Рубцов чуть поморщился:
– Ну до какого конца!? Война по-любому скоро закончится. А потом посмотри на себя – какой из тебя разведчик-нелегал? Образования у тебя никакого, должность твоя у немцев жиденькая. Ну что ты ещё сможешь сделать?
– Власова убить, – вырвалось у Егорыча давно обдуманное.
– Уж не сомневайся, найдутся люди, которые Власова убьют. Без тебя небось справятся. Я тебе серьёзно говорю, как старший по званию и возрасту: кончай в шпионов играть и давай хотя бы к нам в отряд. Смоешь кровью свой позор, так сказать.
– Позор? – удивился Егорыч.
– Ну не гордость же! А если сам не захочешь оставаться, то силой оставим. Вот сейчас Толика позову, он полицаев очень любит и верит им жутко.
Егорыч очень не хотел этого, но пришлось идти ва-банк. Он поднялся:
– Хорошо. Вы не хотите мне помогать – это ваше право. Но я всё-таки прошу о двух вещах. Во-первых, я не могу самовольно отменять ранее данные мне директивы, а товарищ Мирон настаивал на моей работе в А-317. То есть если вы сейчас сорвёте моё задание, я не знаю, как на всё это посмотрит Москва.
– Угрожаешь, что ли?
– Нисколько. Просто объясняю, что я не могу выходить из игры по своей воле, без ведома тех, кто знает о моём задании. И, во-вторых, передайте, пожалуйста, мои соображения насчёт генерала Власова наверх и попросите их как можно быстрее связаться со мной, пока А-317 ещё в Пустошке.
Рубцов пригладил волосы. Неопределённо улыбнулся. Спросил Сергея:
– Послушай, а ведь он обратно к немцам просится, неужели отпустим?
– С Москвой надо бы всё-таки связаться.
– По поводу этого Мата Хари из Урюпинска? – Рубцов был, оказывается, не лишён чувства юмора.
– Мата Хари – вообще-то женщина.
– А почему ты думаешь, что я этого не знаю? Не знал бы, может, и не сказал бы так, – хмурился Рубцов.
Ему очень хотелось расстрелять Егорыча, раз – и шито-крыто. В то же время и таинственную «Москву» командир злить не хотел. Кто знает, что там затевал товарищ Мирон со своими особистами.
Егорыч понял страх Рубцова и пошёл навстречу:
– Называйте свои условия. Дополнительно к тем пропускам, которые я вам передал.
Такая конкретность Рубцову не понравилась. Он любил сам принимать решения и не любил, когда ему помогали их принимать:
– Не торгуйся, не на базаре. Мы сделаем по-другому. Ты мне сейчас свои слова на бумаге напишешь и подпишешься, а мы уж постараемся тебя найти. Из-под земли в случае чего достанем.
У Егорыча как гора с плеч свалилась. Неужели ему обеспечат прикрытие и руководство? Неужели? Уточнил с радостью:
– Вы передадите мой отчёт в Москву?
– Много вопросов задаёшь. Так и состариться не успеешь. Пока пиши давай.
Егорыч уходил от Рубцова с большой надеждой. Его уже не тяготили взгляды партизана Толика, нежданная встреча с Семёновной. Главное – что с ним свяжутся, ему помогут, он нужен и два года внедрения к немцам не прошли даром.
Только потом он поймёт, что перестраховщик Рубцов его бумагам хода не дал. Отряд был расформирован, да ещё и сестру Тоню буквально за день до освобождения Идрицы советскими войсками немцы расстреляли как связную Нину, так и не добившись от неё настоящей фамилии. Только потом всё выяснилось, потом.
Татьяна Лаптева
Татьяна Вениаминовна Лаптева (девичья фамилия Демидова), 73 года, 60 лет литературной деятельности, более 45 лет медицинской службы.
Заслуженный писатель России, писатель Мира XXI века, врач высшей категории, автор более 25 книг.
Член Союза писателей РФ и комиссии Союза писателей по связям с регионами. Член Союза писателей и публицистов под эгидой ООН, Литфонда РФ, Международного литфонда, Академии поэзии. Лауреат многих литературных отечественных и зарубежных премий. Награждена медалями А. Пушкина, С. Есенина, А. Чехова; генералиссимуса А. Суворова, генерала М. Скобелева за патриотическое воспитание подрастающего поколения; орденами М. Лермонтова, Г. Державина, Екатерины Великой за милосердие и т. д. Ветеран труда. Номинирована на международные премии им. В. Набокова и Ханса Кристиана Андерсена.
Звёздный камень
К 75-летию победы в ВОВ
Посвящается участникам ВОВ и нашему отцу и деду, полковнику Демидову Вениамину Павловичу, одному из создателей войск ПВО, доценту Академии ПВО г. Калинина, доктору военно-инженерных наук
Давно это было, в двадцатые годы XX столетия. Стояла деревенька в российском краю, на берегу реки Унжи. В деревеньке, на берегу речки, жили два мальчишки, два друга, Вениамин Демидов и Николай Самолётов. Они росли как все деревенские ребята. Им уже исполнилось по тринадцать лет, они уходили рыбачить на речку всё дальше и дальше от деревни и как-то нашли на берегу озера большой камень. Странный это был камень, на нём зачастую мальчики сидели и загадывали бесхитростные и небольшие желания, которые, к их удивлению, часто исполнялись. Поэтому они стали считать его волшебным.
– Учиться вашему Вениамину надо бы дальше в городе, он очень способный, – говорили учителя его мачехе. – Подумайте хорошо, – настаивали они, – талантливый парнишка у вас, пробьётся, да и государство поможет. А потом и всем вашим ребятишкам он уже и сам помочь сможет.
Вениамин знал об этих разговорах, они с Колей давно мечтали учиться дальше, но как же Веня бросит без помощи семью? И невольные слёзы наворачивались на его глаза.
– Эх, был бы жив отец… А так…
У мальчика недавно умер отец, который был председателем колхоза. А свою родную мать Веня потерял, когда ему было три года. Сейчас из его родных оставались дома старшая сестра Шура и ещё Нюра, да сводные две сестры и брат – семейство большое, а помочь-то некому, приёмная мать со своими-то родными малышами еле перебивается, надеясь лишь на помощь сельсовета, пенсию по потере кормильца да на старших детей. Вот об этом тоже говорили ребята, сидя на камне, загадывая желание: чтобы всё-таки их отпустили в город и они поступили бы учиться дальше.
«Эх, осуществилось бы и это желание», – думали ребята.
– А знаешь, Колька, – однажды сказал Венька, – может быть, этот камень упал с неба? Может, раньше он был небольшой звездой?
– Да, Вень, уж очень необычный этот камень, а вот ещё что, посмотри, я тут спрыгнул с него и нашёл с другой стороны на его выступе очень странное отверстие, как будто прожжённое глубоко чем-то. Посмотри, ведь никаким инструментом это нельзя сделать.
– Видимо, и вправду этот камень – Звёздный, и прожжено это отверстие какой-нибудь кометой. Эх, помог бы нам этот Звёздный камень!
– Эх, сделать бы такой самолёт, чтобы долетал до самых звёзд, туда, откуда упал этот камень! – мечтал Коля.
– Да, – согласился Веня, – надо бы такой самолёт сделать, только нужно очень стараться.
Прошёл год. Звёздный ли камень помог или же и сами ребята старались, да только окончили они на отлично семь классов школы: Вениамин – с первой грамотой, Николай – со второй. И их отпустили учиться дальше, в город. Ребята стали поступать в лётное училище. Но Веню из-за худобы не взяли – какой харч тогда мог быть у безотцовщины… А Николая взяли. Но все их планы нарушила… война. Громом раскололось голубое небо. В первом бою погиб Николай Самолётов.
Вениамин отправился на фронт и вёл в июле бои в Сталинграде, а в августе – тяжёлые бои в районе станции Россошка – Котлубань, в звании сержанта, первым номером пулемётного расчёта системы «Максим». Был ранен, попал в госпиталь, далее в школу старшин-автоматчиков и по завершении школы направлен в Горьковское военноартиллерийское училище (май 1943 г.). По его окончании получил звание младшего лейтенанта и направлен в войска Юго-Западного фронта. На фронте Вениамин познакомился со смуглянкой крымчанкой – военфельдшером Любой, после войны они поженились. Приехали к Звёздному камню, когда Люба уже родила ребёнка – дочку Танюшку. Погрустил Веня у камня и, прощаясь, прошептал, как будто сказал бы другу Коле:
– Дальше я буду учиться военному делу, чтобы защищать наше небо от врагов, друг мой милый Коля!
Прошло ещё несколько лет, Вениамин Павлович окончил военную академию, ему предложили участвовать в разработке и усовершенствовании самого тогда современного вида оружия – ракетного и противоракетного. Долгие годы служил он в войсках, организовывал работу ПВО вокруг Москвы. Преподавал в военной Калининской академии ПВО. Уже седой мужчина приехал опять к Звёздному камню с выросшими дочками, внуками и правнуками и, погладив камень, прошептал:
– Вот, Николай, исполнил я наше желание, сдержал обещание, летают теперь наши ракеты выше самолётов и даже летят к звёздам, туда, откуда, видимо, и упал сюда когда-то этот Звёздный камень. И дети, и внуки, и правнуки, и дальше кто будет за ними – будут и они охранять нашу землю, и пусть будет мирным небо над нашей землёй и планетой! Спи спокойно, мой дорогой друг Коля!
Он умер в солнечный июньский день, на девятом десятке лет жизни, успел прочитать рассказы своей дочери Татьяны и внучки Светланы, их стихи, в которых рефреном звучало: «Любовь все войны победить должна!». Да будет так, и пусть исполнит и это желание Звёздный камень…
Военная служба бессменная – видать, наше дело семейное. Я любитель тепла и уюта – по душе мне лишь тихие зори. Но ведь надо, ведь надо кому-то и на вахте стоять, и в дозоре!
Волшебная палочка
…Ехала я по Твери зимой, села в расстроенных чувствах в трамвайчик, переживая о поступке людей, для которых столько сделала и которые нас с сестрой фактически предали. Я проезжала мимо речки Лазури, вспомнила вдруг: вот, может, на этом самом месте давно когда-то я и моя подружка Ларочка катались на лыжах и не заметили полынью, я проскочила, а она провалилась в неё. И я, девятилетняя девочка, кинулась к ней и вытащила её из полыньи. Мы очень быстро поехали к нам домой сушиться, чтобы её мама меньше ругала, дали ей сухую одежду. Бог нас уберёг тогда…