Очнулся Рамазан в блиндаже и не сразу понял, что с ним произошло. Он хотел обычным упругим прыжком соскочить с земляных нар, но не смог пошевелить даже рукой, не смог оторвать голову от подушки. Тогда его обуял страх: «Братцы, где я?! Что со мной?» – пытался прокричать он, но вышел лишь приглушенный хрип. Однако его услышала молоденькая сестричка медсанбата. «Ожил, родненький!» – прозвучал радостный девичий возглас. Рамазан недолго пребывал в сознании, вскоре он вновь погрузился в небытие. Второй раз он пришел в себя в госпитале, испытывая разрывающие голову боль и гул в ушах. Он очнулся в палате, среди голосов и стонов раненых. Ярко светили лампочки, рисуя желтые круги света на потолке. Сознание вернулось полностью, выхватив из памяти бой накануне ранения.
О том, что случилось с ним после ранения, он узнал много позже, когда в госпиталь поступил раненый из его роты. Рукопашная схватка отбросила фашистов к прежним позициям. Бойцы похоронной команды, приняв Рамазана за убитого, хотели отнести тело к братской могиле. Однако хоронить с мертвым немцем не стали: «Надо нашего парня оторвать от фрица», – сказал один из бойцов. Перед контузией Рамазан так впился зубами в фашиста, что оторвать его не представлялось возможным, поэтому пришлось стволом пистолета разжимать ему челюсти, ломая зубы. В этот момент Рамазан застонал. Возгласы радости и удивления ответом прозвучали на его стон. «Братцы, чуть живым солдатика не похоронили!» – радовались бойцы. Его перенесли в блиндаж, а затем отправили в госпиталь. «До ста лет жить будешь!» – шутили друзья-однополчане, когда он вернулся в родной взвод.
Вскоре рядового Сарбасова вызвали в Москву, где Михаил Калинин вручил ему первую боевую награду – орден Красной Звезды, за проявленные мужество и отвагу при защите Сталинграда. Много ещё боевых побед, больших и малых, было в арсенале Рамазана Сарбасова, там же были осколки, оставшиеся в теле до конца жизни, возвращение в строй, невзирая на инвалидность, а также воинские звания, ордена и медали. Он служил автоматчиком, корректировщиком огня, истребителем танков, разведчиком. Рамазан начал свой путь доблести рядовым, а закончил войну в звании старшего лейтенанта. О его боевом мужестве и славных героических подвигах говорят тринадцать боевых наград. У кавалера трёх орденов Красной Звезды есть орден Боевого Красного Знамени, орден Славы 3-ей степени, орден Отечественной войны и медали, самой ценной из которых для Рамазана стала медаль за оборону Сталинграда. Многочисленные высокие награды за ратные и трудовые подвиги красноречиво свидетельствуют о беззаветном служении Рамазана Сарбасова своей отчизне, истинном патриотизме, о выполненном сполна священном долге защитника Родины.
После войны офицер запаса Рамазан Сарбасов более двадцати лет работал инженером-топографом. В 1960 году по заданию правительства готовил топографические расчёты по орошению Заволжья. Разведчик-гидрогеолог отмерил пешком полторы сотни тысяч километров по степям Волгоградского, Саратовского и Куйбышевского Заволжья. Только в родном Палласовском районе по его проектам были построены гидромелиоративные системы для тысячи гектаров орошаемых земель. Он исколесил страну с севера на юг и запада на восток, занимаясь разведкой и проектированием промышленных объектов. На северных оленях Рамазан катил под северным сиянием полярными ночами. На собачьих упряжках мчался по таёжному снегу, сверкавшему в солнечном свете мириадами звезд. На горбах «кораблей пустыни» кочевал по раскалённым пескам
Каракумов и Кызылкума. На лошадях пересекал степи, пестревшие разнотравьем, и поднимался в горы Алтая. Труднопроходимые болота облетал на вертолётах и малой авиации, делая крупномасштабные съёмки тайги и тундры. Вместе с геологами открывал новые месторождения нефти, железа, газа, пресной воды, огнеупорной глины. Родина высоко оценила трудовые заслуги Рамазана, среди многочисленных наград самыми значимыми стали орден Ленина и орден Трудового Красного Знамени. Одной из наград, стало полное восстановление зубного ряда за счёт государства. В те годы было принято стоматологическое протезирование с применением золота, Рамазану полностью восстановили выбитые и сломанные пистолетом зубы. Он так и остался в моей памяти сильным духом мужчиной с железной волей и широкой улыбкой, сверкавшей чистым золотом. Доживал свой век дядя Рамазан в Палласовке Волгоградского района, среди детей, внуков и многочисленных родственников. Вечная слава защитникам отечества! Вечная слава трудовому народу великой страны!
Владимир Уланов
Номинант литературных премий «Наследие-2015» и «Писатель года – 2013» за роман «Княжеский крест». Дважды лауреат премий «Золотое перо Руси», «Историческое наследие – 2010» и «Забавная надпись – 2007». НОМИНАНТ литературной премии «ПИСАТЕЛЬ ГОДА-2016»
Зарегистрировано 42 издания книг этого автора. Его произведения опубликованы за границей: в Лондоне, Будапеште, Молдове, Таджикистане.
Я ЖИЗНИ СТРОКИ посвятилСборник
Я жизни строки посвятил,
Хотел сказать о многом.
О любви и чести не забыл.
Коварству строк немало.
И подлость, и вино в соцветие сплелись.
И женщин я ругал, потом любил,
Был разочарован ими я немало.
Я жизнь любил и был природой очарован,
Весеннюю капель и осень не забыл.
И лету строки посвятил.
В горах бывал немало.
Желанья, страсть, победы я тоже не забыл
Красавица зима
Пришла голубоглазая красавица зима,
Серебристым инеем березам косы заплела.
Раскрасила всё в белое, насыпала снега,
Солнце разрумянила, морозы принесла,
Завьюжила метелями, дороги замела,
Схватила реки темные, во льды их завела,
Деревья приголубила, укрыла их в снега
И щедрою рукою посыпала дома.
Смеясь, снежинки бросила на темные леса,
Узорами ковровыми поля все устлала.
Холодная, надменная, ты трудишься с утра,
Глаза подводишь синие, красавица зима.
Хохочешь ты в веселии, на радость к нам пришла.
Ненастоящая зима
Мокрый снег падает.
Все кругом побелело. Зима.
Но она меня не радует —
Ненастоящая зима.
Лужи, слякоть и сырость,
Без мороза снег с дождем.
Только к вечеру, может быть, изморозь
Перехватит лужи ледком.
Морозы
Морозы вдруг наступили.
Метели снега намели.
Лужи, речушки застыли,
Заснежены горы вдали.
Березы снегом покрыты,
Ветвисто стоят вдоль дорог.
Сосны инеем скрыты,
И тополь под ветром продрог.
За тучами спряталось солнце,
Не греет нахохленных птиц.
Замерзло узором оконце
С рисунком прекрасных девиц.
Мне вдруг тоже холодно стало
И в сердце закрался мороз.
Пишу я страницы устало,
Пока пыл души не замерз.
Скачка
Эх, унылая дорога!
И полей такая ширь!
В быстрой скачке мчались резво,
За собой подняли пыль.
Колокольчики замолкли,
Вдалеке не слышен звон,
Только сани, сани стонут
И бежит наш резвый конь.
Взмылен весь, ездок торопит,
Русь шальная вся в пути.
Мчимся, мчимся по просторам,
Нету верного пути.
Долог путь, заходит вьюга,
Может, буря впереди.
Эй, седок, твоя ль дорога?
Может, шагом нам пройти?
Веры нет, нас бог оставил,
Потеряли все в пути.
Нас ездок на путь наставил,
Не смогли его найти.
Мы теперь коня ругаем,
Что так мчался впереди,
И теперь про то не знаем,
Где нам истину найти.
Мчится конь, сперва был красный,
После вьюги побелел,
После бури стал неясный,
Может, просто посерел.
Но от этого дорога
Нам не стала так легка.
Может быть, нам встать немного,
Поглядеть на мир слегка.
Февральская лазурь
Нежным блеском искрится на солнце
Выпавший за ночь белый снежок.
Легким узором покрылось оконце.
Серебрится на речке ледок.
Распушились одетые в иней березы,
Длинные косы в серебро заплели.
Снегири на деревьях, будто алые розы,
Словно лето в мороз принесли.
Легкий шаг твоей скорой походки,
По снежку словно в сказку спешишь,
В серебристом пуху утопают сапожки,
Зимнему утру улыбку даришь.
И звенит, звенит на морозце
Запорошенный снегом лесок.
Не ласкает совсем его белое солнце,
Да стоит на опушке занесенный стожок.
Тишина. Всю округу зима запушила,
В белые шапки одела дома.
Февральская лазурь кругом заискрила,
Пробежала ее голубая волна.
Вечерняя синь
Снежинки в воздухе нежно кружатся,
Весело им в вечерней тиши.
А за околицей стало смеркаться,
Синью красит деревья вдали.
В фиолетовый шарф закутались дали.
Голубым припорошен дремлющий куст.
И синей стеной встают печали,
Синий вечер наводит грусть.
Снежинки рядом, искрясь, летают,
Приглашая на зимний сказочный пир,
Этот вечер и синие-синие дали
Уводят с собой в зачарованный мир.
Осенние мотивы
Осень, осень – желтая листва.
Осень золотая,
как я ждал тебя!
Мне хотелось видеть,
как кружит листок,
Мне хотелось слышать
шелест ветерка.
И теперь мне видится,
что цветешь опять,
Осень золотая, красок не унять.
Осень золотая
наступила вновь,
Рву калину красную,
ведь пришла любовь.
И иду я по лесу,
лист осенний мну
И любовь осеннюю
в сердце берегу.
Обниму березку стройную
с золотом в кудрях,
Погляжу на дивную
с инеем в ветвях.
Ты пришла, осенняя
с золотом пора.
Ты пришла, багряная,
и я ждал тебя.
Вновь с осенним запахом
и ледком в ручье.
Осень
Когда осенняя пора
Приходит в город снова,
Листья желтые всегда
Ковром ложатся у моего дома.
В моем саду багряная рябина
Мне гроздья рубинов дарит.
И я любуюсь на красную калину,
Что за окном стоит.
А дождь, печальный, тихий,
Опять стучит в окно.
И желтый лист случайный
В слезах прилип к стеклу.
И тополь, одинокий, стройный,
Червонный, под дождем грустит
И что-то тихо шепчет,
Ветвями шелестит.
Война
Стоят разбитые снарядами дома,
Глядят истерзанными дырами,
И, руки заломив, кричит таджичка-мать,
И просит женщина ей мира дать,
Но в опустелые дворы с разбитыми тандырами
Не будут больше на пиалу чая зазывать.
Ни смеха, ни мелодии зурны…
И страшен лик нагрянувшей беды.
Какая ночь, какая тьма
На этот город опустилась!
На страшный крик «Спасите!»
В ночи два автомата разрядились,
Шальная пуля в стены рикошетит,
Идут бои на улицах, в подъездах,
И некому за всё это ответить…
Идет гражданская война!
И день и ночь гремит стрельба.
За что друг друга убивают?
Никто, никто того не знает.
Бездна
Завороженно в небо звездное гляжу, созвездия считаю,
И свой я звездный треугольник нахожу, его я понимаю.
Частица он лишь Млечного пути, блистает одиноко,
А до него не долететь мне, не дойти, ведь звезды те далёко.
В Туманность Андромеды не войти, лишь мысленно возможно,
А в мыслях путь туда найти лишь демону несложно.
И вот в полночный звездный час, всего лишь за минуту,
Внутри души моей откроет демон глаз, вмиг наводящий смуту. Горит, горит его зеленый глаз и сильный луч пускает
в небо.
И вот уж я вхожу в Туманность Андромеды, от радости кричу,
Я рад над звездами победе, но внутри молчу.
По Млечному пути веду зеленым глазом, свой треугольник
нахожу.
Я укрощаю демона в душе приказом и к звездам ухожу.
И вдруг настала тьма, гнетущая и злая, я Млечный путь достал
И бесконечность ощутил, во времени пропал.
В могучем вихре страшных сил нас с демоном носило,
Шептали злые языки, и дьявол нас просил и улыбался мило.
Но в черную дыру нас затянул поток, вдали сверкнули звезды.
Мгновенный мысленный скачок вернул меня из бездны.
Наташка
Носик вздернутый, веселые глаза
Смеются – как небо, голубые,
А волосенки русые, чуть срыжа,
Ах, как бы хотелось косы ей большие.
Кружится у зеркала Наташка,
На затылке завязала пышные банты.
У нее подружка – кукла Сашка,
Ей девчонка сшила синие штаны.
Музыку включила и, кружась, танцует
Только ей понятный танец красоты.
И веселую Наташку лишь одно волнует:
Музыка, песни и детские мечты.
Моей музе
Я мечтал о тебе, моё счастье,
В перелески тебя уводил,
А когда приходило ненастье,
Я в душе тебя тихо любил.
Я пытался расстаться с тобою,
Уходил от тебя по ночам,
Но ты вновь приходила весною
И не верила пылким речам.
Ты пыталась остаться со мною
И ходила за мной по пятам.
Ты о счастье совместном мечтала,
Но мы разны с тобой по летам.
Скоро я совсем поседею,
А ты юна, совсем молода,
И заметить я не успею,
Как ко мне подкрадётся зима.
Август
Август в ветвях золотится,
В косах милых берёз.
Жёлтый лист уж у дома кружится,
На крыльцо его ветер принёс.
И цветы наклонили головки,
Запестрели в зелёном саду,
Гроздья ягод алеют в лукошке,
Я смородины впрок наберу.
И желтеет трава у березки,
Падает лист в придорожную пыль,
И вьюны уже дали отростки,
До земли наклонился ковыль.
Ярко светит нежаркое солнце,
Попритихли птицы в лесу.
Светлый лучик играет в оконце
На беседке в любимом саду.
Свеча
Горит, оплавившись, усталая свеча.
Слезится воском, будто плачет.
Дрожит ее огонь, вот-вот погаснет,
А мертвой хваткой подступает темнота
И ждет, когда свеча угаснет.
Померкнет свет, наступит пустота.
На мягких лапках проникнет тишина,
И свет свечи тогда уже безвластен.
Огонь ее еще горит,
И слабый свет еще мерцает.
Он будто со свечою говорит
О том, что темнота его пугает.
И вздрогнула свеча, залилась ярким светом,
А в угол отступила темнота,
Снимая тень над пишущим поэтом.
О тех, кто пишет
Из тех, кто стих слагает
Иль книгу пишет.
Никто из них не знает,
Что будет с их трудом.
Но вдохновение приходит,
И их фантазия лишь по бумаге бродит.
И льются сердцу милые стихи.
Страницы в стопочку ложатся.
Фантазия их к лире побуждает.
Зачем же им за так трудиться?
Порою мучиться, страдать.
Но их душа на небеса стремится!
Они с Всевышним говорят.
Собачья жизнь
Всю жизнь он просидел в вольере за забором,
Кормили впроголодь, держали на цепи.
С тоски он выл, от времени старел
И сук лишь издали любил, завидовал дворнягам
За то, что запросто могли хвостом вертеть
И наслаждаться жизнью.
В порыве злобы скалил зубы
И от досады на хозяина рычал
И неоднократно за это палкой получал.
Прошла вся жизнь, и старость наступила,
Стал плохо лаять, от холода страдал.
Смертельная тоска в собачье сердце подступила,
Из глаз скатилась слеза, когда он понял, что час его настал.
Покорно съел снотворное зелье,
И сладострастный сон увел его из жизни.
Заря
Вечерняя заря все небо охватила,
Горит, пылает, как костер.
Садится солнце на горизонте.
Искрится золотом речной простор.
Волна с зарей играет
И, набегая на песок, его ласкает.
А мы вдвоем, не отрывая глаз,
Любуемся, как алый цвет все небо занимает.
И ты в свечении зари прекрасна.
В глазах играет золотистый огонек,
И прикосновенье рук твоих меня ласкает.
Я на тебя гляжу и этим наслаждаюсь.
Горит заря, а вместе с ней моя любовь.
Но скоро все уйдет и зори отыграют,
Утихнут страсти, а может – и любовь.
Но будет это небо и эти краски,
Что прелестью своей в душе волненье поднимают.
Я в бликах цвета, как в счастье, утопаю.
Гляжу в твои глаза, как жаль, что я не знаю,
Как долго будет литься этот свет.
Хотелось, чтоб всегда для нас играли зори
И чтоб горел в твоих глазах любви неугасимый огонек.
Я ушла
Я падшая! И я ушла из жизни.
За то, что многое и многих я любила,
За то, что от жизни я устала.
И жизнь моя цену всю потеряла.
А так хотелось мне любить!
Но только стала жертвою обмана.
Я б многое дала, чтоб все начать сначала,
Чтоб счастье было рядом
И с трепетом любовь его воспринимала.
Но я ушла, сама теперь стою в преддверье ада,
И ангелы мои не могут мне помочь.
Тьма ада наступает, а свет уходит.
Торопят ангелы, взывая: «Раскайся и вернись к жизни».
Но я устала от грехов, которые творила.
Пила вино, курила, по ресторанам я кутила,
С богатыми мужчинами романы я крутила.
Но встретила когда любовь, ему я уступила
И сама себя забыла.
А страстная любовь меня всю захватила,
Но прошлое осталось при мне,
Напомнило о грешной жизни, и он ушел.
А я теперь в преддверье ада,
Готовая на муки за грехи уйти.
Но ангелы мне шепчут:
«Вернись, вернись и искупи грехи свои!»
Сны
Ты снишься мне, вся в розовом свеченье,
Желанья возбуждая.
Приходишь, будто сказка,
И нежно обнимаешь.
В каком ты времени жила?
Я этого не знаю.
Но ты приходишь в сны мои
И воображенье занимаешь.
Ты красотой своей затмила всё
И сны мои перевернула.
Объятия мои и поцелуи
Ты молча принимаешь.
Откуда ты, красавица, пришла?
Зачем собою увлекаешь?
Теряю я покой, ищу тебя везде,
Когда из снов я возвращаюсь.
Пытаюсь образ твой найти,
Его на женщин примеряю.
Темнеет за окном, и вот приходит ночь.
Ее я с нетерпеньем ожидаю.
Ложусь я спать с желаньем встречи,
И в снах тебя я поджидаю.
И вновь, когда приходишь ты,
От счастья погибаю.
Прижавшись с нетерпением к тебе,
Я в грезах утопаю.
А в этой жизни нет тебя.
И где найти, не знаю.
Быть может, ты из прошлого пришла?
Но без тебя я погибаю!
Призрак
А за окном спустилась ночь,
Закрыла окна темной шалью.
Мой старый дом наполнился тенями,
И звуки странные вошли с печалью.
То шепот чьих-то слов,
То заскрипели половицы,
И выключатель щелкнул, свет погас.
По стенам заходили призрачные лица.
И вот свеченье голубое поплыло на меня,
Как будто обнимая.
Передо мной явилась женщина – виденье неземное,
И зашептало сердце о любви.
И трепетная грудь ее во мне всё возбуждала.
Она коснулась меня, с собою увлекая,
И волосы ее легли ко мне на плечи.
Все закружилось в голове.
Глаза ее сияли и горели, будто свечи.
Коснулись губы в поцелуе, сжигая холодом меня.
И я погиб! Весь сладострастьем наполняясь.
Но голубая тень ее ушла, все больше удаляясь.
Излом
Я в этой жизни мало видел счастья,
Но горя вдосталь похлебал.
Ломалась жизнь, как бьющаяся тарелка,
Потом осколки собирал.
Изломов в жизни было много,
И трещин всех не перечесть.
И за грехи прощенья я просил у Бога,
Порой спасал чужую честь,
И смерть бывала часто у порога,
Тогда слетала моя спесь.
Просил судьбу я: «Ради Бога!»
Пытался сам к вершине лезть.
Хотел узнать: где ж та дорога?
Наверно, все же она есть.
Излом в судьбе мне не подмога,
И трещин в ней не перечесть.
Воспоминание
Где-то в Алтайских горах затерялась Веселая Сейка.
Там, где журчит ручеек Иваньен.
Где на горке когда-то стояла родная избенка
И я был от больших городов удален.
Где впервые у меня появилась девчонка,
И я страстно в нее был влюблен.
И мила мне по-прежнему наша сторонка,
А теперь прошлый мир изменен.
Вспоминаю я часто Сосновую сопку,
Там я утром рассветы встречал
И ходил на Любовную горку,
А вечерами на танцплощадке плясал.
Как бы хотел я вернуться на Сейку
И по улицам тихим пройти.
Не убрать ли из жизни дела и мороку,
Снова в детство и юность войти?
Время
Время лавиной стремительно мчится,
Как стадо коней в бешеной скачке,
Хотя и не хочется с этим смириться.
Как бы хотелось начать все сначала
И многое в жизни, возможно, исправить.
Ведь было ошибок не так уж и мало.
Время отправить в прежнее русло
И вернуться назад нам пока не дано,
Но и от прошлого будет нам грустно.
Мы мчимся вперед, неустанно желая
Достигнуть конечной цели своей.
Стремимся к высотам, от жизни страдая.
В стремительной скачке нас время рассудит,
Достойно оценит все наши дела.
Промчится вся жизнь, и нас время забудет.
Осенняя пора
Вот опять пролетело долгожданное лето.
Сентябрь дожди и холод принес.
Золотится листва на деревьях, и где-то
В воду падает лист, его ветер принес.
Журавлиные крики разносятся в небе,
И хочется с ними пуститься в их путь.
Вот и деревья стоят, будто из меди,
А дождливое небо словно серая муть.
Опустив золотистые косы, загрустили березки,
Вспоминая яркое солнце и теплые дни.
Разным цветом горят перелески,
Только ели и сосны зеленеют одни.
Золотом в парке покрыты дорожки,
И кружит червонный листок на ветру.
На пригорке в саду загрустили березки,
Я, как девушек, их обниму.
Вот и прошло, закатилось лето,
Словно славно прожитая жизнь.
Хоть и яркая осень, но осталась где-то
По прошедшему легкая грусть.
Очищение
В хрустально-голубом ручье девица мылась.
Глядела в отражение в воде, собою любовалась.
Мечтала о любви и чтоб ее желанья сбылись.
Кругом нее деревья зеленели изумрудом.
Вдали спадал каскад шумящих водопадов.
Казалось, это мир был нереальным – чудом.
Красавица плескалась в воде, блаженно улыбаясь.
И волосы волнистые ее легли на розовые плечи.
Она не замечала ничего, собою занимаясь.
А голубой ручей журчал, к ногам ее ласкаясь.
И груди белые ее лишь с теплым ветром обнимались.
Она купалась, водой прозрачной наслаждаясь.
Она как будто очищалась, все тело омывая,
А капельки воды, сбегая, стан ее ласкали.
Она им улыбалась, хрустальное блаженство принимая.
Прекрасная Вена
Прекрасная Вена
С седой стариной!
Готической архитектурой
Ты устремилась ввысь.
А если жил бы здесь?
Гордился я б тобой!
Собор Святого Стефана
Стал символом твоим.
Посещал его бы рано
И молился там один.
Хотел бы я пройтись
По улице Грабень,
В уютное кафе
За столиком присесть,
Под вальс Штрауса
Венского леса
На голубой Дунай смотреть,
На улице Ринг в сады заглянуть.
На женщин красивых
В перчатках и шляпках
Я мог бы часами смотреть
И вбил бы свой гвоздик
В стол трудолюбия,
Как мастер этих созревших стихов.
Наш дом планета Земля
В нашем доме нужна чистота,
Чтобы не было грязи и зла
И проклятые войны ушли,
А была меж людьми теплота.
Не стояла бы дымная мгла.
Чтобы воздух был прозрачен и свеж.
Ясное солнце вставало с утра.
Что нам делать, чтоб так было всегда?
Надо дом беззаветно любить,
Убирать за собою всегда,
Не сорить, чтоб себя не убить,
А мысли направить ради добра.
Надо думать о благе людей,
А не над тем, чтоб друг друга убить.
И свой дом, планету Землю сохранить.
Зима уходит
Зима уходит неспокойно,
Приносит вьюгу, снегопад,
Морозит по ночам,
Но март ведет себя достойно,
Относится к зиме как к другу,
Сосульками он крыши украшает,
Пригреет днем, любуясь на капель.
Не гонит со двора подругу,
А лишь напоминает ей,
Что ей пора расстаться с миром
И покрывало зимнее убрать.
Пора уж всем весною наслаждаться,
Пора, пора весну встречать.
И снова весна наступает
Эта весна не такая, как прежде,
Морозы крепчают, метели метут,
И снег не тает, капель не стучит,
Но в воздухе запах весенний стоит.
И жулан на заборе уже песню свистит.
Блекнут серые тучи,
И солнце на небе всё ярче блестит.
Романист
Уставшая рука неутомимо
Пишет строки,
А в голове события бурлят.
Их время движет,
Полки защитников стоят.
Герой бесстрашный, вынув шпагу,
За честь свою и государство
Разит врагов.
Ему сегодня романист
Дает свободу и бесстрашье,
А после битвы победитель
Милует всех своих врагов.
Ведь он, бесстрашный избавитель,
Пирует за удачу вновь.
Темнота
Наступит время, когда настанет темнота
И кончится вся собственная жизнь
Что для тебя настанет: смерть или бессмертье?
А может, просто гниль, питанье червякам?
Никто того не знает, и возвращенцев нет,
Но мы подспудно верим,
Что всё же есть бессмертье
И оно воздастся по делам:
Кому жестокий ад,
Другим бессмертье рая,
Где счастья, горя нет.
Господь, страданья воздавая, знает,
Что будет исправленье
И вновь страданья на земле.
И если вновь в нас исправленья не будет,
Тогда наверно для души наступит смерть.
Прощай, мой город…
Прощай, мой город
Светлый и веселый,
Я от тебя давно устал,
Перееду я в другой новоселом,
Там заведу друзей.
Любимую найду другую,
Построю дом под крышею зеленой,
Там разведу сады,
Построю там беседку небольшую
И буду там чаи гонять с друзьями
И шашлыки горячие в застолье подавать.
Забуду прошлое и неудачи,
Займусь любимым делом —
Стихи любимой сочинять.
Я буду видеть, как лицо ее светлеет,
И трепетно ловить улыбку на ее губах.
Я не могу забыть тебя
Ну как же мне забыть тебя,
Когда опять пришла весна?
Когда опять явилась ты,
Посланец чистой красоты.
Но как же мне забыть тебя,
Когда опять люблю тебя?
Когда кругом цветет весна,
Когда ты рядом, черноока,
С улыбкой смотришь на меня.
И я по-прежнему люблю тебя.
Откуда мы пришли?
Откуда мы пришли в сей мир? Куда мы держим путь?
За что страдаем в этой жизни? Что любим, для чего живем?
А сколько душ сгорает в мире, сгорает в пепел, в прах,
Так и не достигнув славы и жизненных вершин!
И люди погибают. За что? Один Господь всё знает.
Таких загадок вечности не знаем ни ты, ни я,
Понять судьбой написанные страданья не можем ни ты, ни я.
Мы спорим перед тайною завесой, пытаемся открыть ее,
Но мы не знаем, что там будет. Но не избежим конца ни, ты ни я.
Отвечай за грехи
Кто в этой жизни не сделал греха и не раскаялся? Отвечай!
Ну а если грешил, перед людьми и Богом раскаялся? Отвечай!
Чем лучше каждый из нас и почему он грешил? Отвечай!
И за зло, в наказанье, не ты ли зло совершил? Отвечай!
В этот мир
Мы в это мир уж больше не придем,
Не встретимся с любимыми, с друзьями.
Туда, где жили и любили, не придем,
Не выпьем мы вина с друзьями,
Не скажем добрые слова,
Не скажем всем, что завтра мы придем.
На веки вечные расстанемся и с миром, и с друзьями.
Ты время не теряй, лови мгновенья,
Люби, тоскуй и пей вино с друзьями.
Желания
Противоречивых мы полны желаний.
Отдаем предпочтение вину, с похмелья мы страдаем.
Клянемся более не пить вино, и нет других желаний.
Так мы живем в страданьях и желаньях,
Безбожники со смертным грехом на душе.
Нам уготовано за то страданье,
Если мы не уберем коварное желанье.
Коварство
Ты, коварство, врагов опасайся,
От завистников сразу уйди.
Нет друзей, с такими не знайся,
Не верь их словам и ложной любви,
Не надейся на их просветленье души.
Сам собой стать постарайся,
Их коварство – погибель души.
Я от счастья устал
Снова небо на землю роняет слезу,
Я готов поплакать с тобой.
Я коварство твое душой не снесу,
Буду клясть я судьбу,
Потому что пошел за тобой.
Я капризы твои опять не снесу,
Я от этого счастья давно уж устал.
И в последний раз тебе всё прощу.
К словам моим склонись…
К словам моим склонись
И обещаний не страшись,
Послушай, сердце бьется.
Непостоянства в жизни не страшись.
Позволь в тебя влюбиться.
И в жизни довольствуйся малым.
В свою судьбу поверь и окунись,
Позволь себе довольствоваться малым.
Ты на распутье
Ты на распутье жизни стоишь,
А выбора нет, но ты не спешишь.
Что выбрать тебе? Ты не знаешь.
Если в жизни умеешь ты ждать,
А также с умом выбирать,
То удача и в жизни успех
Не заставят тебя долго ждать.
Зависть и жадность
Зависть и жадность – страшные чувства.
Они гложут душу твою.
Зависть и жадность – проклятые чувства.
Они сокрушают жизнь твою.
Они сократят твою жизнь на полвека,
И от тебя останется полчеловека.
Это смертный грех души перед Богом.
Избавься от этого бремени, стань человеком!
Болезни
Приходят болезни, наши страдания,
Но верим мы в исцеление.
Но не всегда сбываются наши желания,
Болезни хотят исправления в нас.
И не всегда помогают наши старания,
Так как все беды находятся в нас.
Пишу
Я опять с утра пишу,
Строки идут очень туго.
Я закончить роман спешу,
Написать осталось немного.
В этом мире немало забот,
Я в роман окунулся надолго
И писать буду слово за словом.
До конца главы осталось немного.
Там я жизнь проживаю другую:
С одной умираю от счастья в любви,
А потом полюблю вдруг другую.
Это, конечно, не я. Это герои мои.
Горы
Как прекрасны горы.
Есть где задержаться взгляду.
Я восхищаюсь величием их,
Твердыней непокорной.
Я посвящаю им сегодня стих.
Я радуюсь восходу солнца в них
И синеве долин, их красота
Приносит для меня отраду.