Однажды, когда он дремал после обеда у своей теплой конуры, обитой одеялом, во дворе появилось это чудо: маленький, ярко-рыжий, как огонек, шустрый худенький котенок. Рекс был возмущен его наглостью и попробовал его выпроводить, но не тут-то было. Малыш нарезал круги вокруг грозного пса, но не пасовал. Рекс махнул лапой на эту канитель, отвернулся от неуемного котенка и решил вздремнуть, считая ниже своего королевского достоинства возню с этим мальцом.
Проснулся пес ночью от того, что кто-то громко мурлыкал у него под носом, а потом попробовал лизнуть его в нос маленьким шершавым язычком. Рекс обалдел, открыл глаза шире и увидел у себя между лап маленький, трясущийся от холода рыженький комочек. Он был таким беспомощным и жалким, что сердце воинственного бойца в кои-то времена дрогнуло. Неожиданно для себя он поближе пригреб к себе малыша, лизнул его рыженькую спинку и стал согревать своим дыханием. Обрадованный и обогретый котенок в благодарность своему неожиданному покровителю стал напевать ему самую свою лучшую замурчательную песенку.
Ночь была уже изрядно холодной, на землю, на крышу и на траву пал серебристый иней, и, если бы Рекс не проявил неожиданно заботы о крохе, котенок бы просто замерз.
Григорьич вставал по давней армейской привычке рано. И, когда он увидел, что его воинственный пёс – гроза всех собак и кошек посёлка, не пасовавший даже перед волкодавами, приютил рыженького несчастного котенка, он даже не сдержал смех:
– Ну что, Рекс, околдовали, видать, тебя?
Рекс засмущался и отвел глаза. С тех пор и началась эта необычная дружба Рекса и Рыжика, которому тут же дали за воинственность и смелость еще одну кличку: Леопард Тигрович, а Рекс стал старательно опекать своего единственного маленького друга. Они вместе спали, часто ели из общей миски (малышу казалось, что у Рекса еда вкуснее), играли, гоняли чужаков и приучали к порядку своих уток и вечно шипящих, как змеи, гусей. А еще Рекс даже близко не подпускал к своему другу-малышу чужих кошек и тем более собак.
Чаще стали заходить соседи, особенно ближайшие – отец и сын Никифоровы. Мальчишке нравился бедовый котенок. Отец мальчика не возражал забрать его, такой боевой в хозяйстве всегда пригодится, переловит всех грызунов, но он понимал, что дуэт Рекс – Рыжик вряд ли удастся разлучить, а собака Никифорову была не нужна, так как у них уже был свой сторож.
Наступил октябрь. Резко похолодало. Но дни стояли ясные, солнышко в прозрачном и белесом небе светило весь день. На юг потянулись последние караваны птиц. Ничего не предвещало беды. Но однажды к леснику нагрянул чужак – крупный и агрессивный пес-питбуль с оскаленной пастью, широким носом и выкаченными, красными от ненависти ко всем глазами. Он ворвался с огорода и набросился на Рыжика. Тот бесстрашно зашипел на наглеца. От неожиданности налетчик сначала ретировался, но быстро опомнился и схватил нападающего за правую заднюю лапку. В тот же миг перед чужаком возник разгневанный Рекс. Но чужак решил взять реванш и, развернувшись к грозному соседу, вцепился зубами в бок врага и изо всех сил рванул на себя его шкуру. Обнажился окровавленный торс непобедимого до сих пор Рекса.
Увидев упавшего на землю покровителя и друга, Леопард Тигрович, собрав последние силы, подскочил к широконосому страшилищу и вцепился ему в морду. Чужак дико взвыл и ретировался в огороды, а Рыжик, прихрамывая на распухшую ногу, поковылял к хозяину. Григорьич, услышав звуки яростной драки и завидев в окне прихрамывающего котенка, схватил берданку, выскочил за порог избы и пальнул в воздух.
Григорьич подошел к Рексу. Дело было серьезное. Бок бойца был сильно разодран. Рядом с распластанным телом, возле которого вертелся Рыжик, на пыльной земле лежали кишки. Лесник с сожалением покачал головой:
– Да, брат, серьезно тебя покалечили!
Хозяин принес из дома чистую тряпицу, завернул туда внутренности пострадавшего пса и крикнул соседу через забор:
– Петрович, будь другом, заведи свой мотоцикл, надо к ветеринару срочно сгонять!
Через минуту Григорьич был уже «в седле». Перед ним на большой мешковине неподвижно лежал Рекс. Но, едва мотоцикл двинулся с места, на воротник куртки лесника запрыгнула рыжая бестия и верный друг Рекса – Рыжик.
В поселковой ветлечебнице Рексу поставили капельницу и оставили его на сутки под наблюдением, выпроводив предварительно из больницы проныру-кота. Но утром врачи с удивлением обнаружили, что неуемный Рыжик, живописно свернувшись кралечкой колбаски и спрятав хитрую мордочку, спит у Рекса в ногах. Больше их не пытались разлучить.
И спустя десяток лет на дворе Георгиевича можно было наблюдать ту же картину: крупного грозного пса с длинной, как у мериносов, шерстью, тронутой сединой, и прижавшегося к нему большого бежевато-рыжеватого котяру, который то и дело, ласково прищурившись, смотрит на своего друга-покровителя.
Яна Тать
Яна Тать (Татьяна Григорьевна Борисова, в девичестве Гончарова) родилась в 1959 году в г. Макеевка Донецкой области. Профессиональная портниха.
Увлечение поэзией пришло в старших классах школы. Пишет в разных жанрах, но в основном в жанре юмористической новеллы.
Печатается в периодике, коллективных сборниках стихов. Член литературно-музыкального клуба «Открытое сердце Донбасса» (г. Донецк), литобъединения «Бригантина» (г. Харцызск) и литобъединения имени Хапланова (г. Макеевка). На сайте «Территория творчества» номинирована на звание «Поэт года – 2020» и на звание «Писатель года – 2021».
Увлекается рукоделием, различными техниками хенд-мейд.
Где вход?
Всё то, что нас не убивает,
То делает нас крепче и сильней.
Но нас беда подстерегает,
Где не подозреваем мы о ней.
Так повелось испокон веку —
Несчастья прут за нами по пятам,
Мчат мимо нас со скоростию света,
Мешая жизни нашей тут и там.
Приходят беды и уходят.
И снова ждём, когда придёт беда.
В безвыходности выходы находим.
Но как же мы находим вход туда?
Ночь в зимнем лесу
Ночь в зимнем лесу. Красота-то какая!
И снег всё летит и кружит, налипая.
Вот сосны напялили шапки-ушанки,
Сугробы по пояс – не едут уж санки.
Мороз разгулялся и щиплется больно,
А вьюге с метелью в лесочке привольно.
Кружат меж деревьев и песнь распевают,
Берёзкам, осинкам наряды меняют.
Дубы вековые, кудрявые клёны —
Во фраках все белых ночкою чёрной.
И в небе луна – свет сквозь ветки струится,
Как россыпь алмазная, снег серебрится.
Так ярко сверкает, что слепит глаза.
Такие вот нынче в лесу чудеса.
B очередь
– Ах, Мойше, вы такой бесстрашный?
На рынок прямо без опаски.
Боюсь я за здоровье ваше,
Наденьте вы хотя бы маску.
Коронавирус из Китая
Уже Европою несётся.
Да, пол-Европы уж чихает.
До нас он скоро доберётся.
– Ой, не волнуйся понапрасну.
Подумай, мне семьдесят пять…
Во мне уже почти лет двадцать
Болячек – не пересчитать.
Гипертония, ишемия,
И псориаз, и диабЭт,
Ещё и астма с аллергией,
И желчного давно уж нет.
И в почках камни, и подагра,
В желудке язва и катар.
Такого, знаешь ли, аншлага
Театр драмы не видал.
И дистония уж достала,
А геморрой куда девать?
В спине как будто спица встряла.
Я не могу спокойно спать.
И каждая из тех болезней
Мечтает, что меня убьёт.
Так пусть тот вирус неизвестный
Сначала очередь займёт.
Мечтания забыты и заброшены
Мечтания забыты и заброшены,
Уже я стала бабушкой давно.
Виски мои уж снегом запорошены,
К тебе я обращаюсь всё равно.
О, как же мне нужны твои советы,
В твоих подсказках, мама, так нуждаюсь я.
Но тихо в небо ты ушла, и больше нету,
Со мною рядом больше нет тебя.
Я помню, мама, колыбельную твою,
Как обнимала ночью, пела мне.
Своим я внукам твою песнь теперь пою
И постоянно помню о тебе.
Ты ангел мой хранитель и крылом
Своим от бед меня закроешь и от бурь.
Придёшь с рассветным нежным ласковым лучом,
Рассеешь мрак и в прах развеешь хмурь.
Да только память возвращает вновь и вновь
Туда, где были мы с тобой вдвоём.
Там счастья не хотелось нам другого,
С тобой мы не мечтали об ином.
Ах, мамочка, я так тебя люблю,
Жаль, невозможно ничего переменить.
Я знаю, милая, что ты теперь в раю.
Я память буду о тебе хранить.
Чтобы жить
Я птицей хочу улететь высоко
Иль ветром в степи разгуляться легко.
Я эхом в лесу отразиться хочу,
Хочу быть я ласковым солнца лучом.
Русалкой речной запутаться в тине,
Хочу быть цветком на горной вершине.
Молнией в землю хочу я вонзиться,
Громом по небу хочу раскатиться.
Мне б в землю сухую пролиться дождём,
Чтоб вновь возродиться зелёным ростком.