«За время войны (Первой мировой) заводам удалось поставить (российское) станкостроение на начало массового производства и достигнуть значительных конструктивных успехов», – признавал даже советский экономист Л. Б. Кафенгауз.
С появлением российских высокоточных станков машиностроительная, радиотехническая, электротехническая, нефтехимическая промышленности становятся ведущими относительно текстильной и пищевой.
Именно благодаря сделанным при царе и закупленным при нем новым станкам, простоявшим в законсервированном виде все бурные годы Гражданской войны, большевикам удалось быстро восстановить разрушенную промышленность в 20-е годы…
Роль Государя Николая Второго в развитии российской промышленности огромна: именно он превратил Российскую империю в одно из самых развитых государств мира.
Большевики же старались оболгать Николая Второго всеми способами, приписать себе все его достижения.
Придя к власти, советское руководство сделало ставку на добывающие отрасли: энергетику, черную металлургию. При этом производство товаров, жизненно необходимых народу, пришло в упадок. Перекос советской экономики в пользу добывающей промышленности вызвал дефицит потребительских товаров, не прекращавшийся все семьдесят лет власти коммунистов…
Даже если согласиться с утверждением советских экономистов о том, что производство товаров народного потребления в 1927 году СССР количественно восстановил до уровня 1913-го, качество продукции сильно упало – брак составлял почти 50 %.
Вместе с ростом числа фабрик и заводов во второй половине XIX века в Российской империи растет и количество рабочих: с 1,3 миллиона в 1887 году до 4 миллионов в 1916-м.
Насколько лживой была информация большевиков о нищенском положении рабочих в царской России, можно судить по воспоминаниям г. Плеханова, бывшего в середине 70-х годов студентом Петербургского горного института: «Вся среда отличалась значительной умственной развитостью и высоким уровнем своих житейских потребностей. Я с удивлением увидел, что эти рабочие живут нисколько не хуже, а многие из них даже гораздо лучше, чем студенты. В среднем каждый из них зарабатывал от 1 руб. 25 коп. до 2 руб. в день… Все рабочие этого слоя одевались несравненно лучше… нашего брата студента», снимали «прекрасно меблированные комнаты, покупали книги и любили иногда побаловать себя бутылкой хорошего вина», почти каждый рабочий имел хороший костюм и был похож на «барина» больше любого студента, причем студенты – в то время обычно выходцы из дворянских и буржуазных семей – часто упрекали рабочих за «буржуазную склонность к франтовству».
Основным вопросом, муссируемым революционерами, была продолжительность рабочего дня, во время которого якобы «капиталисты выжимали из пролетариата пот и пили кровь простого народа».
Однако достаточно длительный рабочий труд на промышленных предприятиях для XIX века не был необычным явлением. Рабочие – как правило, выходцы из крестьян – привыкли работать от зари до зари в сельскохозяйственную страду. Тяжелая работа летом компенсировалась длительным отдыхом зимой. Дети в русских семьях помогали родителям с пяти-, семилетнего возраста. Трудовые народные обычаи автоматически были перенесены в промышленную сферу. Однако со временем тяжелые условия промышленного производства потребовали пересмотра подобного отношения к труду.
И царское правительство из года в год принимало законы, защищавшие рабочих от произвола фабрикантов. Так, с 1882 года на работу не принимают малолетних – до 12 лет, ограничивают трудовой день восемью часами для тех, кому от 12 до 15, запрещают трудиться на вредном производстве, в ночную смену. Контролировать выполнение законодательства обязуют специально учрежденные фабричные инспекции. Через год вводится закон об обязательном школьном обучении малолетних рабочих.
«Можете себе представить правительство более благосклонное к промышленности, чем настоящее? – заявил С. Ю. Витте на встрече с петербургскими промышленниками в 1896 году. – Но вы ошибаетесь, господа, если воображаете, что это делается для вас, для того, чтобы облегчить вам наибольшую прибыль; правительство главным образом имеет в виду рабочих…»
В 1897 году рабочий день законодательно ограничивают до 11,5 часа, в предпраздничные дни и субботы – до 10 часов. Праздничных (неприсутственных) дней в году в то время было немало: все великие православные праздники (двунадесятые, иные церковные: Покров, Усекновение главы Иоанна Предтечи, иконы Казанской Божией Матери…); праздниками были и царские дни: коронации, рождения Государя, Государыни, тезоименитства Наследника… С учетом воскресений набиралось 90–91 нерабочий день в году!
С 1898 г. на предприятиях, где трудится более ста человек, вводится бесплатная медицинская помощь, которой пользуется более 70 % общего числа фабричных рабочих.
В 1903 году закон о «вознаграждении» пострадавшим рабочим гласит о том, что «владельцы предприятий обязаны вознаграждать рабочих, без различия их пола и возраста, за утрату более чем на три дня трудоспособности от телесного повреждения, причиненного им работами по производству предприятия, или происшедшую вследствие таковых работ». «Если последствием несчастного случая при тех же условиях была смерть рабочего, то вознаграждением пользуются члены его семейства». Потерпевшему рабочему, потерявшему трудоспособность, владелец предприятия обязан был выплачивать до 66 % содержания.
С 1906 года разрешается создавать профессиональные союзы и рабочие общества.
В 1912-м вводится закон об обязательном страховании рабочих от болезней и несчастных случаев.
За соблюдением законных прав рабочих наблюдала Государственная рабочая комиссия, не дававшая хозяевам предприятий ущемлять трудовое законодательство. Комиссия действовала эффективнее современных профсоюзов, так как имела право штрафовать предпринимателей за нарушение прав рабочих, именно поэтому работодатели предпочитали решать конфликты с рабочими мирным путем, без Госкомиссии.
Президент Соединённых Штатов Уильям Говард Тафт в 1912 году сделал заявление, что Николай II «создал такое совершенное рабочее законодательство, каким ни одно демократическое государство похвастаться не может».
Никогда не было таким совершенным и пенсионное законодательство Российской империи.
К 1914 году большинство «бюджетников» (чиновники, офицеры, учителя, юристы, ученые, инженеры, врачи, фельдшеры, ветеринары, медперсонал больниц, рабочие казенных заводов) имели право на получение государственной «пенсии по старости», пенсии «за долговременную беспорочную службу» либо пенсии по болезни (инвалидности).
Единой возрастной пенсионной планки не было: проработал 35 лет – «получил оклад», то есть 100 % своей зарплаты, прослужил 25 лет и более – 2/3 оклада, 20 лет – половину, а от 10 до 20 лет – треть. Семьям рабочих – призывников с детьми выплачивали 100 % содержания, бездетным – от 50 до 75 %. Пенсия по инвалидности с 1912 года выплачивалась и рабочим частных предприятий.
Кроме государственной пенсии пенсионеру полагалась эмеритура из касс взаимопомощи отдельных предприятий, если ранее не менее десяти лет он отчислял в эту кассу взносы. Эмеритура порой превосходила пенсию государственную. Дополнительные деньги получали кавалеры престижных наград – от министров, ученых до солдат – Георгиевских кавалеров (а было их почти полтора миллиона). Лишались права на пенсии лица, имевшие судимость за уголовные преступления, в том числе «политические»: народовольцы, большевики и прочие «спасители народа».
25 июня 1912 года был издан указ «О призрении нижних воинских чинов и их семейств», в котором впервые в России вводились пенсионное обеспечение для солдат, ставших инвалидами во время армейской службы, и государственная поддержка солдатских семей.
Денежная поддержка семьи солдата распространялась не только на жену и каждого ребенка до 17 лет, но и на родителей, дедушек и бабушек.
Придя к власти, большевики упразднили царские пенсии. Теперь их получали только инвалиды Красной армии и старые большевики. Большинство населения СССР никакой денежной поддержки по старости не получало до 1937 года, когда Сталин наконец дал право на получение пенсии городскими рабочими и служащими. Она составляла лишь четверть средней зарплаты…
Заработная плата рабочих в царской России постоянно росла, и в 1912–1917 гг. русские рабочие на крупных предприятиях зарабатывали не меньше рабочих Германии, США, Англии, при учете, что цены на продукты питания в России были намного ниже! Н. С. Хрущёв вспоминал, что, «работая простым слесарем, зарабатывал 45 руб. при ценах на черный хлеб в 2 коп., на белый – 4 коп., фунт сала – 22 коп., яйцо стоило копейку, ботинки, самые лучшие, “скороходовские”, – 7 руб. Чего уж тут сравнивать. Когда я вел партработу в Москве, то и половины этого не имел, хотя занимал довольно высокое место», в 1930-е гг. «другие люди были обеспечены еще хуже, чем я».
«Академику Струмилину удалось доказать, что в начале XX века заработки российских рабочих были одними из самых высоких в мире, занимая второе место после заработков американских рабочих, – пишет историк Олег Платонов. – Вот ход его рассуждений. Средний годовой заработок в обрабатывающей промышленности США по цензу 1914 года достигал 573 долл. в год, 11,02 долл. в неделю, или 1,84 долл. в день. В перерасчете на русскую валюту по паритету дневной заработок американского рабочего составлял 3 руб. 61 коп. золотом. В России, по массовым данным 1913 года, годовой заработок рабочих деньгами и натурой равнялся за 257,4 рабочего дня 300 руб., т. е. не превышал 1 руб. 16 коп. в день, не достигая, таким образом, и трети (32,2 %) американской нормы. Отсюда и делались обычно поспешные выводы о резком отставании уровня жизни рабочих России от американских стандартов. Но с учетом сравнительной дороговизны жизни в этих странах выводы получаются другие. При сравнении цен на важнейшие пищевые продукты в России и США оказывается, что в США продукты стоят в три раза дороже, чем в России. Опираясь на эти сравнения, можно сделать вывод, что уровень реальной оплаты труда в промышленности России следует оценить не ниже 85 % американского. Реальный уровень оплаты труда в промышленности России был достаточно высок и опережал уровень оплаты труда в Англии, Германии, Франции».