Душе подарит щедро безмятежность.
И хоть не навсегда она с тобой –
Прекрасна жизнь, которой правит Нежность.
Когда мы с тобой
Когда мы с тобою вдвоем,
Неважно, какая эпоха,
И жизнь наша – малая кроха –
Весь мир заслоняет собой,
Когда мы с тобой…
Когда мы с тобою вдвоем,
Пускай осуждают нас люди,
Мы слушать их мнений не будем,
И взгляд нам не нужен чужой,
Когда мы с тобой…
Когда мы с тобою вдвоем,
Поют по-особому птицы
И явь – или нам это снится? –
Что стала вдруг ночь голубой,
Когда мы с тобой…
Когда мы с тобою вдвоем,
А это ведь было недавно,
Так было безумно и славно,
И я вспоминаю порой,
Когда мы были с тобой,
Когда мы были с тобой…
Сиреневый ситец сирени
Сиреневый ситец сирени
Напомнил мне платье твое…
Нам дождь мимолетный весенний
Узоры из капель плетет.
Ты в простеньком платье прекрасна
(Вернуть бы нам юности шик).
Влюблен ли? Пока мне не ясно.
Быть может, к цветам я привык.
Как будто вдохнул я сирени
И в этом цветочном раю
Не жажду уже изменений
И воли мечтам не даю.
Счастья миг
А. А.
Районных городочков знакомый всем типаж,
Трава, река, маентков разрушенных пейзаж.
Поэту и актрисе по нраву был ландшафт,
И выпили охотно они на брудершафт.
Судьба у них по-своему у каждого строга,
Их свел художник Сутин. Невдалеке луга
Виднелись за рекою, и жаворонок пел,
И незачем бежать им, и нету срочных дел.
Художник свою славу во Франции обрел,
Но в городке под Минском родился как «посол»
Окраины России, в Париже долго жил,
Мир внутренний свой сложный в картины воплотил.
Смотрели на картины актриса и поэт
И думали о разном. Сквозь окна летний свет
Стремился на полотна, а зал был невелик,
И каждого по-своему коснулся счастья миг.
Неспешны разговоры на травке у реки,
Слова необязательны и паузы легки.
Да надо собираться, не торопясь, но все ж.
«Мы встретимся?» – «Быть может». – «Кто знает это, кто ж…»
Живут ведь в разных странах, то там порой, то тут,
Но жизнь объединяет в один крутой маршрут.
Как славны эти встречи, и дружеский привал,
И вкус хмельного виски с тех губ, что целовал.
Вектор любви
То я вновь припадаю к земле,
То я в небо опять улетаю.
Сердце место находит в стреле
Журавлиной курлычущей стаи
И уносится в смутную даль,
К ней летит, журавлями ведомо,
В нем лишь светлая грусть, не печаль,
Ожидание нового дома.
Притяженье земное, прости,
Что твои нарушаем законы.
Если в небе мы торим пути,
Все равно бьем земные поклоны.
Мы себя поднимаем так ввысь
И все дальше и дальше от детства.
Шепчет память в ушко: «Обернись!» –
От нее никуда нам не деться.
Я обнял бы поля и луга,
Обернулся бы тропкой лесною,
На озер голубых берега
Входит юность девчонкой босою.
Вновь я вижу палатки, костры,
Звук гитары, слезу на реснице…
Не вернешь золотой той поры,
Может только она лишь присниться.
Знаешь, в мире всегда ты не прав,
Если злобой живешь, не любовью.
Жить любовью – таков наш устав,
Пусть сменяется прошлое новью.
Детство, юность – в цепочке одной
Вместе с зрелостью и с сединою.
Если быть – то всегда лишь собой,
Не игрушкой пустой надувною.
Нам хранить дано вектор любви
Ради жизни на нашей планете.
С ней рождаешься, с ней и живи,
Без нее даже солнце не светит.
С нею лишь сохраним мы свой дом,
Чтоб его не смывали потопы.
Я тебя, Любовь, вижу во всем,
Парашют наш – Земля, а ты – стропы.
Облака белой варежкой
Облака белой варежкой в мыльной пене
Самолета крыло настойчиво трут и трут.
Лайнер в душе воздушном ловит мгновенье,
Когда крылья его вновь зеркальный блеск обретут.
И тогда солнца луч в них радостно глянет,
И в овальных окошечках сполох полыхнет,
Пассажирам беспечным бок подрумянит.
Лишь мгновенье – и опять в облаках самолет.
Не повернешь назад
Гладь речная, наливная и черемуха над ней
Белым медом, белым маем, стаей белых лебедей.
Эти лебеди уносят в детство давнее меня,
Где в реке темнеют плесы,
Где в лучах сверкают росы,
В небе жаворонки звенят.
Ширь морская, колдовская с белым парусом на ней,
Ветер волнами играет, этой нет игры древней.
А бездонные глубины волшебством своим манят,
Шлют прибой многоголосый –
Реквием по всем матросам,
Чей покой они хранят.
Тишь лесная, навесная, стрелки шишечек над ней
Прямо в небо улетают, чтоб проснуться у корней.
Корни, корни, припадаю к вам я, голову склоня.
Кто меня, как шишку, бросил
Прямо из весны да в осень?
Жизнь не повернешь назад.
Не просто дождь идет во мне
Не просто дождь идет во мне –
Идет и плачет.
И только знаем мы с дождем,
Что это значит.
Небесной чистою слезой
С тобой прощаюсь,
Недолго были мы вдвоем,
И в этом каюсь.
Не суждено нам вместе быть,
Но ты прощаешь,
Дождем волшебным голубым
Меня спасаешь.
Минуты эти так горьки,
Не будет встречи,
Не будет взгляда и руки,
Не будет речи.
Не просто дождь идет во мне –
Идет и плачет.
И знаем только мы с тобой,
Что это значит.
Для вас я был таким, как все
Для вас я был таким, как все,
С заметными изъянами,
Любил порой дразнить гусей
И знаться с обезьянами.
Косее зайца был косой
И трезв трезвее стеклышка.
Вы понимали, что со мной
Нельзя не встретить горюшка.
Но тем не менее порой
Мы были очень близкими,
Я худшему давал отбой
И лучшее выискивал
В себе. И значит, повезло
(Расстались, судьбы разные).
Добро со мной, исчезло зло,
В любви добро – заразное.
Мои песни
Я звонкие песни придумать хочу,
В них посвисты ветра, рулады пичуг.
В них плещутся волны, грохочет прибой,
В них радость, любимая, встречи с тобой.
Гитара, давай, в этом мне помоги,
Без них бы, наверно, давно я погиб.
Мне близки они, хоть мотивчик простой,
В них радость, любимая, встречи с тобой.
Чтоб песни сложились, возьми и влюбись,
И светлыми станут они, словно жизнь.
И ты, дорогая, со мною их пой,
В них радость, любимая, встречи с тобой.
Гром и молния
Моя жена и я
Как гром и молния.
Всерьез ведь не хохочет,
Рокочет и грохочет,
И… пауза моя –
Сверкает молния!
Семья не без вождя
В преддверие дождя.
Но кто же все же вождь,
Не знает даже дождь:
То ли, как гром, страшна
Красавица жена,
То ль норовистый конь,
Я – молнии огонь.
Но подрастают дети,
Все чаще солнце светит,
И никаких дождей,
И никаких вождей.
И забываю я,
Кто гром, кто молния.
По берегу морскому
По берегу морскому, где линия косая,
Девчонка шаловливая бегает босая.
Прибоя взбаламученная пена
Ей подиум высокий и арена.
Принцесса в мокром платьице из ситца,
Она не думает пока про принца.
Чиста и грациозна, как котенок.
О, сколько видел я таких девчонок!
Мечтают, тянутся к добру и свету,
Но разбросает жизнь потом по свету.
За счастьем едут, а живут в борделе,
Где деньги косят на девчачьем теле.
А есть такие, что с пути собьются,
Родят ребенка, бросят и сопьются.
Другие, встретив принца-наркомана,
Закончат все, порезав вены в ванной.
…Я на девчонку с радостью невольной
Смотрю. А сердцу больно, очень больно.
И, с опытом своим печальным споря,
Молюсь, чтобы она не знала горя.
Пусть любовь побеждает
На одной шестой части суши
Красно-белая круговерть.
Красных – к стенке,
Белых – к стенке,
И черствеют души, пропадают души.
Не любовь,
Не любовь,
Не любовь.
Побеждает смерть, смерть, смерть.
Даже годы слезы не сушат,
Сердце – птицей, загнанной в клеть.
Белых – к стенке,
Красных – к стенке,
Это ярость душит, это злоба душит.