Нам досталась осень, мужики.
Ветер баламутит лужи рябью,
Гонит в небе птичьи косяки.
На море шум леса я слышу
На море шум леса я слышу,
Шум моря со мною в лесу.
В них грудь моя вольно так дышит,
Сберечь бы в себе их красу,
Чтоб даже средь каменных будней
На улицах и площадях
И в гуще толпы многолюдной
Жить так, как средь рыб, среди птах.
Благословение буддийского монаха
Благословение буддийского монаха
Я принял неожиданно для всех.
Пришло спокойствие, не стало больше страха,
Как будто сердце заковал в доспех.
Не буду больше я ни строить и ни рушить,
На мир с улыбкой доброй посмотрю.
Монах лишь повод – мудрость лечит души,
С ней в ноосферу дверь я отворю.
Пейзаж
Так в этот был пейзаж влюблен
На озере одном,
Что снился по ночам мне он
В спокойствие своем.
Кристально чистая вода
И золотой камыш.
Стремился вновь попасть туда,
Но жизнь не повторишь.
Когда пришел на берег тот,
Увидел: он чужой.
Пожух камыш, растет осот
Над гиблою водой.
И ничего не изменить,
Реальный мир жесток.
Я постарался все забыть,
Вернувшись на Восток.
Но в снах своих пейзажа вновь
Восстановил черты.
Так первая живет любовь,
Когда ей верен ты.
Я пил в одном из лучших ресторанов
Я пил в одном из лучших ресторанов –
Лесу сосновом бывшей родины моей.
И не считал стаканов и бокалов,
Поверьте, не было того вина хмельней.
Деревья плыли в волшебстве нарядов,
С иголочки была зеленая парча.
А леший думал, я – искатель кладов,
И за моей спиной тихонечко ворчал.
А клад-то мой – рябина с бузиною
И сосны, ели, сладкий пересвист дрозда.
Измерить трудно мерой золотою
То, что ушло, ушло из жизни навсегда.
А навсегда ль? Порою мне приснится
Тропа туристская, твой взгляд из-за плеча.
Заехав на часок, могу напиться
Из добрых, тихих рук хрустального ключа.
Но все ж когда я здесь, то пью вино я,
Знакомо все вокруг, свое, почти как встарь.
Лишь сосны плачут золотой смолою,
И слезы их напоминают мне янтарь.
Зверька, живущего во мне
Зверька, живущего во мне,
Я очень берегу
И знаю про него один,
Другому – ни гу-гу.
Не просит он ни есть, ни пить,
Бесплотен, словно дух,
Он очень в музыку влюблен,
Что услаждает слух.
И потому готов внимать
Мелодии любой,
Была бы только для него
Напевной и родной.
Доволен он – доволен я,
Ведь я люблю его,
А может быть, и ваш зверек
Похож на моего?
Иду вдоль каштанов
Иду вдоль каштанов,
И дождь моросит.
Вам, может быть, странно,
Что сердце парит?
Я в городе этом
Родился и рос
И здесь стал поэтом.
Тогда в чем вопрос?
Вернешься порою
На круги своя,
Иллюзий не строя.
Родные края
Тебя повстречают
Горячей волной,
Хоть годы умчались,
Но город – родной!
Клевера, клевера…
Клевера, клевера позабытых лугов,
Где коса не свистела годами.
Этот запах медовый неброских цветов,
Разнесенных хмельными ветрами
По округе, по ближним полям и лесам,
Он в больших городах незаметен,
Но прорвется из детства к моим адресам,
Как заветная память о лете.
Клевера, клевера позабытых лугов,
Я все чаще о вас вспоминаю,
Когда вижу цепочку скользящих годов,
Что сбиваются в плотную стаю
И летят по маршруту, известному нам,
В край, где будем мы все без возврата.
Мне успеть бы вернуться к медовым цветам,
Полной грудью вздохнуть, как когда-то.
«Затерялся в деревеньке он в лесах…»
Николаю Захаренко
Затерялся в деревеньке он в лесах,
Но а я-то точный адрес знаю.
Выпить водки на березовых бруньках
Был готов, приехав к Николаю.
Знал наверняка: мне очень будет рад,
Яблочками белового налива
Можно закусить хоть сорок раз подряд
Беленькую местного разлива.
Постараюсь чуть ему развеять грусть,
Строчкою порадую иль песней.
Жизнь короткая такая, ну и пусть.
Чем она, что есть еще чудесней?
Он останется, а я вернусь домой
С солнцем ослепительным брататься.
Вспоминаю и мечтаю так порой…
Отчего так тяжело собраться?
Этим летом словно в осень
Этим летом словно в осень
Я по улицам брожу,
Редко вижу неба просинь,
Ветер тащит туч баржу.
Пузырятся всюду лужи,
И асфальта глянец тускл.
Хоть и дождь, мне зонт не нужен,
Капли пробую на вкус.
Летний дождь мне послан небом
Как бесценный добрый дар,
Если б здесь сегодня не был,
Был бы там, где солнца жар,
Где царят ветра сухие,
Где молитвы о дожде
Лишь зимой, порой пустые.
Нет дождя – и быть беде.
Минск, твоя мне непогода
По душе, я кайф ловлю.
Дождь в такое время года!
Не стихай, тебя молю.
Щенок
Какая боль, когда тебя не любят.
И не спасает даже то, что любишь ты.
Щенок на рынке ждет, что вот-вот купят,
Но до людской не достучаться доброты.
Чего же ждал комочек тот упрямый?
Да просто ласки и заботливой руки,
Подозревая в каждом запах мамы
И веря в то, во что не верят старики.
Но песика неведомой породы
Не брал никто у пьяненького продавца.
Тут дождь пошел, он плюнул в неба своды,
Щенка оставил и пошел попить пивца.
И не вернулся, загулял, наверно,
Скулил щенок, забившись в угол от дождя.
Дрожал и чувствовал, что дело скверно,
Как все сироты, что без матери, отца.
Его не взял я, в этом тоже каюсь,
Проездом там бывал, запутавшись в делах.
Ждет дома пес, встречает, улыбаюсь,
Но тот щенок порой в моих бывает снах.
«Пока есть те, с кем можно созвониться…»
Пока есть те, с кем можно созвониться,
Назначить встречу и поговорить,
Жизнь не окончена, она продлится,
Общаться – это ведь и значит жить.
Отставник
Жизнь провел на полигонах
И в военных городках.
Поздно думать о миллионах
И лазурных берегах.
Что ему еще осталось?
Ордена, медали есть,
И еще такая малость,
Называют ее честь.
С нею он не расставался,
Смолоду ее берег.
Для своей страны старался,
Да поможет ему Бог.
Побитый молнией орешник
Побитый молнией орешник,
Обычный вроде с виду куст.
Так человек нормальный внешне,
А изнутри порою пуст.
Живет благополучно вроде,
Оброс делами и семьей,
Но как случается в природе,
Орех расколешь – он пустой.
Столкнешься с кем-то из элиты,
В большие кабинеты вхож,
Поймешь, что молнией побитый,
И стороною обойдешь.
Поклонюсь я прошлому
Поклонюсь я прошлому за все, что было,
Если даже ранило, но ведь не убило.
Пусть дрожала под ногой порой земная твердь,
Шел вперед, не унывал и умел терпеть.
Поклонюсь дням нынешним, пока они со мною,
Морю, лесу, небу и тому, что стою.
С миром и природой я в ладу всегда,
Мы не подведем друг друга никогда.
Поклонюсь я будущему за все, что еще будет.
Коль придется помереть, хоть кто-то не забудет.
Подставлял свое плечо другу и девице
И прошу не горевать, будем веселиться.
Пряди ивы ветер треплет
Пряди ивы ветер треплет,
Дождь пузырит тихий пруд.
Хоть на сцене лето, реплик
Осени немало тут.
Видно, режиссер-природа
В классику вплетает новь.
Изменяется погода,
Встречу осени готовь.
Раньше жил календарями,
Знал, что будет, наперед,
Но меняет сцены в драме
Каждый новый странный год.
Стрекозы порхают игриво
Стрекозы порхают игриво
Над сонной озерной водой,
Их зрители – грустная ива,
Осока, камыш золотой.
Полеты неведомы рыбам,
Себя не поднять из глубин.
Природа сделала выбор,
Менять его нету причин.
Их зависть к другому не гложет,
Кто в воздухе, кто-то в воде.
Тут каждый живет, где он может,
И только людишки везде.