Равнодушием гордо смахну.
Чистота! Вытру насухо руки,
Недобитый окурок возьму.
Но за чашечкой сладкого чая
На мгновение скиснут глаза.
По-щенячьи сквозь зубы – скучаю.
Все – табу. Дальше просто нельзя.
Маме
Прости, родная, что украла
Бесследно молодость твою,
Что год за годом отдавала,
Борясь с недугом, жизнь свою.
Нам вместе выпало немало —
С трудом давались речь, шаги.
Путевки часто доставала,
Не отпустив моей руки.
И вот, когда стою я твердо
И многое могу сама,
Тебе скажу, родная, гордо:
Спасибо, мамочка моя!
«Вторые сутки шел разбор обвала…»
Вторые сутки шел разбор обвала,
Найти живых, казалось, шансов нет.
Но вдруг раздался посреди завала
Младенца плач. Пролился божий свет.
Все помощь звал, назло зиме мужался
И, будто слыша материнский стон,
Хотел дышать и наконец дождался,
Среди людей, заботой окружен.
Так пусть его сердечко долго бьется,
Судьбы тропинка легкой будет пусть.
А в наших душах пламенем зажжется
Надежда чуда, вера в светлый путь.
Верните детство
Верните детство, то, родное,
Что было двадцать лет назад.
Тогда не знали, что такое
Смартфон, айфон, в железе чат.
Друг друга под окном кричали,
Рвались гулять мы допоздна.
Девчонки куколок качали,
Из досок строились дома.
Футбол, резинки, вышибалы,
Колечко, старый телефон.
Водой бутылки наполняли,
Повсюду был ребячий звон.
Забыты игры, все другое,
Дворы пусты в вечерний час.
Верните детям то – родное,
Чем жили двадцать лет назад.
«Я рождена в начале перестройки…»
Я рождена в начале перестройки,
Когда проблемно было все вокруг.
Но я решила: скука мне не друг,
Я буду жить, как мчать на русской тройке!
Судьба пыталась гнуть меня в дугу,
Пугала нездоровья катаклизмом,
Я ж ей назло окончила ЧелГУ
И занималась сплавом и туризмом!
По скалам лазала. Стихов слагала строй.
И жизнь любила и люблю, как прежде!
Ровесник мой, покуда мы с тобой
Душою молоды, мы будем жить в надежде,
Что все нам в этом мире по плечу.
И я добьюсь всего, чего хочу!
«Проснусь холодным утром ранним…»
Проснусь холодным утром ранним,
Всплакну, как водится, о том,
Что не дал Бог здоровья, счастья,
Вниманьем обошел мой дом.
А я хочу писать картины
И бегать, словно детвора
Шальная с нашего двора.
И внятно стих друзьям любимым
Читать, и петь, и целоваться.
Но, жизнь нелегкую кляня,
Вдруг вспомню тех, кто звуков вальса
И красок солнечного дня
Лишен, кто даже встать не может,
Сказать «люблю», узреть зарю.
Кто обезвожен, обезножен…
Господь, Тебя благодарю
За руки, ноги, голос, звуки,
За мир, за то, что я живу.
За то, что есть друзья, подруги,
За то, что по утрам реву!
Вы согласитесь…
Вы согласитесь, главное – семья.
В углах порядок, ужин разогретый.
Милей в объятьях, матушка Заря,
Улыбкой нежной каждый миг согретый.
Вы согласитесь, главное – уют.
Наполнен дом вниманием и заботой.
В рутине дел вдруг по плечу рукой:
«Передохни немного от работы».
Вы согласитесь, главное – покой,
Детишек смех, их неудачи, игры
И просто знать, что дома любят, ждут
И не сгорят дотла в камине искры.
Вы согласитесь?
«Мы любим вас. Закрыты двери…»
«Мы любим вас. Закрыты двери», —
Последние звонки родным.
В торговом центре люди, звери…
Поплыл над Кемерово дым.
Искали выходы, бежали,
Терялись близкие в толпе.
И будто в первый раз дышали.
А на четвертом – класс в беде.
Никто не знал, что, задыхаясь,
На помощь звали, но, увы…
Набрав родителям, прощались…
На место то несут цветы.
По всей стране игрушки, свечи,
Та боль у каждого из нас.
С годами не утихнут речи:
«Закрыты двери. Любим вас…».
«Зову тебя, а не мечту…»
Зову тебя, а не мечту,
Зову, но ты уже не слышишь.
Я в темноте, в ночном бреду,
Но ощущаю, как ты дышишь.
Вернуть костер хочу и дождь,
Что нагонял тогда прохладу.
Не от него по телу дрожь,
А от руки, что как награда
Коснулась талии чужой.
И, одиночества сняв рясу,
Тогда я стала госпожой,
Сомненья все поникли сразу.
Но все вернулось на места,
Все сном прошло, но просыпаться
Не в силах я, тут пустота,
Былое кличет лишь умчаться…
Но приглашенье не спешит,
Распроданы туда билеты.
Лишь ручка над листом дрожит,
И чувства падают в куплеты.
«Ночные вокзалы, перроны и встречи…»
Ночные вокзалы, перроны и встречи,
Колес убегающий стук.
Совсем незнакомые лица и речи
Меня окружили вокруг.
Невольно внедряюсь в чужие беседы,
Настрой на чужую волну.
Вот чей-то ребенок – юла, непоседа —
Соседа иголкой кольнул.
Со скоростью ветра мелькают березы,
Похожи на лучших подруг.
С собою березы уносят вопросы —
Колес убегающий стук.
Кто встретит меня
После дальней дороги?
Конечно же, милая мать.
И, смело шагнув за родные пороги,
С ней будем о многом молчать.
Останутся в прошлом ненужные речи,
Людей незнакомых мне круг.
Ночные вокзалы, перроны и встречи,
Колес убегающий стук.
«Напрасно, знаю, ни к чему…»
Напрасно, знаю, ни к чему,
Все чаще в прошлом ковыряюсь.
Реальность в сторону, ему
Я без остатка доверяюсь.
Туда, где с шелестом берез
Любовь нежданчиком подкралась.
За часом час в букеты роз
Сложились дни. О! Как мечталось.
Не о высоком, о земном,
Рассветы чтоб не в одиночку,
Напиться нежности вином.
Но кто посмел поставить точку?
И вот спустя десяток лет,
Среди дорог чужих я маюсь.
Не отыскав желанный свет,
Все чаще в прошлом ковыряюсь.
«Огни Арбата, толпы молодежи…»
Огни Арбата, толпы молодежи.
Прохладный, звездный, поздний час.
Немного схожи, но и не похожи
Ни на друг друга, ни на нас
Влюбленных пары. Редкостный прохожий
Направит взгляд и отведет.
А ты родной, единственный, хороший.
В сторонке время подождет
Меня с тобою, будто понимая,
Что дела нет сейчас нам до него.
Ладонь в ладони бережно сжимая,
Не замечаем никого
В округе. Только мы вдвоем, любимый,
Глаза в глаза, как в первый раз.
Огни Арбата, миг неповторимый.
Прохладный, звездный, поздний час.
Алла Суховей
Филолог по образованию, писатель и научный работник. Доктор философских наук, профессор. Много преподавала в ведущих университетах города Екатеринбурга. Автор более 250 научных работ, в том числе восьми авторских монографий.
Член Интернационального Союза писателей. Печатается в литературно-художественных журналах и альманахах «Колокол», «Современникъ», «Российская литература».
Любимый литературный жанр – короткий рассказ. Автор книг «Оттенки прошлого» (М., 2017), «На переломе» (М., 2020), «Завтра будет по-иному» (С-Петербург, 2021).
В 2020 г. за рассказ «Ломоть ржаного хлеба» издательством «Спутник+» награждена дипломом «Литературная элита России».
Необычная дружба
В отличие от людей, собаки никогда не представляются. Друзей они любят, а врагов кусают.
Чем больше я узнаю людей, тем больше люблю собак.
Григорьич – лесник средних лет, в меру разговорчивый, с живыми карими глазами и следами военной выправки – жил на окраине уральского поселка. У него был бревенчатый ухоженный дом, плодоносящий сад, где уже в начале лета отливали золотом сочные яблочки «белый налив», и большое подворье, плавно переходящее в огород, в свою очередь, спускающийся к неглубокому, но красивому озеру, где ежегодно гнездились лебеди. Вот и сегодня пара лебедей приконвоировала к берегу уже подросших пушистых лебедят и, поприветствовав хозяина, намекнула на угощение. Григорьич улыбнулся в усы и накрошил им кусочки хлеба.
На подворье у Григорьича всегда была какая-то живность: то охромевший олененок, то любопытный лопоухий волчонок с разорванным ухом, который ко всем бежал поздороваться. Соседи привечали Григорьича, так как он не отказывал им в помощи, а детвора любила возиться с его питомцами. В один такой прохладный осенний день во дворе Григорьича появился Рекс – крупный лохматый, никогда не стриженный пес с круглыми глазами-буравчиками, чистой дворянской крови. Он решил поселиться у Григорьича и никого, кроме него, не подпускал к своей царственной персоне. Особенно яростно он ненавидел собак и кошек. С громким лаем он выпроваживал непрошеных гостей со двора.