Ворошилов оказался супермужчиной, суперсоседом, суперпорядочным человеком. И я его зауважал вусмерть. Но…
Ну что за черт?! Что за холера такая?! Почему таким мужчинам до выстрела в висок не везет с женщинами?! Почему?
Стоим в саду. Любуемся красотой фасада. И я рублю ему правду-матку:
– Вот теперь самое время жениться. Скоро зима. Но я должен знать всю правду о тебе, извини… Что с бывшей? Когда расстались? Причина?
– Ну что… Прибежал я как-то домой во время дежурства по части – бумаги какие-то нужно было взять, – а она в постели с другим.
– О как! А у тебя в кобуре пистолет с полной обоймой…
– Что, надо было приговорить ее? Ну нет! На хрена мне из-за дуры жизнь портить? Отдежурил как надо, на следующий день с чемоданом в офицерское общежитие и – на развод. Пусть кувыркается, с кем хочет.
– Дети? Кто есть?
– Сын. Пятнадцать было тогда ему. Начал еще мать свою, блядину, защищать. Размазал ему сопли с кровью по харе и пошел. Вот и вся история.
– Как давно?
– Пятнадцать лет уже прошло. Тогда я майором еще был. Потом поступил в академию и уехал к чертовой матери от нее подальше. Бегала еще за мной со слезами, тварь блудная.
– И больше не женился?
– Нет. Не до них было. И даже не хотел.
– О как запущено! Ничего. Исправим. Только, полковник, у нас договор, помнишь? Без моего одобрения – нини! Уговор дороже денег!
– Помню, Шамиль, помню. На тебя и надеюсь, чтобы не вляпаться опять.
На том и остановились. Я не стал говорить полковнику, что уже чудом остался в живых на передовой от яростного наступления одной дамы неопределенного возраста с нашей улицы. Уж больно яростно она интересовалась личным делом полковника, вплоть до семейного положения и материального обеспечения. Если бы она узнала, что Ворошилов отставной полковник, да еще и холостой, она бы меня точно убила. Я, конечно, не из трусливых и занял бы круговую оборону, но женская словесная психотерапия, заправленная слезами и мольбами, даже меня может довести до безоговорочной капитуляции. В общем, спас я безвинно приговоренного полковника от верной гибели, будучи утопленным в болоте женского эгоизма и женской природной алчности. Выполнил я основной завет мужской солидарности – не сдавать своих – и вздохнул облегченно.
Вечером того же дня мы с полковником, уединившись в его новенькой кухне в окружении реактивных снарядов в виде пары бутылок коньяка и при полном тыловом обеспечении в виде копченой колбасы и уже порезанного лимона, в строжайшей тайне начали разрабатывать сверхсекретный план под кодовым названием «Борьба Босса» с целью захвата в плен и завоевания сердец женского пола до наступления холодов. Озабоченные глаза моего друга немного меня смутили, и я решил дать разрядку перед боем.
– Не робей, полковник! Вперед на мины! Мы же с тобой танкисты! А мин будет много. Наша задача преодолеть минное поле, найти свою, то есть твою, женщину и водрузить знамя любви в ее золотом или хотя бы позолоченном сердце! Ту, единственную, твою! Понял? Понял. Молодец.
– Есть некоторое волнение перед минным полем. Успел и молодость забыть. Я даже не знаю, как знакомятся теперь. Мы приглашали на танцы, в кино приглашали, а как теперь? Понятия не имею.
– В ресторан! Теперь только в ресторан, дорогой мой друг. Но не сразу. Не дай бог, узнают, что ты парень денежный, – труба тебе! Прилипнут, как грязь к гусеницам танка! А еще, не дай бог, узнают, что ты отставной полковник, – пиши сразу завещание! Или застрелись из наградного пистолета.
Полковник аж покраснел. Смутился. Потом вспотел, растерялся.
– Что, все так плохо?
– Нет, не все так плохо, а гораздо хуже. У тебя нет времени размениваться. Надо один раз и до полной победы. Женщин одиноких в стране больше, чем солдат в твоей дивизии, Сан Саныч. Выбирай – не хочу! Больше половины из них хотят выйти замуж не за тебя, а за твои деньги, за твой дом. А нам это надо? Нет, не надо. Нам надо любовь! Чтобы она полюбила тебя как мужчину, как личность, чтобы полюбила твои мозги, твою душу, твое тело, твои золотые руки. Поэтому не торопись, аккуратно. И без суеты. Давай наливай, выпьем за это.
Ворошилов дружеской рукой заправил наши хрустальные котелочки-рюмки, и мы – от винта! – вместе с рюмками запрокинули головы назад.
– За победу!
– За нашу победу!
– Итак, друг мой, составляем тебе легенду. Ты простой и не очень удачливый инженер. Работаешь технологом на каком-то полуразрушенном, просящем о скорой смерти заводе времен Ивана Грозного. Зарплаты тебе хватает только лишь поднять настроение желудка, при этом либидо твое плачет крокодильими слезами уже лет пятнадцать. Но! Слушай внимательно! Но! При этом ты недооцененный талантливый инженер, высоконравственная личность, разбираешься в музыке, живописи, любишь и сочиняешь стихи, играешь на гитаре и поешь душераздирающие романсы о неудачной любви, мечтаешь о тихой семейной идиллии. Так, чтобы от прочитанного бабы твои проливали цистерны слез. А еще ты не куришь, пьешь умеренно и только по праздникам…
– Да ладно тебе! Где я столько достоинств возьму? Давай лучше выпьем. Образуется как-нибудь.
Друг мой стал опять заправлять горючим наши котелки-рюмки. Я посмотрел на него осуждающим взглядом, закурил, откинулся на спинку стула и взял длительную паузу. Потом, поменяв интонацию в голосе, вежливо, ласково, как обычно дедушка говорит с внуком, начал урок даже не с начала, а издалека. С истории нашей родной страны.
– Сан Саныч, дорогой, ты не совсем осознаешь сложность обстановки в нашей с тобой любимой, распрекрасной стране, Родине, где все изменилось. Пока ты с честью и преданно, как и приказывала тебе присяга, служил Родине, не стало той Родины, где мы с тобой за тридцать копеек ходили в кино, за двадцать копеек покупали мороженое для своей девушки, а за рубль могли и в ресторан ее пригласить. Теперь у нас другая Родина, где все построено на так называемых рыночных отношениях. Ты можешь купить себе женщину, заключить с ней торговый договор – называется он брачным договором, – пожалуйста! И живи! Трахай ее, когда хочешь и как хочешь, и плати ей за это согласно договору, а она пусть тебе готовит, стирает, убирает! И не надо никакой любви! Пожалуйста! Живи! А если она не выполняет пункты договора – под жопу ее и купи другую! Сколько хочешь баб на рынке! И белые, и черные, и толстые, и молодые – любые, каких хочешь! Плати, бери, купи! Но ты же человек, Сан Саныч! Ты же духовное существо в первую очередь, черт побери, а не животное, которое только и удовлетворяет свои физические потребности! У нас с тобой душа на первом месте! И тебе нужна женщина в первую очередь для души! Чтобы ты любил ее душу, ее мозги, ее голос, ее улыбку, ее смех, а потом уже все остальное: и фигура, и прическа…
– Ну ты даешь, кавказец! Я не думал, что ты так…
– Я старый кавказец, Сан Саныч. И баб повидал на своем веку немало. И лютый холод, и необъяснимую агрессию, и полную душевную пустоту, и алчные глаза. Я прошел это минное поле и чудом остался жив, с раненым сердцем и разорванной в клочья душой. Я не хочу, чтобы ты тоже пострадал на этом минном поле. Теперешняя жена моя на меня всегда смотрит влюбленными и преданными глазами. Я хочу, чтобы и твоя смотрела на тебя так же.
– Не знаю. Женщины – народ хитрый, попробуй их раскуси…
– Но ты же тоже хохол. Отца не помнишь, говорил, а мать-хохлушка воспитала тебя. Тоже должен быть хитрым.
– Ну какой я хохол, Шамиль! Родился в Ташкенте, учился в Москве, служил везде, а в Хохляндии только пару раз у бабушки гостил.
– Ладно. Стратегию мы уже расписали, давай теперь технологию действий разработаем. Мы первым делом…
– Идем в ресторан!
– Ресторан потом. Первым делом прописываемся в интернете.
– Не-е-ет, только не в интернет! Я не знаю даже, как он заводится.
– Отставить пораженческое настроение, полковник! Если уж я гуляю свободно по просторам Паутины, ты тем более научишься. Дело наживное. Комп у тебя есть?
– Нету.
– Купи. Недорогой. Тебе хватит для дела. Завтра же. Время уходит. За пару дней научу азбуке, а дальше уже сам.
Вечером следующего дня мы с Сан Санычем уже блуждали по сайтам знакомств. Удивленные глаза полковника бегали от страницы к странице, лицо сияло улыбкой, будто голыми руками захватил языка за линией фронта и он, язык этот, оказался красивой женщиной.
– С ума сойти, сколько тут девочек! – были первые слова полковника после некоторой контузии и взрывного эффекта от сайта знакомств.
– Запомни: не проси номер телефона, не назначай свидание, не приглашай в ресторан, не выражай восторги от ее глаз, фигуры, улыбки и вкусных, может быть, пирогов. Только общение! Только! На отвлеченные темы. Например, о политике или о литературе. Ты стихи наизусть знаешь какие-нибудь? Пушкина? Есенина?
– Ну, кое-что помню из школьной программы.
– Это уже что-то. Я тебе подберу несколько стихов современных авторов – выучи. Стихи о любви. Обязательно выучи. Это означает, что ты современный, духовно обогащенный уран. Хоть и скромный технолог. Кто клюнет, дальше держи на крючке, пока сама не назначит свидание. Понял, полковник?
– Так точно, товарищ Шамиль!
– Давай, дерзай. Учи уроки. Ученье – свет, то есть блондинка, а неученье – брюнетка. Кстати, кто тебе больше по нраву: белый или черный цвет?
– Мне лучше с мозгами. А мозги какого цвета?
– Понял. Согласен. Волосы красятся, мозги не покрасишь.
– Особенно если их нет!
– Вот! Гениальная мысль! Ищем мозги. А пока учись в Паутине жить. Давай! Пока. На связи.
Три дня и три ночи полковника в глаза не видели ни солнце, ни ветер, ни даже ночные звезды. А полковая разведка заподозрила о начале серьезной подготовки отставника к предстоящему наступлению по захвату плацдарма в сердце будущей спутницы жизни. И я лишний раз не стал допрашивать его о собранном компромате против будущей жертвы.