет времен и новых истин,
Только света сны и блики,
Только те, кто близко, – лики,
Только капель нонпарель,
Дождь, бумага, акварель…
Вчерашний портрет
Вялый запах тюльпана,
Март исходит в апрель,
Как стихи, филигранна
Звезд ночных нонпарель.
Не прочесть в высоте там
Шрифта тонкую вязь,
На вчерашнем портрете
Луч вчерашний погас.
Не ловлю втихомолку
Тщетно-розовый свет,
Письма дремлют на полке —
Им читателя нет.
Успокой, успокоясь,
Неба звездного рать,
Я теперь твою повесть
Разучилась читать.
Только в вазе тюльпана
Застарелая прель,
Только старая рана,
Только звезд нонпарель.
«Осенняя дорога, перелески…»
Осенняя дорога, перелески
Стоят сторонкой на пути,
Они в степи как занавески
Над тем, чего уж не найти.
Их ветер хлещет как попало,
Сбивая пламя с веток прочь,
И неба синим покрывалом
Пожар осин не превозмочь.
И где-то в этих перелесках
Моя душа еще жива
И жизни рваный недовесок
Ряди́ т в прекрасные слова.
Лекарство от простуды
Что делать с осенней простудой,
С хандрой засморкавшихся улиц?
Вот дождь наливает в посуду
Холодное варево лужиц,
Вот клен припечатал горчичник
К холодной груди тротуара,
И кашляют хмуро над крышей
Ворона с антенной на па́ру.
Слезинка скатилась из глаза
Окна, отразившего хмурость.
Ах, что же так быстро, так сразу
К зиме все у нас повернулось?!
И спорить уже бесполезно —
Полезнее шарф и калоши,
Когда бюллетень по болезни
Оформили скверы и площадь.
Открыть, что ли, зонтик хотя бы?
Но, кажется, дождик стихает,
И мне по привычке октябрь
Лекарство диктует стихами.
Гербарий
Пока не поднимут ирисы
Под снегом своей головы,
Примите ромашки, Лариса,
Из рук прошлогодней травы.
От них веет зноем и летом,
И кажется, будто давно
Сквозь зимы, и версты, и ветры
Стучит ваше счастье в окно.
Гроза в июле
Багет окна. А в нем – стихия.
И грядет гром в верстах,
Разли́ тых на холстине лета!
И туче на сносях летать!
И в ней чернил накоплено планетой,
Чтобы стихи я
Смогла списать с того листа,
Который мне, так ветрено-чиста,
Светясь в объятиях дождя и света,
Полуневинна и полугрешна,
В ветра́ летящие одета,
Вручает середина лета.
Июльская гроза еще любви полна,
Еще легки ее укоры и обеты,
И дней беспечны имена!
Но, знаю, зреют где-то
Грозы августа.
Миром правит любовь
Этот простенький мир
И банален, и мил —
Дом, деревья, кусты,
Неба синего стынь,
Тихой осени седь
И в фуфайке сосед.
Звуки вьюг не слышны
Здесь среди тишины…
И покажется вновь —
Миром правит любовь!
«Мне летать все привычней в ночь…»
Мне летать все привычней в ночь —
То ли в сон, то ли так, мечтая,
Золотых листов не толочь
Ни шагами и ни трамваем.
Не менять часов и минут
На осенние километры.
Самолеты дорог не мнут,
Да летать я могу и с ветром.
Лишь бы там, где уже октябрь
Листопады в оврагах солит,
Разглядеть я могла тебя
За посадочной полосою.
И пока опустевший лес
Примеряет прозрачность платья,
Я слечу со своих небес,
Чтобы кануть в твои объятья.
Тихо осень под утро спит,
Только шорох крыла о ветры
Наших сдвоившихся орбит
И нарушенных геометрий.
Две прямые пересеклись:
Аксиомам теперь не время.
Так случилось, что эта жизнь
Нас в отдельности не приемлет.
Метель
У нас метель
И горизонт в дымах,
Плывут по улицам дома,
Сдаваясь белой красоте.
Земля бела,
Мешая ночь и день,
В окне крыла́
Распахнуты – метель!
Лежат снега
Под этой белой пеленой,
И, так легка,
Она уже летит за мной,
В моих стихах
Стирает че́рни тень,
Душа тиха,
В ней просто зимний день
Настал
Не впопыхах.
Пусть чуть жестка
Крупа воды на вкус,
По снегу скан
Следов, где я вернусь
В тот редкий кадр
На киноленте прежних дней:
Моя рука
Лежит в руке твоей,
И там пока – ни ветерка!
«Я не прошу вернуть былого…»
Я не прошу вернуть былого,
Нам толщу лет не одолеть,
Да и любовь – не просто слово,
И полюбить – не пожалеть!
И я сама себе виною,
Что, разум столько лет глуша,
Моя любовь жила со мною,
Как та сбежавшая душа.
А ты ее случайно встретил
И не узнал. И в том беда!
Она гуляла в этом лете,
Где миражи – через года.
В который раз проходишь мимо,
И не подскажет сердцу стих,
Что душ родство неодолимо!
Не проходи! Не пропусти!
Ночное окно
И вот этот двор, и заждавшийся тополь,
И те́ней ночные изящные пальцы,
И где-то на крыше невидимый кто-то
Полотнище неба натянет на пяльцы.
И будет висеть над балконами месяц,
Баюкать спокойствие тайной вечери,
И снова обманет про «вечно» и «вместе»,
Про теплые руки кистей Боттичелли.
И белые шеи венер волооких
Застынут в усталой покорности веку,
В неясности вечной – зачем одиноко
Смотреть и смотреть из окна человеку?..
«Я помню вкус твоих губ…»
Я помню вкус твоих губ,
Как помнят радуги цвет.
Земля – как замкнутый куб,
В котором выхода нет.
Куда ни глянешь – стена,
Чего ни тронешь – углы.
Кому еще я должна?
Отдам! Дары не малы.
Пустите в мир, где снега
Под утро степь озарят,
Где спят, как дети, стога,
Где нас качает заря,
Где места нет суете
И так свободно душе!
Где мы похожи на тех,
Кем быть не сможем уже.
Стучусь о стены-долги
В плену ненужных сует,
Пустые ночи долги
В разрыве зим или лет.
А там, где веют снега
И ветры вольно бегут,
Где спят под утро стога,
Ты помнишь вкус моих губ.
Теперь
Теперь люблю, как раньше бы уметь,
Теперь зову, а столько лет молчала,
И жесткий взгляд зеркал не замечала,
И заставляла сердце каменеть.
Я, кажется, теперь забыла гордость?
Вот парадокс – не вижу в том потерь,
Когда-то в гордость упаковывала горесть,
Скрывать любовь я не хочу теперь.
Теперь серебряные птицы слез
Слетают с век, о про́житом тоскуя,
В краю надежд и розовых берез
Живу, последней верою рискуя.
И я уже не поверну назад,
Быть может зря растрачивая нежность.
Где упадет зимой моя слеза,
Там по весне распустится подснежник.
Сезон дождей
Обложили дожди, обложили,
Нерв земли до золы обнажили,
И душа примирения просит:
Август месяц – еще и не осень!
Август месяц – уже и не лето,
Сквозняки, будто сердце раздето,
В том окне, где когда-то мы жили.
Обложили дожди, обложили…
Зацепился рассвет между сосен.
Может, дело не в том, что под осень
Наши судьбы не так мы сложили?
Обложили дожди, обложили…
И не спится, не можется – где там!
Промелькнули надежды и лета,
По потерянным нам затужили…
Обложили дожди, обложили.
Северное сияние
Лежат снега, впитав немые тени,
Лишь звук шагов и шепот звезд в ночи,
Лишь грусть моих к тебе стихотворений,
Лишь сон зимы на холоде парчи.
Вселенский снег объятий и слияний
Сцелует с губ остывшие слова,
Чтоб на полотнах северных сияний
Ты не прочел, как я была права.
Ведь этот свет меж теменью и ночью —
Для нас с тобой открытое окно
На перекрестке наших одиночеств,
На небе расстояний. Но
Уйдет в рассвет моих печалей снежность,
И в рифмах завтрашнего дня
Я для тебя оставлю только нежность
И то тепло, что в сердце у меня.
«Пока еще слеза близка…»
Пока еще слеза близка,
Мы вспоминаем август душный,
И на душе не то пока.
Но память так великодушна!
На горле застегнув пальто,
Погасит в сердце ветер стылый.
Когда-нибудь она сотрет и то,
Что ты любил и я любила.
Семь роз августа
Вот так кончалось это лето —
Раскрытой створкою окна.
На фоне штор два силуэта,
Он одинок, она – одна.
И в вазе с сумрачною влагой
Шесть красных роз под цвет вина,
И двух сердец немая тяга,
И роза алая – одна.
И кадром запоздало-нежным
Запомнит лето этот ракурс,
И аромат ничьей надежды,
И вкус слезы про то, что —
август.
«Совсем нежданно и негаданно…»
Совсем нежданно и негаданно
Вам этот день судьбой подарен был,
Из писем сотканный, из прошлого
И из того, что не сбылось,
И этой встречи слез непрошеных,
И этих слов, невольно брошенных, —
К вам столько в сердце пролилось!
А лета дни уже закатные
Горят желтеющими платьями,
И в сердце ноющая трещина,
И ветви длинные берез,
И эта маленькая женщина,
Из сна пришедшая из вещего,
Бегом бегущая от слез…
И что там в вашей жизни сбудется,
И что придет, а что забудется,
Кого же все же повстречали вы —
Никак пока что не решить,
И ясно только, что отчаянно
Бежать устали от печали вы,
Но ведь судьбы не перешить?!
Предчувствие
В знаках осени – радость и грусть,
Повторение всех окончаний
И причал, принимающий путь,
Среди весен берущий начало.
Красота пролетающих стай
В нас пока не рождает тревоги,
Вытрет август слезинку листа
С отутюженной ленты дороги.
Декабри еще так далеки,
Мир под небом смиренно спокоен,
И слетают с дерев лепестки,
Будто звоны летят с колоколен.
И покуда по весям леса
Обретают премудрость молчанья,
Где-то там, высоко в небесах,
Плачет ангел о зимней печали.
«О Русь, тебя боготворить…»
О Русь, тебя боготворить
Могла б, да не умею,
Словам тебя не повторить,
Ты музыка! В тебе я,
Чтоб только слушать и молчать
В мурашках бледной кожи,
Начал конца не замечать
В лесу, на храм похожем,
Где золотые купола
Теряют лист со звоном,
Где день звонит в колокола
С осенних колоколен.
О, эта осени печать
Среди роскошества и бала,
Какую ясную печаль
Ты в моем сердце отыскала!
Каких глубин задела суть,
Каких основ и осмыслений!
В такой красе когда-нибудь
И я предстану перед тленом?
Уже седа и на краю,
Но нет числа вопросам —
Зачем живу, зачем пою
И что оставлю после?
Не тороплю ни сжатых век,
Ни бледных рук усталость.
Спешу за мой суе́тный век
Любить все то, что мне досталось.
И пусть в душе и по уму
Тревог, как листьев, – россыпь,
Дорога к сердцу твоему
Яснеет через осень.
Радуга
Всю ночь из неба льется дождь
И промывает путь к звезде,
Чей свет уже почти не ждешь,
Но он давно летит к тебе.
А утром встрече этой быть,
Хоть ночь твоя долга:
Чтоб свет с дождем соединить,
Восходит радуга.
Где мы?
Вот август. Кажется, был мост.
Еще там птицы в высоте
Про наше возвращение кричали,
Но ты был – гость.
А я – встречающей гостей.
Вот в чем печали.
А роща – медяки в залив!
Такая есть примета, говорят,
Для новых встреч, не расставаний.
И как сентябрь в колокола звонил!
Хотя мосты уж не горят,
А просто растворяются в тумане.
Не в этом суть! Но в чем она —
Мосты не сберегающая сила?
И было для чего отчаянье?
Наш долгий SOS! на радиоволнах
Судьба по осени носила.
Но вот – декабрь от берега отчалил
В незыблемость зимы, где мы.
Где мы?
Молчание.
Опять февраль…
Я не люблю февраль
С его стеклянной пустотой пространства.
Февраль – давно известный враль
Про тишину и постоянство.
А сам? А сам в который раз,
Так вероломно жертвуя ветрами,
Заносит снегом и разносит нас,
Как будто ничего и не было меж нами.
Как будто не было тепла!
Летит сквозь снеги неприкаянное эхо:
А я была с тобой? Была? Бела
Февральских вьюг стеклянная потеха!
Ночь не нежна. И не нужна,
Когда февраль для нас постели стелет.
В осколках сна – не тишина грешна,
А эта холодность, сквозящая под двери.
Вот – шаль пуховая.
Безгрешна и… смешна.
А впрочем, лишь ее объятьям – верю.
Не формат
Неистов снег кануна января!
Кому – полет, кому – диван в квартире.
А я кричу: «Не падай с алтаря,
Без высоты твоей беднее станет в мире!»
О Алтари! В наивности высокой
Я столько создала высот!
Я столько растворила окон
В надежде на тепло и на полет!
А мир был зол. Реальность воплощая,
Ломился в окна снегом и дождем,
И не смотрел, что вышла без плаща я,
И так студил, как сам был обожжен.
Я отпущу полет! Пусть легче будет
Тем, кто живет за запертым окном!
И остаюсь подобием сосуда
С созревшим, но невыпитым вином.
Дневник судьбы, прошитый наспех,
Поверхностно расскажет обо мне.
А жизнь души – в сосуд, под айсберг,
На семь восьмых сокрытый в глубине.
О Алтари!
Когда-нибудь, когда земле теплее будет,
Растает лед и вытолкнет сосуд,
И то вино прекраснейшие люди —
За Алтари! —
В прекрасные бокалы разольют.