Залив, на пологом берегу которого раскинулся поселок Байково, встретил моряков полным штилем. В солнечных лучах сияли одноэтажные дома, разбросанные вдоль береговой черты. На рейде стоял большой охотник за подводными лодками с бортовым номером четыреста десять. Он также привел в Байково нарушителя территориальных вод страны. Сигнальщики обоих кораблей подняли на мачтах флаги, приветствуя друг друга. Встреча корабля из своего дивизиона вдали от базы – всегда радостное событие для моряков. Между командирами кораблей начались переговоры. Прожекторы в руках сигнальщиков мигали азбукой Морзе с невероятной скоростью. Это самый надежный вид связи на море, его невозможно подслушать, а прочитать может только специалист высокого класса.
Вскоре на корабль прибыли представители пограничной службы и рыбнадзора, им был передан японский рыболовный сейнер для ведения следствия и суда. Первоначально судно, орудия лова и рыбу конфисковывали, а всю команду судили и направляли на строительство дорог острова. В дальнейшем, по договоренности с японской стороной, стали судить только шкипера, а после выплаты Японией нанесенного ущерба команду и судно отпускать в Японию.
Командир связался со штабом бригады охраны водного района, доложил о передаче нарушителя пограничникам и получил разрешение на двухдневный отдых для команды.
На корабле был объявлен банный день. Все моряки имели по два комплекта спального белья и каждую неделю проводили стирку. Вскоре корабль стал походить на огромный парусник с множеством белых парусов из простыней и наволочек, развешанных на натянутые леера.
По просьбе матросов, любителей рыбной ловли, Алексей отправился в каюту к командиру корабля. Соколова застал сильно кашляющим. Откашлявшись, Соколов недовольно спросил:
– С чем пожаловал, лейтенант?
Ему, видимо, было неприятно, что его застали врасплох с его болезнью.
– Товарищ капитан-лейтенант, разрешите матросам порыбачить с борта корабля.
– Добро, могут рыбачить.
Вскоре на корме собрались шесть человек с удочками и толпа любопытных наблюдателей. Удочки состояли из лески с тяжелым грузом, к которой привязывался поводок с крючком. В качестве наживки употреблялись кусочки рыбы, чаще всего куски соленой селедки.
Рыба не заставила себя долго ждать. Поклевки следовали одна за другой. Вскоре у всех рыбаков были оторваны крючки. Озадаченные рыбаки привязали новые крючки на более толстые поводки. Результат оказался тот же. Рыба рвала любые лески.
Боцман Луференко, наблюдавший за рыбаками, решил пошутить над ними. Он пошел в машинное отделение, согнул на тисах из стальной проволоки большой крючок, заточил его на наждаке и задумался. Он не был рыбаком, и лески у него не было. Зато в его распоряжении были бросательные концы толщиной с мизинец. Привязав крючок к толстому концу и гайку в качестве груза, он пришел на корму. Раздался дружный смех присутствующих, увидевших его снасть. Боцман невозмутимо насадил на крючок кусок селедки и опустил снасть за борт. Шутки над ним продолжались:
– Боцман хочет поймать акулу, на такую удочку можно поймать кита.
Внезапно бросательный конец был вырван из руки Луференко, он с трудом поймал и удержал его. Все смолкли и устремили свои взоры на боцмана, который прилагал немало усилий, чтобы выбирать из воды толстый шнур. Вскоре на поверхности воды появилась голова крупной трески.
– Не поднимай на борт, сорвется, нужен сачок, – летели советы бывших шутников.
Боцман был уверен в своей снасти и поднял на палубу трепещущую и сопротивляющуюся рыбину. Она била хвостом о палубу, подпрыгивала на ней, раскрывала рот, стараясь что-нибудь схватить. Вес трески был больше пяти килограммов. Рыбаки побежали в машинное отделение изготовлять крючки, а Луференко продолжал вылавливать одну за другой крупную рыбу.
Наблюдая за подпрыгивающей на палубе треской, Алексей вспомнил акулу, свидетелем ловли которой ему довелось быть. Он плыл на пароходе «Анива» из Владивостока на Сахалин. В пути скончался пассажир. Поскольку до Сахалина осталось ходу менее суток, тело не стали хоронить в море. Неожиданно пассажиры заметили, что пароход стали сопровождать акулы. Они, как торпеды, плыли на небольшой глубине вдоль бортов парохода.
– Неужели они чувствуют запах трупа и ждут, когда его выбросят за борт? – удивлялись многие.
Акулы поглощали все, что выбрасывалось за борт, вплоть до консервных банок. Матросы парохода решили поймать акулу. К стальному тросу, намотанному на кормовую лебедку, закрепили огромный крючок-двойник, насадили на него кусок мяса и выбросили в воду. Хищница, заглотив приманку, стала жертвой своей жадности. С помощью лебедки ее вытащили на палубу. Она била хвостом, щелкала зубами, в ее маленьких глазах была злость и ненависть к окружившим ее людям. После этих воспоминаний Алексей посмотрел на глаза трески. В них не было злости, они не выражали каких-либо чувств.
В тот памятный день пойманная рыба не вместилась в два бачка, в которых кок готовил еду на всю команду. За ужином команда с удовольствием ела жареную тресковую печень и котлеты из рыбы, поджаренные на вытопленном из печени жире. В дальнейшем боцман не принимал участия в рыбалках, но среди рыбаков корабля считался авторитетом рыбной ловли.
На следующий день вся команда корабля посетила остров и ознакомилась с местом последних боев в Отечественной войне. Сегодня многие думают, что Вторая мировая война закончилась в мае 1945 года. Это не совсем верно. В августе продолжались жестокие бои за освобождение Курильских островов от японских войск.
На острове Шумшу в 1945 году базировалась многотысячная группировка японских войск. Гарнизон обладал самым современным оружием по тем временам, танками, авиацией. Остров считался неприступным. Войска и техника были укрыты в помещениях, вырытых под высокими горами. Амбразуры оборонительных сооружений смотрели на морское побережье из отвесных скал, входы в которые размещались далеко в сопках. Здесь находились стрелковая дивизия, полк ПВО, танковый полк, два подземных аэродрома с выходившими на поверхность взлетными полосами. Склады с оружием и продовольствием позволяли японцам сопротивляться не один месяц, а может быть, и годы. Японцы руками айнов и пленных корейцев построили под водой туннель между двумя северными островами.
Операция по освобождению острова от японцев началась ранним туманным утром 18 августа 1945 года. Десантные суда, прибывшие из Петропавловска, под прикрытием артиллерии боевых кораблей подошли к берегу. Под перекрестным огнем японских пулеметов десантники прыгали в воду, добирались до берега и шли в наступление. Они отбили контратаку японцев и продвинулись вглубь острова. Японцы бросили на десантников танки. Огнем из противотанковых ружей и гранатами бойцы уничтожили сорок танков. Японские войска получали подкрепление с острова Парамушир по подводному туннелю. В этом бою двое десантников повторили подвиг Александра Матросова, но о них мало кто знает.
В то время, когда еще шла ожесточенная операция по освобождению Курильских островов, уже была разгромлена Квантунская армия в Маньчжурии, развеялись радиоактивные грибы от взрыва атомных бомб в Хиросиме и Нагасаки. На Ялтинской конференции Черчилль и Рузвельт согласились на передачу Курильских островов Советскому Союзу.
Сопротивление японцев длилось весь август. Только первого сентября гарнизон капитулировал и закончилась Вторая мировая война. В плен сдалось более пятидесяти тысяч японских военнослужащих. Перед сдачей они взорвали туннель между островами и затопили ряд сооружений…
Спустя двенадцать лет курсанты и офицеры ходили по местам прошедших боев. Время не стерло следов войны. Сохранились японские укрепления: доты, дзоты, окопы, складские сооружения в сопках, по острову были разбросаны изуродованные танки.
С завершением рыбной путины в Охотском море командир получил радиограмму: следовать к месту постоянного базирования в Авачинской губе – полуострову Завойко. Корабль лег на курс к Четвёртому Курильскому проливу. Машины работали на предельных оборотах, корабль, как рысак, выпущенный на свободу, устремился полным ходом в обратный путь. Он, как и люди, устал от длительного похода, ему требовались отдых и техническое обслуживание всех механизмов. Офицеры мечтали о встречах с женами и детьми, матросы – об увольнении на берег, где многих ожидали девушки. Теперь им будет что рассказать своим подругам. Алексей был единственным на корабле неженатым офицером. Он знал, что по приходе в базу ему придется первому остаться дежурным на корабле, поэтому не строил планов схода на берег.
Корабль прошел знакомым Четвёртым Курильским проливом и лег на курс к тихоокеанскому побережью Камчатки. Алексей в бинокль разглядывал побережье острова Шумшу. Волны морского прибоя накатывались на галечную отмель и, отступая, уносили с собой в море плавник и другие ранее выброшенные на берег предметы. Он представил себе высадку морского десанта на этот берег в августе 1945 года. Десантные корабли и рыболовные суда с десантом не могли подойти близко к берегу из-за опасности сесть на мель. Воинам с оружием и боеприпасами под огнем противника приходилось прыгать в воду. Многие, вероятно, не умели плавать. Размышления Алексея прервал звонок из радиорубки. Радист доложил, что встречным курсом идет тральщик, который подал свои позывные.
– Ответьте нашими позывными, – приказал Алексей.
Вскоре приближавшийся корабль можно было видеть невооруженным глазом. Он шел мористее встречным курсом. В носовой части тральщика большими белыми цифрами был написан бортовой номер: четыреста пятьдесят семь.
– Товарищ лейтенант, – обратился сигнальщик, – разрешите поприветствовать тральщик.
– Исполняйте.
Сигнальщик приспустил на мачте военно-морской флаг и, когда корабли оказались в створе, резким движением поднял его на прежнее место. Тральщик ответил таким же приветствием.
Когда впереди на мысе Сигнальный пока