– Там в загоне поросёнок маленький, надо его напоить, справишься?
– Конечно справлюсь, – отвечаю девушке.
Подхожу к столу, беру самую большую кружку с нарисованным на ней танком, набираю воду из ведра, накрытого большой алюминиевой крышкой. Пробую воду, холодненькая и вкусная, наверное, недавно из колодца достали. Иду с кружкой к поросёнку. Захожу в загончик, протягиваю ему кружку с водой:
– На, попей, холодненькая!
Поросёнок начинает визжать и бегать кругами по загончику. Ставлю кружку на землю, ловлю хрюшку. Поросёнок брыкается и не хочет пить. Взял его за голову и засунул мордочку в кружку с водой. Подумал, как тяжело, наверное, молодым мамочкам детей кормить. Поросёнок от страха не пьёт, визжит и разбрызгивает воду.
– Андрей! Ты что делаешь?
Поднимаю голову. Стоят Наташка, коза и бабка. Собака вылезла из будки и тоже смотрит.
– Ты же сама сказала поросёнка напоить, вот – пою.
Девушка начинает смеяться, прикрывая милый ротик ладошкой, смеётся бабка во все свои два зуба, смеются собака с козой.
Смеются долго. Я выхожу из загона с кружкой в руках.
Вроде все успокоились.
– Это же папина любимая, – говорит девушка и показывает рукой на кружку.
Собака, коза и бабка после этой новости сразу исчезают.
– Папка будет в ярости. Эту кружку ему свояк подарил на двадцать третье февраля.
– Наташа, так ты же не сказала, где кружка для поросёнка, вот я эту и взял.
– Ладно, эту с собой возьмём и выкинем подальше от дома, – говорит девушка. – А сейчас просто будешь таскать за мной вёдра.
Ещё целых полчаса я наливал и насыпал из вёдер корм и воду для домашней скотины. Деревенская жизнь перестаёт мне нравиться. После такого трудового дня через костёр уже не перепрыгнешь, сил не хватит. Сложилось стихотворение о деревенском поэте.
Нам – пиитам деревенским —
не до балов и вальсов венских.
Пока дровами печь разгорнишь,
пока свиней и кур накормишь,
чужого пса отгонишь палкой,
с чела смахнёшь пот отымалкой,
потом манерой неторопкой
ослобонишь от снега тропки —
и до морковки заговéнья
весь день шукаешь вдохновенья.
Лишь ввечеру двух строчек ради
все девять (самому не верится)
припрутся Музы на ночь глядя
и на моём ковре прихерятся.
Все полногруды, толстопопы,
в особенности Каллиопа.
Все вкруг меня – обычай древний —
поют, танцуют – спасу нет,
ведь я один на всю деревню поэт.
– Так, Андрей, вот душ летний, иди ополоснись, от тебя хрюшками воняет, – говорит девушка. – Я тебе брата майку дам, и сандаль твой второй нашёлся.
Ополоснулся, переоделся. Куда-то идти сил уже нет. Эх, сейчас бы на сеновал завалиться!
– Андрей, я готова, пойдём.
Девушка берёт меня под ручку, и мы выходим на улицу. Не спеша идём, в сумерках всё кажется другим. Перегавкиваются собаки, манит домашним уютом свет в окошках домов. Пахнет свежей выпечкой.
– Куда мы идём, Наташа? – спрашиваю девушку.
– Там дом заброшенный, – показывает девушка рукой в темноту. – Рядом с ним огромное поваленное дерево, мальчики ветки обломали, получилась лавочка. Ребята там вечерами и собираются. Сейчас ещё рано, через часик все соберутся. Мы с тобой на лавочке посидим, о себе мне расскажешь.
«Целый час будем сидеть рядышком. Буду чувствовать тепло, исходящее от девушки, может быть, даже приобниму её в темноте под пение сверчков», – думаю я.
Подходим к заброшенному дому. Здесь не совсем темно. Вижу небольшое пятно света, слышны голоса ребят и девушек, смех, музыка.
Свет и музыку даёт старенький «Москвич» с одной горящей фарой.
Выходим в круг света, волнуюсь.
– Ребята, это мой друг Андрей, он к тётке приехал, – представила меня Наташа. Она тоже волнуется, сжала мою руку.
– Да знаем мы, кто это! Ковбой Мальборо собственной персоной! – несутся голоса с лавочки. Смех, деревенские вспоминают, как я на свинье прокатился, добавляются несуществующие подробности.
С облегчением вздыхаю, вроде всё нормально.
Рано, рано я расслабился.
Из машины выходит мой давний обидчик и по совместительству человек, называющий Наташу своей девушкой.
Разговоры вокруг смолкают, слышно только музыку, даже сверчки притихли.
– Так, не понял, а это как понимать? – говорит он и показывает на мою майку.
Ответить не успеваю. Подъезжает вторая машина. Из неё выходят пятеро.
– Быстрянские приехали, – говорит мне девушка. – Не к добру это, – добавляет она.
Водитель быстрянских на повышенных тонах обращается к моему обидчику:
– Я же тебя предупреждал, чтобы к Светке не подходил! Сказал же, ещё раз – и глаз тебе на пятую точку натяну!
Хватает парня за грудки, начинается драка: четверо деревенских против пяти быстрянских.
– Андрей, ну ты что стоишь? Брата моего бьют! Или мне самой ему помочь? – возмущённо спрашивает девушка.
– Это не твой парень? – уточняю.
– Нет, конечно, это мой брат старший! – отвечает она. – На тебе его майка.
«Я вообще-то поэт, а не боксёр», – хотел ответить девушке, но не смог. Она смотрит на меня таким взглядом, что я готов сразиться даже со стаей тигров. Её глаза обещают и крепкие объятия, и поцелуи под вишней.
Своих деревенских от быстрянских отличить не могу, поэтому просто ринулся в самую гущу событий.
Отличиться не удалось. Сразу получил в нос и под дых. Согнулся, упал на четвереньки. Из носа капает кровь, вздохнуть не могу. Кто-то через меня спотыкается и падает, со всего маха бьётся о землю спиной. «Башку вырубили», – слышу чей-то испуганный крик.
Драка прекращается. Оказывается, Башка – это зачинщик драки из соседней деревни.
Встаю, вытираю нос, размазывая кровь по лицу и рукам. Башка лежит, смотрит на меня удивлённо, без злости. Протягиваю ему руку. Он берётся и встаёт.
– Вот это я грохнулся, – говорит он. – Аж дух вышибло!
– Санёк, не по-корефански это – к Светке ходить, – обращается он к Наташкиному брату.
– Да ты чё, Башка! Какая Светка? Я же тебе обещал! Да и не смог бы, я на дальних полях, неделю с комбайна не слазю, ещё два поля неубранных.
– Ну да, с дальних полей к Светке не попадёшь. А кто же тогда к ней ходит? – удивился Башка.
– Я не знаю, разбирайся со Светкой сам, – ответил Санёк.
– А ты кто такой? – спрашивает меня Башка.
– Я Андрей, к тётке приехал.
– Аа-а! Наслышан. Это же ты обещал на бабе Нине жениться, если она тебе своего хряка подарит? И зачем ты его подковал и покрасил хвост в синий цвет? Я думал, ты в ковбойской шляпе придёшь, с револьверами.
Подковал свинью?! Покрасил хвост в синий цвет?! Обещал жениться на бабе Нине?! От возмущения не могу ответить.
– Башка, вообще-то с тебя причитается, – сказал один из деревенских.
– Это точно! – ответил он. Обошёл машину, открыл багажник и достал бутылку самогона и банку домашнего вина. – Вот, ребята, с меня извинения.
Появились пластиковые стаканчики, четверть подсохшего хлеба и луковица.
Выпили по паре рюмочек, перезнакомились, девушки пили вино. Через час все разошлись – утром в поле. Башка с друзьями остались спать в машине.
Проводил Наташу домой. Целый час целовались под вишней у её дома. Луна и звёзды с умилением смотрели на нас, нам под ноги падали самоцветы, бились о землю и таяли разноцветной дымкой. До утра разговаривали. На следующий день я уехал домой.
Если вы думаете, что это конец истории, ошибаетесь. Я уговорил Наташу поступить в медицинский колледж нашего города. Записал её на подготовительные курсы, вместе с ней учил химию и биологию (вот и пригодилась моя золотая медаль). Наташа учится уже на втором курсе. Сегодня пойдём выбирать обручальные кольца, два дня назад сделал ей предложение.
В рассказе использованы стихотворения:
И. Сурикова, Д. Ефремовой, Е. Власовой 5, И. Харабета (стихотворение «Деревенский пиит»)
Сергей Моряков
Родился 14 февраля 1987 года в Новокуйбышевске Самарской (Куйбышевской) области. Пишет стихи с 11 лет.
Неоднократный лауреат городских, областных, всероссийских литературных конкурсов. В 2008 году стал лауреатом именной премии губернатора Самарской области в номинации «Литература». С 2011 года активно участвует в литературных интернет-конкурсах, публикует стихи в социальных сетях. Пишет песенные тексты. Автор трёх сборников лирики: «Ясень» (2007 г.), «Вновь воззову я к Тебе» ((православная лирика, 2010 г.), «Два крыла» (2012 г.).
Постоянный участник и неоднократный призёр литературных интернет-конкурсов Интернационального Союза писателей.
Живёт в Самаре. Работает врачом-терапевтом.
«У каждого – своя жизнь, свой хлеб, свой брат…»
У каждого – своя жизнь, свой хлеб, свой брат,
У каждого – своя цель, свой свет, свой мрак,
Своя игра, своя мечта, своя война,
Свой мир, своя свобода и страна.
И человек, стоящий здесь, напротив, пред тобой, —
С тебе неведомой, непостижимою судьбой.
И потому – ты рассуждать о нём не торопись.
У каждого – своя боль, свой крест, своя жизнь.
И, безрассудно выражаясь, не руби сплеча.
Слова твои порою ранят посильней меча.
У каждого – своя дорога, свой причал,
Своя любовь, своя беда, свой идеал.
В чужих глазах увидеть свет не каждому дано.
Поэтому, быть может, в нашем мире так темно.
У каждого – своя жизнь, свой путь, своя смерть,
Своё время, чтоб любовью мир согреть…