– Ого, друг, да у тебя целая межпланетная философия! – воскликнул Пётр. – А как насчет Венеры?
– Та ждет своего часа. Не секрет, что планеты постепенно удаляются от своей звезды. Но сейчас она так близко к ней, что просто перегрета. А в таких условиях фотосинтез невозможен, значит, биологическая жизнь впереди, на уровне сегодняшней орбиты Земли.
– Так мы что же, переселенцы с Марса? – удивился Пётр.
– Вполне возможно, – ответил Валерий. – Сам видишь, что следы развитой цивилизации здесь есть.
– Ничего не вижу, – упорствует Пётр. – По-моему, это только твои гипотезы.
– Я не специалист, но по общению с нашим профессионалом в археологии, Алексеем, представляю, что здесь будет место будущих раскопок, хотя времени прошло ого-го! Тем не менее будущие экспедиции с Земли займутся этим вопросом, а может, уже и занимаются археологией на марсианских станциях зарубежных стран. Ты же сам мне говорил, кстати, про какие-то загадочные тени. В современных условиях Марса только тени, пожалуй, и могут здесь выживать.
– Ладно, как говорится, поживем – увидим. Но что касается моей сферы исследований, должен сказать, что вся земная живность в данных искусственных условиях, созданных на станции, благополучно растет и множится, несмотря на другую гравитацию, время дня и ночи.
– Значит, и человек сможет жить и работать плодотворно в условиях Марса в специально созданных, приближенных к земным, искусственных условиях. Эх, как бы мне хотелось видеть рядом с собой Веронику! – неожиданно закончил Валерий.
– Ну ты, друг, даешь! О чем размечтался, – украдкой вздохнул Пётр.
– С семьей здесь было бы намного веселее.
– А детей на Землю что, по почте отсылать будете? – поинтересовался Пётр.
– Раньше ведь у дворянских детей было отличное домашнее образование. Так что диплом можно было бы получить и по Интернету, – размечтался Валерий.
– Без земных продуктов и всего прочего на Марсе пока не обойтись, – урезонивает его Пётр. – А на тени не поохотишься, да и съедобные они или нет, мы не знаем.
Еще две недели ушло у Валерия на исследовательские поездки по Сидонии: сбор образцов грунта, текущие заботы по обслуживанию техники, жилого модуля, обработка данных от марсоходов и взятых ими образцов, буровых кернов, марсианского грунта. Месторождений железных руд было в избытке.
«Оттого и Марс красный, кругом одна ржавчина», – размышляет исследователь.
Петру работы тоже хватало. С утра до вечера он проводил время в живом уголке и оранжерее. Когда еще сюда прилетит будущая экспедиция… Да и в созданных землянами искусственных земных условиях на Марсе была необходима полная стерильность воздуха, воды и питательной среды. Прежде чем попасть в подопечные отсеки, приходилось проходить дополнительную санитарную обработку тела – как туда, так и обратно. Хлопотная и неблагодарная трата времени. К тому же и в оранжерее, и в живом уголке на лице постоянно должна быть марлевая маска, как у хирургов, и стерильные резиновые перчатки на руках.
«Человек, как и весь живой мир, рождается обнаженным, не защищенным от агрессивной внешней среды. К тому же на Марсе спрятаны такие болезни (вирусы могут жить в полной темноте и холоде), что никакая земная аптечка не спасет от заражения и летального исхода. Каждый новый день – борьба за жизнь. Никакого расслабления!» – думается Петру, когда он, уставший, отдыхает между опытами на откидном диване того отсека, где работает.
Вот и последняя, четвертая, неделя их пребывания на чужой планете. Теперь она посвящена загрузке грузового корабля пробами, урожаем в специальных контейнерах, марсианским воздухом в пробирках, непереработанными первичными отходами и отработанной техникой. Свалка на Марсе и в космосе запрещена, полная переработка производится на специальных полигонах Земли. Таков общий закон.
К тому же за работой космонавтов с орбиты ведется ежедневный контроль.
– Земля вашими действиями довольна. Восстановлена связь, автоматические датчики действуют и начали сообщать данные на Землю. Просят Петра аккуратнее упаковать живой материал, чтобы тот перенес длительный полет, – напоминает им Алексей.
– Какие проблемы, подключу спецконтейнеры к бортовому питанию ракеты, в них будет автоматически поддерживаться необходимая температура, – вслух размышляет Пётр.
И вот наступил трудный момент расставания с Марсом. И Валерий, и Пётр привыкли к трудовому и жизненному ритму на станции, занимаясь каждый своим любимым делом. Полюбили этот суровый и в какой-то степени уже освоенный человеком марсианский край.
Еще раз проверив все рабочие механизмы марсианской автоматической станции, поставив ее на самостоятельный режим внутреннего обеспечения, облачившись в скафандры в переходном отсеке, Пётр и Валерий, плотно закрыв входную дверь и спрятав сенсорный ключ в закрываемую нишу у двери, в последний раз вышли на марсианскую поверхность.
При детальном осмотре поверхности ракеты обнаружилась микротрещина в месте стыка одной из посадочных лап с корпусом.
Об этом немедленно доложили на орбиту Алексею, а тот связался с Центром управления полетами, передав снимок поврежденного места. Центр запросил время для консультаций с заводом-изготовителем и пересчета времени старта грузовой ракеты с Марса.
Проблема оказалась нешуточная.
Эта мелкая трещина может быть очень опасна при стыковке грузового корабля к орбитальному модулю Алексея. Решили, что два корабля полетят обратно самостоятельно: грузовой корабль после взлета и отстыковки на орбите от него жилого модуля с Валерием и Петром направят к Земле. А орбитальный модуль Алексея направится к лунному космодрому.
Приближалось время назначенного старта, нервы были напряжены до предела: не обломится ли посадочная лапа грузового корабля еще на малой тяге, во время весьма приличной стартовой вибрации всей конструкции? Не обрушится ли на Марс грузовая ракета, потеряв одну из своих опор?
Космонавты заняли свои места в стыковочном отсеке. Готовность номер один. Время старта. Ракета вздрогнула всем телом, двигатели начали набирать обороты. Вибрация достигла максимума, и ракета, словно нехотя, стала набирать высоту. Валерий и Пётр вздохнули с облегчением: на этот раз обошлось.
В космосе мелочей не бывает, и в то же время учесть все невозможно, и все порою может зависеть от какой-то мелочи.
Грузовая ракета легла на касательную к орбите Марса траекторию. Стыковочный модуль с Валерием и Петром благополучно отделился от нее, и после нескольких оборотов вокруг Марса Валерий мастерски пристыковал его к орбитальной секции Алексея. Встреча друзей получилась радостной, словно они не виделись тысячу лет!
– Руководство Центра выражает вам, Валера и Пётр, благодарность за проявленную выдержку и находчивость при спасении научного материала и самой грузовой ракеты. Кстати, она благополучно набрала скорость и вышла на расчетную траекторию полета к Земле.
– Чему бывать – того не миновать. – Пётр рассмеялся, обнимая Алексея.
– Что верно, то верно, – присоединился к ним Валерий. – Мы даже испугаться как следует не успели, верили в свою ракету. А трещина образовалась в результате жесткой посадки на каменистую и неровную поверхность Марса. Все-таки ракета была грузовой, и вес у нее был приличный.
– Что теперь об этом говорить да размышлять! – снова вступает в разговор Алексей, наскучавшийся за месяц без своих друзей. – Вы сделали все по инструкции, которая, увы, не все варианты событий может учесть. Через двадцать четыре часа стартуем и мы с орбиты Марса к Луне, на свой космодром. Экспедиция наша заканчивается.
– Как ты здесь один справлялся? – спросил Валера. – Мы на автоматической станции как в благоустроенной квартире жили.
– Разделил местные сутки на две части: когда был не на вашей стороне, отсыпался, поставив модуль на автоматику, когда видел вас, работал на связи с Марсом и Землей, скучать было некогда, – ответил Алексей.
– Я проверю твое состояние, – пригрозил другу Пётр. – Хотя и без того вижу, что ты устал. Но не волнуйся – проведу с тобой восстановительные процедуры, и вновь станешь как свежий огурчик, – добавил Пётр.
– Хотелось бы поговорить с семьей. Когда с ними будет очередной радиосеанс связи? – спросил Валерий Алексея.
– По плану через неделю, уже на обратном пути к дому. Еще наговоримся за долгий обратный путь, – ответил Алексей.
– Нам еще нужно перекачать оставшееся топливо со спускаемого марсианского модуля в нашу ракету, отдалиться от него на безопасное расстояние, чтобы налегке лечь на обратный путь к Луне. Оставим очередной искусственный спутник на марсианской орбите, – не забывая о своих технических обязанностях, проговорил Валерий.
– Успеем, старт нам определил Центр через три дня после стыковки, – пояснил Алексей, – так что снова будем входить в режим общего дежурства по модулю. Обязанности свои, надеюсь, каждый из вас не забыл за месяц марсианского отпуска, – подчеркнул Алексей, тем самым сложив обязанности старшего на Марсе с Валерия и взяв бразды правления в свои руки.
После старта в обратный путь потянулись монотонные вахты.
Марс появлялся в иллюминаторе в великолепии красного и бурого цветов. Пролетели мимо его астероидов-спутников, открытых в девятнадцатом веке. Сначала мимо неправильной формы Фобоса (в переводе с греческого – страх), который в наибольшем диаметре имеет около двадцати шести километров и находится от планеты на расстоянии в девять тысяч четыреста километров, оборачиваясь вокруг нее за семь часов. А затем и мимо Деймоса (в переводе с греческого – ужас) диаметром в пятнадцать километров и с расстоянием от Марса в двадцать три тысячи пятьсот километров, с оборотом вокруг него более чем за тридцать часов. Стали проходить очередные сеансы связи с родными и близкими космонавтов, отчего ощущение расслабленности с каждым днем нарастало.
– Сегодня будем проходить линию, на которой на короткое время окажутся наш корабль, Земля, Луна, Солнце и Марс, – сообщил командир корабля Алексей.