дальные мысли. «Я умру, а что изменится? Ровным счётом ничего. Небо не потускнеет, не заплачет, реки не перестанут стремительно бежать вперёд, а люди… они даже не вспомнят о том, что я когда-то жил на этом свете. Я такой же, как все – тлен, у которого больше не будет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Я обращусь частичкой пыли под ногами многих и многих идущих по дороге жизни. Был я, и вот меня нет, ничто вокруг от этого не поменяется», – всё чаще думал Акихиро.
Его друзья по университету, прекрасно видя, что с ним творится неладное, неоднократно пытались уговорить его пойти с ними куда-то, развеяться, поговорить, но Акихиро всегда находил поводы для того, чтобы никуда не идти и ни с кем не встречаться. Но теперь, спустя год в компании только лишь алкоголя и работы, мужчина решил прийти на встречу одногруппников. Он надеялся наконец развлечься, отдохнуть от своих мыслей, побывав в компании людей, которых давно не видел. Ему хотелось, чтобы эта встреча стала тем самым глотком свежего воздуха, которого ему так не хватало в его пыльной и серой жизни.
Наступившее утро прострелило пульсирующей болью голову Акихиро, а попытка оторвать её от подушки обернулась головокружением. Его мутило, и он продолжал лежать в постели, чувствуя себя кораблём, качающимся на волнах окружающего мира. Мужчина размышлял о своей ненависти к алкоголю, о том, что он надрался накануне долгожданной встречи, и презирал себя за это. Благо, что всё было запланировано на семь часов вечера, так что времени прийти в себя у него было предостаточно.
Акихиро медленно встал и нетвёрдой походкой отправился принимать душ, однако по дороге его так сильно укачало, что пришлось упасть в дружеские объятия унитаза. Закончив, Акихиро взглянул на себя в зеркало. Что и говорить, выглядел он ужасно: на него смотрело изнурённое, опухшее лицо с огромными тёмными мешками под глазами. Чувствовал себя мужчина не лучше – очень уставшим и замученным. «Надо бросать пить», – в очередной раз при «дурмане на следующий день» подумал Акихиро и тут же горько усмехнулся, ведь временами он вообще собирался бросить жить.
Душ не принёс желаемого облегчения. Мужчина чувствовал невыносимую жажду, будто несколько часов провёл под палящим солнцем в пустыне. Он пошёл на кухню, где внезапно вспомнил про вчерашний забытый обед. Достав его из микроволновки, он отправил его прямиком в мусорное ведро, ведь сейчас ему кусок не лез в горло, а потом это блюдо невозможно будет есть.
Акихиро было далеко не впервой сталкиваться с фуцкаёи[1], поэтому он в совершенстве знал проверенный рецепт в борьбе с ним. Всё же, несмотря на его пристрастие к алкоголю, мужчина должен был ежедневно приходить на работу чистым, свежим и опрятным, без малейшего следа вечерних возлияний. Пренебрежение внешним видом могло стать причиной увольнения и подмоченной репутации, поэтому за этим приходилось следить внимательнейшим образом. Впервые действенным методом быстро и эффективно прийти в себя на следующее после пьянки утро с ним поделился один из его коллег за кружечкой пива в баре после работы. Обсуждая это, Акихиро тогда и предположить не мог, сколько раз этот нехитрый рецепт будет спасать его организм от пагубного влияния спиртного.
Заваривая зелёный чай, мужчина достал из шкафчика сушёные сливы умэбоси, сел за стол и принялся за своеобразную антипохмельную трапезу. Съедая каждую сливу, Акихиро морщился от резкого кисло-солёного вкуса и старался как можно быстрее перебить его мягкой сладостью зелёного чая. Такая вкусовая встряска на удивление быстро приводила организм в норму, и мужчина сразу почувствовал себя лучше. Посмотрев на часы, показывавшие десять утра, Акихиро решил, что сон поможет ему к вечеру быть в надлежащей форме, и побрёл в спальню. Как только его голова коснулась подушки, он уснул.
Его сновидения были обрывочными, бессвязными и наслаивающимися друг на друга. То он видел родительский дом, в котором провёл счастливое детство, то бывшую жену времён их университетских встреч, то ему пригрезился момент, когда он получил повышение на работе. Всё это переплеталось в один красочный калейдоскоп прожитой жизни. В какой-то момент его сновидения приобрели странный и пугающий оттенок. Он бежал по длинному коридору, в конце которого стояли родители, начальство и бывшая жена. Акихиро пытался добраться до них, но у него ничего не получалось. Мужчина будто бежал на месте, а коридор то начинал извиваться, то скручивался в спираль. До него доносился смех, и он понимал, что смеются над ним, над его жалкими попытками вырваться и достигнуть конечной точки. Но всех его стараний было мало: Акихиро не двигался вперёд, а в какой-то момент и вовсе начал бежать назад. Всё быстрее и быстрее, пока наконец не лишился сил окончательно и не упал в чёрную пропасть, поглотившую его.
Акихиро проснулся в холодном поту, когда часы показывали четыре часа вечера. «Ну и бред! – подумал мужчина, рассеивая остатки сновидений. – Надо же такому присниться!» Проведя ещё какое-то время в постели и обдумывая приснившееся, Акихиро встал. Чувствовал он себя значительно лучше по сравнению с утром. Что и говорить, чудодейственный «завтрак» никогда его не подводил.
Встреча была назначена на семь вечера. Перед тем как прийти к консенсусу, друзья долго спорили, куда же им отправиться. В результате один из одногруппников Акихиро – Кавада Рюхей – предложил встретиться в новом арт-баре в Сибуя. Сам он, конечно, там не был, но, по его словам, коллеги по работе, посетившие это место, остались в неописуемом восторге. Однако, зная Каваду, было достаточно того, что кто-то где-то уже успел побывать, а он – нет. Теперь же у него всё зудело от того, насколько ему тоже хотелось посетить заведение, о котором говорилось на его работе. Акихиро невольно улыбнулся, вспоминая друга.
В университете они дружили вчетвером: Кобояси Акихиро, Кавада Рюхей, Сэто Хироси и Ода Кадзухиро. Кавада Рюхей был среди них самым беспокойным. Он вечно где-то что-то вынюхает или услышит и потом всю душу вынет, чтобы сходить в какое-то очередное открывшееся новомодное место, оценить, посмотреть и быть «в теме». Он всегда отличался неизменным позитивом, бьющим через край, но чаще всего по голове. Кроме того, Кавада был таким большим болтуном, что частенько утомлял всех окружающих, в частности своих друзей. Он мог не затыкаясь трещать часами, словно в тишине ему было неуютно. Даже когда казалось, что все темы для разговора исчерпаны, Кавада находил всё новые и новые, беря их буквально «с потолка». Каждая внезапно повисшая пауза была для него настолько невыносима, что он стремился заполнить её хоть чем-то, что немало раздражало Оду Кадзухиро. Нередко это приводило к стычкам между ними, однако победителем всегда выходил Кавада, в то время как Ода просто задыхался от бешенства.
Ода Кадзухиро вообще был довольно вспыльчив. Его раздражало буквально всё, и если в кругу друзей всё ограничивалось словесными перепалками, то при конфликте с посторонними в ход могли пойти и кулаки. В студенческую пору Ода дрался со всеми без разбора, из-за чего несколько раз был на грани отчисления. Поняв, что так продолжаться не может, Ода записался на тренировки по карате и махал кулаками там, где это было уместно и не могло никому навредить. Выплёскивая свой негатив на татами, Ода стал спокойным и уравновешенным настолько, что почти перестал задирать Сэто Хироси, чему все были чрезвычайно рады.
Сэто Хироси всегда был тихим и скромным. Он редко участвовал в беседах и дискуссиях, а в спорных ситуациях принимал решение большинства. Такая позиция была ему удобна, и все считали, будто он немного не от мира сего. Сэто мог часами просиживать над книгами и мангой, всегда прилежно учился, и его часто ставили в пример преподаватели. Это смущало Сэто. Он не любил быть на виду, предпочитая оставаться в тени, поменьше говорить и побольше слушать. Сэто жил в своём, одному ему понятном мире, и там ему было комфортно. Однако это и становилось причиной нападок Оды. Такие прозвища, как «ботан», «задрот» и «отаку», неизменно входили в его репертуар. Сэто, в чём надо отдать ему должное, никогда не вёлся на эти провокации и продолжал жить так, как ему самому было комфортно.
Однажды Акихиро поинтересовался у Сэто, почему он всегда спускает Оде его нападки и насмешки. Сэто лишь пожал плечами и заметил, что на самом деле Ода не такой уж и плохой человек, каким хочет казаться. Ода не желает его задеть, просто у них слишком разные характеры, и ему тяжело, ведь он любыми способами пытается наладить с Сэто контакт. Несмотря на столь примитивную тактику, Сэто нравился Ода, которого он считал хорошим человеком и другом. Тогда Акихиро показалось, что Сэто и Ода что-то скрывают и их отношения намного сложнее, чем они показывают остальным. И он не ошибся.
Оказалось, Ода помог Сэто, когда к нему приставали университетские задиры. Они дразнили его, травили, били, а Сэто всё это терпел, поскольку был слишком слаб, чтобы дать сдачи. Однажды одну из таких сцен увидел проходивший мимо Ода. Он вступился за Сэто во вполне свойственной ему манере – полез в драку. Хулиганы же пошли дальше и нажаловались декану, а когда Ода об этом узнал, он избил их повторно за ябедничество. Вот тогда и встал вопрос об отчислении Оды из университета. Тем не менее своего он добился – Сэто больше не трогали, чему последний был рад и благодарен.
Несмотря на нескрываемое раздражение, которое вызывал у Оды Кавада, ему он тоже помогал, когда этот балагур встревал в неприятности из-за своего длинного языка, а случалось это с завидной регулярностью.
И хотя у четвёрки друзей были абсолютно разные характеры, они держались вместе до сих пор и отлично ладили между собой.
Акихиро соскучился по этой троице и предвкушал долгожданную встречу. Сегодня – никакого официального стиля одежды, от которого он так устал. Мужчина с удовольствием влез в тёмно-синие джинсы и чёрную футболку. Сверху он накинул любимую кожаную куртку, которая защитит его от осенней прохлады. Подойдя к зеркалу, Акихиро критично оглядел себя. Видок, конечно, потрёпанный, но перед кем ему сегодня было красоваться? Не перед старинными же друзьями, которые видели его и в худшем состоянии?